Юрий Кувалдин - Так говорил Заратустра

• Название: Так говорил Заратустра
• Автор: Юрий Кувалдин
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Лева, меня подбрось до парка. Я сегодня с четырех заступаю.

- Будет сделано! - отрапортовал Комаров и прибавил скорости.

Конечно, ездил Комаров прекрасно. И зима ему была не помеха.

- Через недельку будет готов сарай, - сказал Борода.

- Какой сарай? - спросил Беляев, оборачиваясь к заднему сиденью, где сидел Борода.

- Ты не знаешь, что такое сарай? - удивился тот.

- А ты знаешь, что такое евхаристия? - в свою очередь спросил Беляев.

- Не знаю.

- Ну и я не знаю, что такое "сарай". Я многого в жизни не знаю. И многого никогда не узнаю. Но я знаю достаточно много, чтобы тоже каждый раз что-нибудь вворачивать и спрашивать собеседника:

разве ты не знаешь что это такое?

Борода пропустил ученую тираду мимо ушей и сказал:

- Коля, сарай-это пикап. "Волга"-пикап. Понятно?

- Теперь понятно, - сказал Беляев. - "Волга"-пикап - это сарай.

- Сарай, - подтвердил Комаров.

- У тебя, Коля, покупателя не найдется? Беляев задумался, сдвинул шапку на затылок, затем спросил:

- Хау мач?

- Что?

- Ну, сколько стоит?

- Десять, - сказал Борода.

- Дорого.

- Да он почти что новый!

- Все равно дорого.

- Ну не ты же будешь платить! - повысил голос Борода.

Комаров не вмешивался в разговор, чтобы не омрачить собственного праздника. Праздник этот дался ему нелегко. Нужно было пересилить себя и позвонить Беляеву, убедить его, притащить.

Беляев минуту соображал, перебирая в уме потенциальных покупателей, и остановился на Афике Аллахвердиеве, который приехал на стажировку на их кафедру из Баку.

- Найду, - сказал Беляев, предполагая сдать машину Афику за пятнадцать.

- На следующей неделе надо забирать, - сказал Борода.

- Не забирать, а смотреть.

- Конечно! - сказал Борода. - Но там смотреть нечего. Тачка почти что нулевая.

- Все равно, покупатель же должен взглянуть на нее, - сказал Беляев, наблюдая за тем, как Комаров делает поворот с Восстания на Пресню через петлю у Герцена. - Цвет какой? - спросил он.

- Белая.

- Хороший цвет.

- Плохого не держим. А эта что, плохой? Да Левка ее пройдет немного и заиграет! Правда, Левик?

- Нет вопросов!

Комаров все время улыбался, даже если он хотел выглядеть серьезным. Его серьезность, даже если она возникала, была с оттенком улыбчивости. Это

у Беляева никогда такого выражения по укоренившейся внутренней привычке не было. Характерное для него выражение - недовольство, холодность. К такому человеку и подходить-то непросто, не то что задавать вопросы. Губы плотно сжаты, даже поджаты, а когда Беляев о чем-либо напряженно думал, то они, сжатые, вытягивались вперед, как у утенка.

- Кто сегодня играет? - спросил Борода.

- Во что? - удивленно спросил Беляев.

- В шайбу.

- Конюшня со "Спартаком", - сказал Комаров.

- Не скучно будет дежурить. Я старый ящик притащил в каптерку. Теперь как в кино, механики, слесаря, шоферня глазеют.

Когда Борода вышел у своего таксопарка, Комаров, поправляя очки на переносице мизинцем, спросил:

- Куда прикажете, шеф? - и заржал.

- Поедем в институт за елками, - сказал Беляев.

Снег белел в свете фонарей, на некоторых площадях переливались огнями огромные елки. Казалось, в самом воздухе витал праздничный, предновогодний дух. Уютно было сидеть в машине, смотреть по сторонам: на светящиеся гирлянды над улицами, на витрины магазинов, на яркие фонари, на прохожих, на потоки машин, на многочисленные горящие окна домов.

- Чего ты, Коля, сказал "за елками"? Несколько елок, что ли, будем брать?

- Две. Одну я обещал, завезем.

- Понятно. Я уже своим поставил, - сказал Комаров. - С Бородой на "УАЗике? > сгоняли за город, я местечко знаю, и срубили пять елок.

- На такой мелочи залететь можно, - сказал Беляев.

- А на чем нельзя не залететь?

- Тоже верно, - согласился Беляев.

- У нас на любой ерунде залететь можно. Подъехали к институту и остановились перед тяжелыми воротами и калиткой в них во двор. Грузовик с елками стоял у институтских боксов. Люди толпились, сверяли свои фамилии в списках, получали елки, связывали их. Предпрофкома Брусков, в телогрейке, раздавал команды. Увидев Беляева, бросил громко девушке со списком:

- Беляев, партком!

- Две? - спросила девушка.

Студенты поковырялись в елочных завалах в длинном кузове и сбросили Беляеву пару густых, сочных елок с одурманивающим запахом хвои.

- Сумасшедшие елки! - воскликнул Комаров, разматывая веревочную бухту для их обвязки. Он, слегка прищурившись, посмотрел на Беляева, как бы оценивая его положение в институте, и улыбнувшись, вполне оценил это положение.

Брусков, продолжая отдавать команды, подошел к Беляеву и спросил:

- Шоколадные конфеты в коробках нужны?

- Ассорти? - спросил Беляев.

- Первоклассное! - сказал полнощекий Брусков. - Если берешь, то зайдем ко мне.

Вынесли елки к новокупленной "Волге", Комаров стал пристраивать их на крыше, а Беляев побежал в профком.

На лестнице встретил - по пословице: "На ловца и зверь бежит" - Афика Аллахвердиева, с черным "дипломатом" в руках, в отличном костюме, с серебром на висках аккуратной прически и с тонкой полоской усиков над верхней губой.

- Афик, есть машина, - сразу сказал Беляев.

У Аллахвердиева вспыхнул взгляд.

- "Волга"?

- Не просто "Волга", а сарай. Аллахвердиев непонимающе пожал плечами.

- Зачем "сарай", мне "Волга" покупать хотел!

- Ты не знаешь, что такое "сарай"?

- Я не знаю такой "сарай".

- А еще машину хочешь! - подзадорил его Беляев.

- Я хочу машина "Волга", - сказал растерянно Аллахвердиев, произнося название как "Вольга".

- А сарай брать не будешь?

- "Сарай" я не буду.

- Может быть, возьмешь сарай? Аллахвердиев с непониманием смотрел на Беляева.

- А какой "сарай" марки? - вдруг хитро спросил Аллахвердиев.

- Сарай марки "Волга"!

- Это другая "Волга", не такая "Волга"? - осторожно спросил Аллахвердиев, пытаясь вникнуть в стиль разговора Беляева.

- Другая! Это - "Волга"-пикап! Аллахвердиев изумленно возвел очи к потолку.

- Так бы и говорил! - воскликнул он. - Такой "Волга" я только мечтал! На дачу ездить прекрасно!

- Где у тебя дача?

- На берегу Каспия. На Апшероне.

- Не дурно ты, Афик, там устроился!

- Приезжай, гостем будешь. Вино, шашлык, море! Сколько?

- За сарай?

- За "сарай"! - засмеялся Аллахвердиев, обнажая золотые коронки справа и слева.

- Двадцать, - спокойно решил проверить платежеспособность Аллахвердиева Беляев.

- Много.

- Как хочешь, - сделал движение по лестнице Беляев, сказав это довольно равнодушно.

- Подожди. Новый "сарай"?

- Почти новый.

- Какие километры? - спросил Аллахвердиев.

- Десять тысяч.

- Хорошо. По рукам! - сказал Аллахвердиев. - Когда смотреть буду, когда покупать буду?

- На следующей неделе.

У Брускова в профкоме высились коробки с конфетами, тюки с заказами, на спинке стула висел костюм Деда Мороза, а на столе лежали яркие билеты на Елку в Кремль.

Беляев молча достал из бумажника сотню, бросил ее на стол и сказал:

- Пять коробок конфет и пять билетов в Кремль.

Из глушителя комаровской "Волги" шел дымок. Беляев взглянул на елки, надежно привязанные к крыше (Комаров догадался пропустить веревки через салон, потому что багажника-решетки на крыше не было), открыл заднюю, пока еще дырявую дверь, и положил сверток с конфетами на заднее сиденье. Сам сел рядом с Комаровым впереди.

- Куда изволите, шеф?

- Домой, - сказал Беляев и некоторое время внимательно смотрел на Комарова.

И Беляеву хотелось думать, что Комаров - человек преданный, терпеливый, достаточно честный.

Комаров тронул машину, а Беляев спохватился:

- Через Пятницкую!

- Понятно, шеф! - отозвался бодро Комаров, причем слово "шеф" он произнес с едва заметным уважением, не как бывший однокашник, а как человек, принятый на работу, пусть и неофициальную.

Иосиф Моисеевич с какими-то ребятами выгружал из "Москвича" пачки с какими-то книгами. Увидев елку, Иосиф Моисеевич возликовал. Комаров пронес его елку в квартирку и, еще до того, как поставить ее в угол, обвел зачарованным взглядом книги.

- Никогда не видел столько книг. Как в книжном магазине! - сказал он Беляеву с чувством.

- Молодому человеку нужны книжки? - спросил Иосиф Моисеевич.

Комаров помялся, ему хотелось что-нибудь из книг приобрести, но у него не было денег. Беляев сам отобрал ему на свой вкус Кафку, Селинджера, Платонова, несколько детских книг и, расплачиваясь, спросил:

- Осип, что это у тебя была за книжка в газетной обертке, которую ты прячешь в сейфе?

- Какая книжка? - удивился Иосиф Моисеевич.

- Ну, та, которую ты в прошлый раз доставал из сейфа?

- Не помню, - сказал Иосиф Моисеевич. - В другой раз поищем. А что была за книжка?

- Я же говорю, она была обернута газетой.

- Черт, у меня много книг, которые я обертываю газетой. Ладно, как-нибудь в другой раз выясним.