Юрий Кувалдин - Так говорил Заратустра

• Название: Так говорил Заратустра
• Автор: Юрий Кувалдин
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Нужно какое-нибудь дело провернуть, - после выпитого, вновь размечтался Комаров. - Надоело безденежье.

- Это я должен тебе дело придумать?

- Я вообще... На тачках много не заработаешь. Ну, что мы две-три машины в год толкаем? Разве это заработок.

- А ты думай, - сказал Беляев, ковыряя вилкой котлету.

- Я думаю...

- Что-то плохо думаешь, что без денег ходишь, бычки в гараже подбираешь... Лучше ты завязывай с этим делом. Возьмем, так и быть, тебе тачку...

- Точно?

- Точно. Будешь меня возить.

- Это другой разговор, Коля. А то бросили меня совсем. И оформи меня куда-нибудь.

- Подумаю. Ты только, - он хотел сказать не пей, но решил не портить Комарову настроения, - Светке позвони, скажи, что сегодня придешь поздно.

- Потом позвоню...

- Нет, ты сейчас позвонишь и скажешь, что придешь поздно.

- Я не хочу портить себе настроение, - сказал убежденно Комаров. Понимаешь, когда пьешь, нельзя делать то, что может испортить настроение. Нужно держаться на поверхности. А ты все время меня толкаешь ко дну. Позвони сам, но так, чтобы я об этом не знал. И чтобы ее реакции не услышал.

Вышли из ресторана в прекрасном настроении. Комаров стал поджидать такси, а Беляев в это время дозванивался до Светы. Когда она сняла трубку, он спросил:

- Как у Левы дела?

- Пьет.

- Он сегодня пьет со мной, чтобы больше не пить, - сказал Беляев.

- Так он и послушает тебя, - сказала Света.

- Я прошу тебя об одном: не кричи на него. Сегодня поздно я его привезу. И пусть он проспится как следует. А утром приготовь ему горячий завтрак и поставь четвертинку водки.

- Чтобы я! - закричала Света.

- Слушай меня. Прошу тебя, сделай как я говорю, а там посмотрим. Ты можешь это сделать для меня?

- Для тебя - могу.

- Тогда разговор исчерпан! - И повесил трубку в самом хорошем расположении духа.

Комаров стоял у края дороги и махал руками. Такси не было видно.

- Позвонил? - спросил он с улыбкой.

- Все в порядке.

- Что она сказала?

- Ты же сам сказал, чтобы я не портил тебе настроение. Я говорю, все в порядке, значит, все в порядке! - сказал Беляев и увидел свободное такси.

Через минут двадцать они были на Бауманской, на работе у Лизы. Лиза почувствовала запах водки и недовольно спросила:

- По какому случаю?

- Комарова из запоя вывожу, - сказал Беляев, принимая огромную спортивную сумку через прилавок проходной, где дежурил старый сверхсрочник. - Здесь заказы, - сказала для пущей важности Лиза, кивая на сумку.

- Хорошо, - сказал Беляев, передавая сумку Комарову.

- Что-то не заметно, чтобы Лева был сильно пьян, - сказала Лиза.

- А я и не пьян! - сказал Комаров и пошел на улицу, чтобы не светиться.

- За Сашкой, значит, мне в сад идти? - спросила Лиза и прикусила губу.

- Лиза, делай то, что я тебе говорю. Я буду поздно.

- Почему?

- Я же тебе говорю, что вывожу из запоя Комарова!

- Он же нормален.

- Это тебе так кажется.

На улице стемнело, когда к метро "Таганская" подъехал на такси Пожаров. Сунули в машину сумку, сели сами и поехали в "поплавок" у Краснохолмского моста. Деревянный плавающий ресторан был заснежен и освещен несколькими фонарями. Окна светились. Слышалась музыка. Беляев с Комаровым вышли, а Пожаров поехал, с сумкой, чтобы освободить ее и через полчаса вернуться на этом же такси...

Комаров с повышенным жизненным тонусом выбрал столик с чистой скатертью и сел у окна. Заказали цыплят табака, но пока они жарились к приходу Пожарова, попросили принести закусок и выпивки.

Едва успели выпить по второй рюмке и закусить лаковыми влажными маслинами, явился Пожаров. Щеки его пылали с мороза. Он был подтянут, чуть-чуть полноват, в дорогом костюме и в галстуке. Когда он садился и поправил рукава пиджака, мелькнули золотые запонки. От Пожарова приятно пахло цветочным одеколоном. Он извлек из внутреннего кармана бумажник и передал Беляеву тысячу рублей сотнями. У Комарова от этого свело челюсть. Он хотел что-то спросить, но не мог. Лишь после очередного тоста, спросил:

- На чем сделали "бабки"?

- Да так, - махнул рукой Беляев. - На Солженицыне.

- А, понятно, - сказал Комаров, хотел попросить свои двести, но передумал, потому что и эта просьба, как он теперь понимал, входила в перечень закрытых для хорошего кайфа тем.

Пожаров только что сбыл оптом десять ксерокопий, переплетенных, с романа А. Солженицына "В круге первом", которые изготовила Лиза.

- Надо еще столько же, - сказал Пожаров, принимая от Беляева свою сотню комиссионных.

- Сделаем, - сказал Беляев.

- Роман, конечно, что надо! - сказал Пожаров и его глаза засветились. Идет наотлет. Свою бы типографию завести! - мечтательно воскликнул он и добавил: - Но прокурор не позволяет.

Все рассмеялись.

- Странно, как это раньше все, кому не лень, имели свои типографии. Сами писали, сами печатали, - сказал Пожаров. - Пушкин печатал свой "Современник", Достоевский печатал свои "Бесы", и, к тому же, сам продавал. К нему приходили на квартиру покупатели и спрашивали: здесь продают "Чертей"?

- Было время! - воскликнул Комаров, наливая всем коньяк.

- У меня такое впечатление, - начал Беляев, - что все мы преступники. Ходишь и чувствуешь, как на тебя давит невидимая сила. Это нельзя, то нельзя! А представьте: у нас свой кирпичный завод, своя лесопилка, своя типография, своя ферма, свой транспорт... Кому бы мы мешали? Им! - он кивнул наверх. - В нашей стране на одного работающего, из ста, девяносто девять управляющих. Недаром система так строилась. Работай, Иван, я тебя прокормлю! Никто не считает собственную прибыль, потому что она изымается бандитским способом в бюджет... И этих бюджетников миллионы. Они отбирают то, что не заработали. Мол, армию надо содержать, а сами себе все гребут!

- Это правильно, - подхватил Комаров, уже заметно захмелевший. - В российском Совмине такие хари, ну такие хари!

Комаров поднял тонкий белый палец и погрозил кому-то. Пожаров как бы незаметно достал расческу и причесался. В некоторых местах у него появились седые волосы и от этого прическа его стала еще красивее.

Подали цыплят. Выпили под них и с аппетитом съели. Потом официантка сообщила, что привезли живых лещей, и спросила, не приготовить ли.

- Съедим по лещу! - крикнул Комаров.

Пока ждали леща, взяли еще пару бутылок коньяку.

- Пей, Лева, - говорил Беляев. - Пока через край не польется!

Комаров перегнулся через стол и громко сказал Пожарову:

- Толик, я вчера один полтора литра водки выпил!

Лещи были великолепны, хрустела кожица, сочилось жиром нежное розоватое мясо.

Пожаров, по-барски развалившись на стуле, сказал:

- Прекрасный вечер!

Голова Комарова медленно клонилась к столу. Беляев потрогал его за плечо.

- Который час? - спросил Комаров.

- Одиннадцатый, - сказал Беляев.

- Отвезите меня домой! - твердым голосом приказал Комаров.

Беляев подозвал официантку и расплатился, после чего попросил с собой пару бутылок водки. Просьба была исполнена за приличные чаевые.

Уличные фонари голубоватым светом освещали сугробы. Беляев чувствовал, что сильно выпил. Когда он увидел такси, побежал к нему через сугроб, поскользнулся и упал в него. Вставать не хотелось, потому что ноги словно налились свинцом. Пожаров протянул ему руку, отпустив Комарова, который тут же упал в этот же сугроб.

Таксист, грубый старик в очках, сначала не хотел сажать пьяных, но Беляев сказал, что заплатит три счетчика.

Сначала поехали отвозить Комарова. Таксист ждал на улице, а Пожаров с Беляевым тащили отключившегося Комарова наверх. Света злобно всплеснула руками, но, увидев однокашников, смирилась и даже предложила чаю. Беляев передал ей бутылку водки и напомнил:

- Обязательно горячий завтрак и четвертинка водки!

Пожаров уже распаковывал Комарова, не понимавшего где он и что с ним. Потом его уложили на диван.

Когда ехали к себе, Пожаров спросил:

- Чего это вы завелись?

- Так надо, Толя, - твердо сказал Беляев.

Они распрощались. Придя домой, Беляев застал Лизу за чтением. Маленький Саша спал в своей кроватке, Коля - в своей. Беляев пошел в другую, бывшую поликарповскую, комнату, разделся и, не умываясь, лег, повернулся лицом к стене и тут же заснул.

Глава XIV

Время шло к обеду, за окнами совсем стемнело, а Скребнева все не было. Утром Беляев забегал в партком, спрашивал у секретарши, старой сутулой девы, будет ли Скребнев. Она как всегда и как на всех презрительно взглянула на Беляева и сказала, что он звонил из дому и сказал, что ему нездоровится, но что он к обеду постарается быть. Она говорила нехотя, через губу, считая себя пупом парткома, и ее, надо заметить, многие побаивались. Очень она любила слово "коммунист". Она и Беляева называла "коммунист Беляев".

- Коммунист Беляев, остановитесь, - сказала она, когда он уже хотел убегать и дернул ручку двери, но при этом оклике остановился. - Вы должны постричься! Что это такое, вы заросли, как девчонка. Вы же член парткома, коммунист Беляев! Должны подавать положительный пример молодым коммунистам-студентам!