Татьяна Минасян - Многоцветная магия

• Название: Многоцветная магия
• Автор: Татьяна Минасян
• Жанр: Фэнтези

Санкт-Петербург — такой необычный город, о нем рассказывается столько легенд и к нему так неоднозначно относятся жители других городов, что вполне логично предположить, что без магии тут не обошлось:-).

---

"Хорошая она девчонка, хоть и биовампирша, — рассуждал он про себя, спускаясь под землю на эскалаторе. — Но только слишком уж много болтает, Пожалуй, надо будет поскорее отправить ее в огненную общину: пусть сама там все узнает и мне рассказывает. Да, именно так я и сделаю — на следующей встрече предложу ей туда пойти. Она к этому уже вполне готова".

Глава VIII

Симеон Ольховский, как они с Юрием и договаривались, дожидался его под Александрийской колонной, облокотившись на недавно установленное вокруг нее невысокое решетчатое заграждение.

— Забор поставили, — хихикнул он, когда Златов приблизился. — От туристов. Наивные люди — неужели они всерьез думают, что это их остановит?

— Да уж, — согласился с ним Юрий, — для желающих расписаться на колонне здесь бетонная ограда нужна, с колючей проволокой.

— Не поможет, они и через нее перелезут, — уверенно заявил Ольховский, и молодые люди вновь рассмеялись.

— Мы еще кого-нибудь ждем? — спросил Юрий.

— Да, ту нашу волшебницу-экскурсовода — она сюда за нами должна прийти. Надеюсь, она не очень опоздает.

Златов кивнул, и они вдвоем замерли возле решетки, разглядывая гуляющих по Дворцовой площади людей — красиво, уже почти по-летнему одетых, обвешанных фотоаппаратами и видеокамерами и окруженных такими же нарядными детьми. Одни из них спешили к ажурным воротам главного входа в Зимний дворец, боясь не успеть до закрытия музея, другие выходили оттуда и сразу же начинали осматриваться вокруг в поисках еще чего-нибудь интересного. К их услугам были две старинные на вид кареты, запряженные лошадьми, и скучающая пара артистов в костюмах Екатерины Второй и Петра Первого, с которыми можно было сфотографироваться.

— Знаешь, среди них примерно треть — наши, питерские, — сообщил Юрию Ольховский, указывая на идущих мимо людей.

— А как ты их отличаешь? — без особого любопытства спросил Златов.

— Ауры, — пожал плечами лесной волшебник. — У тех, кто здесь родился и вырос, они более яркие, а по форме даже чуть-чуть похожи на наши, магические. Особенно, если у человека в семье несколько поколений здесь жили, — внезапно Симеон немного смутился и бросил на Юрия осторожный взгляд. — Ты прости, я не знаю… Ты ауры видеть тоже не можешь?

— Как раз это единственное, что я могу, — грустно усмехнулся Златов. — Можешь не извиняться, уж на тебя-то я точно обижаться не буду. Так что там у питерцев с аурами?

— Они ярче и плотнее, чем у других людей. Есть теория, ее кто-то в подземной общине разработал, что если обычный человек всю жизнь живет в насыщенном волшебством месте, он тоже слегка этой магией пропитывается. И это передается его детям, потом внукам, и так далее.

— А что, похоже, — уже более заинтересованно отозвался Юрий. — Это объясняет, почему среди них тоже иногда рождаются волшебники.

— Вот-вот, и я о том же. Хотя это, конечно, редкость.

Златов окинул взглядом площадь, подключив к этому делу "третий глаз", и едва не зажмурился от золотого сияния, исходящего от зданий Эрмитажа. Он старательно сконцентрировался на разглядывании человеческих аур. Где-то под аркой Генштаба мелькнуло ярко-красное пятно. Остальные же прохожие "светились", как обычные люди — бледными радужными ореолами. Хотя, пожалуй, Ольховский был прав: у некоторых людей они были заметно ярче и насыщеннее, чем у других. Вполне возможно, что они сейчас видят перед собой предков будущих великих волшебников…

— Кстати, по этой теории, точно так же должны выглядеть и парижане, — заметил он. — У них, конечно, магический фон послабее, но зато и городу не триста лет, а две тысячи.

— Да, верно. Ну что ж, значит, возможно, часть этой публики — туристы из Парижа, — не стал спорить Симеон. — Но все равно, петербуржцев тут тоже очень много.

Разговор о магах, рожденных в семьях обычных людей, напомнил Юрию о его "подопечных". А ведь Лилит приезжая, вспомнил он, так что к ней эту теорию не применить. Да и про Альбину он точно не знает, питерская она ли нет, а если питерская, то в каком поколении. Впрочем, для порученного ему дела эти подробности совершенно не важны. А вот кое-что другое у стоящего рядом лесовика, пожалуй, можно попробовать выяснить.

— Слушай, Симеон, — обратился Златов к своему напарнику, — а можно у тебя, как у целителя, проконсультироваться?

— Валяй.

— Вы хоть как-то можете помочь человеку с больным сердцем? От которого обычные врачи уже отказались.

— Ммм… — протянул Ольховский, — а точный диагноз назвать можешь?

— Нет, но это можно узнать. Пока мне только известно, что это мужчина в возрасте и что болеет он, вроде как, уже очень давно.

— Если для тебя это важно, то надо обязательно все уточнить. Мы, как ты понимаешь, далеко не всесильны. Вот когда сердце внезапно отказывает — это по нашей части. И потом, ты же знаешь, мы можем вылечить только тех, кто действительно хочет жить.

— Кто ж этого не знает! Но я думаю, что в том случае, про который я говорю, все именно так и есть. Хотя…

— Видишь ли, очень часто бывает, что люди просто не хотят выздоравливать. Особенно, если болезнь длится долго, и врачи не дают им никакой надежды. Да еще и родственники вокруг ждут не дождутся, когда все закончится, потому что им надоело за ними ухаживать. Если такой больной решит, что ему лучше умереть, целители тоже ничего не смогут сделать.

— Даже если в принципе такая болезнь излечима?

— Да. Правда, человека можно попытаться переубедить, доказать ему, что он всем нужен, но это, сам понимаешь, довольно сложно. Мой наставник, например, всего пару раз с этим сталкивался.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Ничего, — жестко отрезал Ольховский.

— Умеешь ты утешить, — пробурчал Юрий себе под нос. Выражение лица Симеона сделалось чуть виноватым:

— Я же правду говорю. Какой смысл подавать человеку надежду, если она все равно бесполезна? Ну, допустим, рассказал бы я тебе легенду про спонтанное целительство, ты бы в нее поверил, заразил бы этой верой его родственников, а в результате что?

— Погоди-погоди, — насторожился Юрий. — Что еще за спонтанное целительство?

Симеон пренебрежительно махнул рукой:

— Да, эту легенду мало кто знает. Мне мать в детстве рассказывала. В общем, считается, что волшебник, даже никогда не занимавшийся целительством, может спасти умирающего, если очень сильно и по-настоящему искренне пожелает оказаться на его месте. Умереть вместо него, короче говоря. А по другой версии, это может сделать не только волшебник, но даже самый обычный человек.

— Звучит красиво, — задумчиво произнес Юрий. — И ты считаешь, что такое невозможно?

— Это не только я так считаю. Легенде больше тысячи лет, ее придумали еще в те времена, когда маги с Тибета носа не высовывали. И за все то время, что она существует, неизвестно ни одного такого случая.

— Неужели это ни разу никому не удалось..? За десять-то веков!

— Какие-то слухи об этом иногда всплывали, — признался Ольховский. — Но ни подтвердить их, ни опровергнуть невозможно — это все было слишком давно. Там, где я об этом читал, именно так и говорилось — неподтвержденные слухи. Ну не способен человек любить кого-то другого больше, чем себя. Так в его природе заложено.

— Ну не у всех же… — не слишком уверенно возразил Юрий. — За что ты так плохо о людях думаешь?

— А кто тебе сказал, что я думаю о них плохо? — искренне удивился будущий целитель. — Я просто констатирую факт. Люди такие, какие есть, хоть обычные, хоть владеющие волшебством. И есть вещи, которые им в принципе недоступны. Разве можно их за это обвинять?

— Вообще всем недоступны или все-таки некоторые могут?

— Думаю, что вообще всем, без исключения, — убежденно произнес Симеон. — Не верю я в чудеса.

Позади беседующих молодых людей раздался смешок:

— Надо же, и это говорит подрастающий волшебник!

Приятели обернулись. Сзади к ним незаметно подкралась высокая женщина с русыми, как у большинства лесных магов, волосами и необычным ожерельем на шее, сделанным из отполированных кусочков дерева. Выглядела она очень юной, но Златов инстинктивно почувствовал, что перед ним волшебница, уже разменявшая первую сотню лет — слишком глубоким и серьезным был взгляд ее зеленовато-серых глаз. А в следующую секунду он вспомнил, что уже видел ее во время ареста "призрака Павла Первого" — именно она тогда говорила о творящихся в Эрмитаже непонятных вещах.

— А мы вас уже заждались, почтенная Звенислава! — чуть склонил голову Симеон. — Познакомьтесь, это Юрий Златов из водной общины. Вызвался быть нашим добровольным помощником.

— Очень приятно, — улыбнулась лесная волшебница Юрию и поманила обоих молодых людей к служебному входу в Зимний дворец.