Кевин АНДЕРСОН - Журнал «Если» 2002 № 08

• Название: Журнал «Если» 2002 № 08
• Автор: Кевин АНДЕРСОН
• Жанр: Научная Фантастика

Кевин АНДЕРСОН. МАСКАРАД-КЛУБ

Этим подросткам пророчат большое будущее, но лишь в том случае, если они сумеют выйти из себя.

Филип ДЖЕННИНГС. ПУТЬ В РЕАЛЬНОСТЬ

Они могут принимать самые невероятные обличья, они готовы терраформировать целые планеты, по не способны изменить человеческую природу.

Дэвид МАРУСЕК. СВАДЕБНЫЙ АЛЬБОМ

Вам не приходилось задумываться: человек вы или бинарная система?

Майкл СУЭНВИК. ДЕМОН ИЗ СЕТИ

… или Кибершариков при дворе королевы Глорианы.

Саймон ИНГС. ВДВОЕМ.

Весьма радикальный способ мирного сосуществования. Впрочем, как выясняется, не такого уж мирного.

Джеффри ЛЭНДИС. ДОЛГАЯ ПОГОНЯ

И все это лишь для того, чтобы возвратишь в лоно коллективного разума одну заблудшую душу.

Брюс СТЕРЛИНГ. HOMO SAPIENS ОБЪЯВЛЕН ВЫМЕРШИМ

Событие, о котором так долго говорили фантасты, свершилось.

ВИДЕОДРОМ

Телесериалы: полжизни у экрана… Столетие кинофантастики… Мечтают ли андроиды об экранизации?

Дмитрий БАЙКАЛОВ, Андрей СИНИЦЫН. ALTER EGO, ИЛИ СОВРЕМЕННЫЙ ФРАНКЕНШТЕЙН

А ведь авторы всего-навсего хотели рассказать об искусственной личности…

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО. ВЫПАРЕННЫЕ СЮЖЕТЫ

Издательство «Новая Космогония» в поисках реальности.

Сергей НЕКРАСОВ. ПАРАДОКСЫ СУДЬБЫ

Еще бы — если упаковать в одну книгу Дияэни, Херберта и Винджа.

РЕЦЕНЗИИ

Пейзаж довольно ровный. Но, как говаривали наши литературно образованные предки, встречаются некоторые всхолмления.

Евгений ХАРИТОНОВ. ФОНОТЕКА ИМЕНИ АЙЗЕКА АЗИМОВА

А интересно, что бы выбрал сам мэтр?

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

Новая рубрика журнала.

КУРСОР

Все ушли. Фэндом остался.

АЛЬТЕРНАТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Сегодня в нашем конкурсе два победителя.

ПЕРСОНАЛИИ

Старые знакомые и новые имена.

---

Флаер БРЛ дал залп парализующих дротиков, которые разбили многие другие окна в здании. Один из беглецов ударился о стену небоскреба, оставив кровавое пятно на зеркальном стекле. Руки и ноги у него повисли, и он вращался, подтормаживаемый автоматическим возвратным механизмом, продолжая падать, как противовес.

Остальные не прекращали свой стремительный спуск, отлетая от стен здания, набирая скорость.

Треснуло еще одно окно, раздались новые выстрелы. Беглецы пользовались настоящим оружием, и бирюльки быстро сменили парализующие дротики на пули. Из боковых улиц выбегали все новые бирюльки, держа оружие наготове, намереваясь схватить троих беглецов, едва они достигнут тротуара. Пешеходы метались, опрокидывая цветочные киоски, ища убежища в зданиях по ту сторону площади. В этом хаосе Эдуард мог бы без труда схватить еще одну охапку цветов, но не стал этого делать.

Тем более, что было куда интереснее следить за происходящим.

На прошлой неделе антикомовские террористы, видимо, заложили взрывчатку по ту сторону улицы напротив своего убежища. Эта крохотная группа навлекла на себя гнев Компьютерно-Органической Матрицы и стала причиной недавней ужасающей грозы. Но теперь Бюро приведет все в порядок.

Трое террористов ударились о тротуар полусогнутыми ногами и отцепили гибкие тросы; те, освобожденные от тяжести, тут же взмыли вверх, извиваясь, как разъяренные кобры. Хорошо натренированным движением беглецы сорвали верхние рубашки и оказались в самой обычной одежде. Увертываясь от пуль, они швырнули разорванные рубашки в толпу и бросились бежать в разных направлениях. Бирюльки кинулись им наперерез. Эдуард прекрасно видел все — и как беглецы разбежались каждый в свою сторону, петляя, чтобы нельзя было предугадать, куда они повернут затем.

Одна из трех, рыжая женщина, заметила в толпе сообщника, укрывшегося под прилавком с цветами. Подняв руку, он явно подавал ей какой-то сигнал. Несомненно, он прятался там, чтобы наблюдать и помогать. Рыжая бросилась к нему и нагнулась.

Эдуард дернул Гарта за рукав, чтобы привлечь его внимание, но тот был слишком ошеломлен всем происходящим.

Беглянка и ее сообщник прижали ладони к вискам друг друга и встретились взглядами. Эдуард был поражен, заметив, что вместо имплантов ОЛ на тыльной стороне ладони у обоих были только маленькие квадратные рубцы. Тут рыжая выпрямилась и метнулась в сторону, а мужчина неторопливо скрылся в одном из зданий.

Эдуард не мог поверить своим глазам.

— Они устроили перепрыг, эти двое! У нее в толпе был сообщник, и она спаслась! — Он удивленно засмеялся. — Эта женщина обменялась с ним личностью и убежала.

Второй беглец мчался по рынку, словно взбесившийся бык, опрокидывая ведра с длинностебельчатыми розами, переворачивая вазы с златоцветами. Тереза стояла одна, все еще держа букеты, не в силах шевельнуться. Беглец ухватил девушку за плечи и яростно прошипел ей в лицо:

— Перепрыг! Сейчас же! Обменяйся со мной. Тереза уставилась на его побагровевшее лицо.

— Я… я не могу. Я еще не в том возрасте… Он зарычал от отчаяния и злобы.

К ним, крича и стреляя в воздух, бежали бирюльки. Шум стоял невероятный. Беглец снова в отчаянии посмотрел по сторонам, а потом ухватил Терезу за плечо, словно цепляясь за последнюю соломинку.

У Гарта отвалилась челюсть. Их подруге грозила страшная опасность, а он не мог пошевельнуться, словно олень в лучах фар.

Однако Эдуард сразу сообразил, что беглец решил взять Терезу в заложницы. Он не подумал о себе, об опасности, которой подвергается.

— Тереза!

Эдуард прыгнул вперед, выставив плечо. Он налетел на девушку с такой силой, что беглец выпустил свою жертву и только охнул от неожиданности и злости. А Эдуард повалил ее на тротуар и прикрыл своим телом. Чудесные свежие цветы разлетелись вокруг метелью красок, лепестков и ароматов.

Тут бирюльки окружили одинокого беглеца, и когда он уже без оружия обернулся в поисках другого средства спасения, открыли по нему огонь.

Эдуард перекатился вместе с Терезой, защищая ее, крепко прижимая к себе. Прозвучал еще один выстрел, и террорист опрокинулся, царапая булыжник, а из дыр его одежды хлестала кровь.

Расталкивая толпу, бирюльки подошли к своей жертве. Нагнулись, ухватили умирающего за воротник и усадили.

— Где ваш вожак? — спросил один. — Кто она? Где она?

— Она не я, — слабым голосом ответил умирающий и торжествующе улыбнулся; на его губах запенилась кровь.

Эдуард отполз в сторону и помог Терезе подняться. Гарт, наконец оправившийся от шока, подошел к ним. Он весь дрожал.

— Пошли! — Эдуард торопливо увел своих друзей. — Сейчас нам тут оставаться не стоит. Никому из нас.

Бирюльки были слишком заняты умирающим и не приступили к допросу свидетелей, однако ждать этого было недолго.

— Я не мог сделать и шагу, — признался Гарт. Он был очень бледен, руки у него тряслись. — Тереза, я… я прошу у тебя прощения. Я хотел помочь…

— С ней ничего не случилось, — перебил Эдуард. — Мы все трое в полном порядке. Пошевеливайтесь.

Он побежал, не забыв ловкого маневра, с помощью которого спасся другой беглец. Он знал: именно такую сноровку ему следует приобрести, чтобы стать фантомом, путать свои следы и жить вечно. Его поражало, как гладко осуществился план рыжей террористки.

Они дружно нырнули в административное здание, поднялись на четвертый ярус, ступили на движущийся тротуар.

Эдуард все время оглядывался через плечо, проверяя, не преследует ли их кто-нибудь.

— Идите не торопясь, спокойно, — сказал он. — Не привлекайте к себе внимания. Нельзя, чтобы кто-нибудь заподозрил, что мы спасаемся от бирюлек.

По прозрачному трубоходу высоко над улицей они прошли в другое здание, затем в третье и, наконец, спустились вниз.

— Но почему мы спасаемся? — спросил Гарт. — Мы же ничего не сделали.

— Этот человек схватил Терезу. Бирюльки могут подумать, что он с ней поменялся. Именно так спаслась женщина.

— Но ведь перепрыга не было, — сказала Тереза, глядя на свой имплант ОЛ. — Я все еще я. Не знаю, как…

— Ты думаешь, такие люди будут тратить время на синхронизацию ОЛ? Я на их руках видел только рубцы. — Эдуард сурово посмотрел на нее, его глаза горели. — Ты хочешь, чтобы бирюльки расслоили твое сознание для установления личности? Они ведь делают именно это, как я слышал.

Гарт и Тереза даже вздрогнули, но не стали расспрашивать Эдуарда, который продолжал вести их кружными путями. И теперь улицы, по которым они шли, недавно полные чудес, выглядели темными и опасными.

Эдуард сумел найти дорогу к Опадающим Листьям. И только когда они открыли массивную дверь, он сообразил, что они не принесли Мягкой Скале цветы, которые она поручила им купить.

Когда Дарагон посмотрел в ясные синие глаза Мягкой Скалы, он увидел в них только озабоченность и напряжение, напугавшие его. За все месяцы после перерыва в подаче энергии КОМ они не продвинулись вперед ни на шаг, а он уже достиг возраста, когда приходилось признать себя неполноценным. У всех остальных способность к пере-прыгу развивалась легко и просто, а Дарагон, казалось, был жертвой атавизма.

Он сидел в крепком кресле в маленькой тренировочной комнате, где стены были выкрашены в нежный голубой цвет. Старая монахиня придвинула свое рубленое лицо поближе к нему и с расстояния в несколько дюймов словно сверлила взглядом его череп. Он смотрел, как напрягаются мышцы ее челюсти. Ее дыхание овевало его щеки. Оно пахло корицей.

— Смотри на меня, дитя. Сквозь мои глаза в мое сознание. Вообрази, что ты ТАМ. Забудь свое тело.

Дарагон сделал усилие, как делал его уже много лет. И снова — ничего.

Другие говорили об ощущении парения, освобождении от цепей тела, обмене своего на чужое. И он все время ждал этого ощущения легкости, парения, отъединения. Он знал, что Мягкая Скала уже готова, что ее сознание освободилось и ждет возможности занять его тело. Следующий ход должен был сделать он.

Но он не мог освободиться.

— Не могу! — сказал Дарагон, и его темные глаза наполнились слезами.

— Ты ничего не чувствуешь? Ты не ощущаешь порыва своей души, готовой взлететь? — Никогда еще Мягкая Скала не сталкивалась с подобной трудностью.

Ученик понурил голову, отвел взгляд от глаз, подобных многовековым льдам на горных вершинах.

— Я способен видеть вас. Я могу наблюдать вашу… вашу ауру и я способен видеть, как вы обмениваетесь с кем-то еще. Но сам я не могу.

Она поглядела на него странным взглядом, и по ее лицу было видно, что в голову ей пришла совсем новая мысль.

— Ты можешь меня видеть? Каким образом? Он пожал плечами.

— Разве не все видят? Это же очевидно. То, как вы движетесь, то, как вы… выглядите. Ваша индивидуальность… Не знаю, как объяснить.