Средневековые убийцы - Проклятая реликвия

• Название: Проклятая реликвия
• Автор: Средневековые убийцы
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035716-8, 5-9713-2005-X, 5-9578-3721-0

Год 1100-й. Иерусалим пал под натиском воинов Христовых. Во время пожара и хаоса, охвативших город, крестоносец Джеффри Мэппстоун спас бесценную реликвию — частицу Истинного Креста с оставшимися на ней каплями крови Христа. Однако над реликвией, согласно легенде, довлеет проклятие — любой, кто коснется ее, погибнет ужасной смертью.

Так начинается история пяти загадочных убийств — и каждое связано с таинственной реликвией. Сотни лет проклятие настигает тех, кому удается завладеть бесценной святыней. Святыней, которая несет смерть.

---

— Нет, не мог, — возразил Бартоломью. — Он снял рясу, чтобы укрыть Урбана, и у него не было сумки.

— Зато он носит рубашку, — настаивал Джон. — Мог сунуть в нее, в какую-нибудь потайную складку. Может, он и рясу-то снял, чтобы «доказать», что не украл реликвию. Я уже сказал — он хитрый, и ничего не делает без дурного умысла.

— А откуда вы знаете, что это щепка? — спросил Бартоломью. — Вы ее вытаскивали из флакона?

— О да, — беспечно ответил Кип. — Большой Томас попросил нас открыть шкатулку — еще до того, как Урбан потребовал ее назад — и я вытащил. Не на что там смотреть — просто кусочек дерева с черным пятном на конце.

— Ты ее трогал? — с беспокойством спросил Бартоломью.

— Да минутку только. — Кипу хватило приличия принять застенчивый вид. — Большой Томас собрался продать ее в аббатство, а выручку разделить с нами, но Урбан забрал ее назад раньше, чем мы успели навлечь проклятие на наши души. Думаю, проклятье вело нас к тому, чтобы впасть в соблазн к дьяволу.

— Так ты ее трогал? — повторил Бартоломью.

Кип мрачно посмотрел на него.

— Самую короткую минутку. Да не беспокойтесь: проклятье Барзака на меня не подействует. Даже Маленький Томас говорит, что оно убивает только грешников.

— У меня в комнате есть отличное французское вино, — сказал Майкл, глядя, как оба служки плетутся прочь. — Пойдем, отметим наш успех.

— Я не хочу праздновать, — ответил Бартоломью. — Я хочу подумать. Слишком многие говорят мне, во что я должен или не должен верить — и почти все это противоречиво. Все эти рассказы не сходятся. Томас говорит, что Кип и Джон выстрелили в него из арбалета, и Балмер это подтверждает — а теперь братья заявляют, что все было наоборот.

— Томас и есть истинный убийца, Мэтт, — терпеливо сказал Майкл. — Он скажет все, что угодно, лишь бы снять с себя обвинение, и до сих пор у него все получалось превосходно.

— Я хочу зайти в общежитие святого Бернарда, — решил Бартоломью. До общежития было всего несколько шагов по Хай-стрит. — Мне нужно еще раз осмотреть место, где погиб Уитни.

Майкл вздохнул.

— Слишком жарко, чтобы заниматься бесполезными делами. Я согласен, что остались неувязки и вопросы без ответов, но мы и раньше бывали в таком положении. Нет никакого смысла искать логические объяснения, когда преступник — такой умный человек, как Томас.

— Смысл есть, брат, — решительно сказал Бартоломью, постучавшись в дверь общежития. — Томас теолог и ученый — он живет логикой. Конечно же, мы должны искать логику во всех преступлениях, в которых он обвиняется.

Дверь открыл слуга с затуманенным взором человека, который употребил слишком много эля во время обеда.

Бартоломью прошел мимо него, направляясь в комнату, в которой умер Уитни. Слугу, похоже, это не волновало — он вернулся в кухню, продолжать свой послеобеденный сон. Бартоломью и Майкл вошли в комнату, где у окна, над лежавшим на коленях религиозным трактатом, клевал носом Сетон.

— Я слышал, вы арестовали убийцу Уитни, — сказал он. — Жаль, что вы не поймали его раньше, до того, как он унес еще две жизни. Мне не нравились Эндрю и Урбан, но прискорбно, что им пришлось умереть, пока раскрывалось это дело.

— Прискорбно, — холодно отозвался Майкл. Ему не понравился намек на то, что его медлительность привела к дополнительным жертвам.

Сетон заметил, что его колкость попала в цель, и неприятно усмехнулся. Потом показал в угол, где лежали два мешка, кое-как набитые одеждой.

— Поскольку больше было некому, я собрал их пожитки. Может быть, вы устроите так, чтобы их унесли отсюда?

Бартоломью начал рыться в грязных мешках.

— Это все?

— Они не были богачами.

— А это что? — спросил Бартоломью, вытаскивая стеклянный сосуд из мешочка, лежавшего в более старом мешке. — Лекарство?

— Эндрю говорил мне, что это маковый отвар, который облегчает боль в старой ране и помогает ему уснуть. Большую часть он выпил утром, незадолго до смерти, я сам видел.

Бартоломью поднес пузырек к носу и понюхал содержимое: маковый отвар.

— У тебя проблема, брат. Этот пузырек совершенно такой же, какой я нашел на теле Эндрю. И он значительно меньше, чем те, что ты обнаружил под кроватью у Томаса.

— И что? — буркнул Майкл.

— Я видел, что Эндрю пил только из таких пузырьков, — заметил Сетон. — Они все странного розоватого цвета, поэтому я их и запомнил.

— Подозреваю, что мы с самого начала не ошибались относительно смерти Эндрю, — сказал Бартоломью, садясь на скамью с пузырьком в руках. — Эндрю мучался от болей и регулярно принимал маковый отвар, чтобы облегчить страдания. Сетон говорит, что он принял изрядную дозу — все, что у него оставалось — перед смертью, и это объясняет сузившиеся зрачки. Я думаю, Эндрю покончил с собой, в точности, как мы считали поначалу. Он прыгнул в реку — прямо, как описывал это Урбан — и утонул, потому что не мог поднять голову. Но Томас не имеет к этому никакого отношения.

— Возможно, — неохотно произнес Майкл. — Но он все-таки убил Уитни и Урбана.

Бартоломью задумался.

— Та схема у тебя?

Майкл порылся в суме и величественным жестом вытащил ее.

— Откуда это у вас? — сердито спросил Сетон, попытавшись выхватить схему. Он прищурился. — Большой Томас!

Некоторые детали соединились в мозгу Бартоломью в единое целое.

— Если я не ошибаюсь, то эта схема принадлежала Уитни?

— Ну и что? — совсем рассердился Сетон. — Вам-то какое дело?

— Очень даже большое, — мягко ответил Бартоломью. — Она доказывает, что Уитни интересовался той трубой совсем не мимолетно. Схему нашли среди вещей Томаса, но он очень удивился, когда ты обнаружил ее, брат. Мне кажется, кто-то подложил ее туда — так же, как кто-то подсунул в его пожитки склянки с лекарством, только не того цвета и не того размера — чтобы ты их нашел.

Майкл сощурил глаза.

— Ты пытаешься сказать, что кто-то подкинул доказательства, чтобы сознательно ввести меня в заблуждение?

Бартоломью кивнул.

— Томас — легкая мишень, потому что иностранец, а к чужакам все относятся подозрительно. Никто не удивился, что он оказался убийцей — потрясены, но не удивлены. Однако он невиновен.

— Я не понимаю, как ты делаешь такой вывод из схемы, — сказал Майкл. — Она…

— Теперь я точно понял, что произошло. Уитни планировал сделать что-то предосудительное на крыше. Веревка и камни принадлежали ему, а не Томасу — и схема тоже принадлежала ему. А его интерес к трубе объясняет, почему его нашли внутри камина.

— Вы ошибаетесь, — сказал Сетон, но его голосу не хватало убедительности. — Уитни интересовался трубой не потому, что хотел убить кого-нибудь. Просто из нее ужасно сквозило. Он мне сам сказал, когда я однажды увидел, как он в нее заглядывает.

— Значит, вы не единственный, кто поймал его за странными поступками, связанными с крышей, — пробормотал Бартоломью. — Урбан тоже, хотя он не понял, в чем смысл. Он увидел Уитни на приставной лестнице, и тот сочинил какую-то сказку про голубиное гнездо. Но на самом деле он собирался подняться на крышу, чтобы устроить смертельную ловушку с камнями. Когда Урбан заметил его, он сделал вид, что совершенно не умеет лазить по лестнице, и юноша сам сбил то гнездо. А теперь вспоминай, что сказал Кип Рауф о людях, которые недавно одалживали длинную лестницу у Бенета, брат.

— Что Уитни брал ее раз или два, — сказал Майкл. — Если он хотел избавиться от шумных голубей, ему вполне хватило бы одного раза. — Он повернулся к Сетону с весьма разгневанным видом. — Почему вы раньше не рассказали мне про его интерес к трубе? Вы не могли не заметить, что это имело прямое отношение к моим вопросам!

— Это было неуместно! — огрызнулся Сетон. — Беднягу убили!

— Я в этом совсем не уверен, — произнес Бартоломью. — И вы, и Урбан оба заметили его интерес к крыше — и к реликвии. Эндрю сказал, что Уитни пытался силой отобрать ее, и я думаю, что он говорил правду. Уитни был фанатиком, с неистовым отношением к дебатам о Святой Крови и, в отличие от учения своего ордена, считал, что реликвии крови необходимо уничтожить. Он считал своим долгом самому сделать это, но сначала нужно было избавиться от владельца.

Сетон устало потер глаза.

— Один раз я видел, что он лежал на крыше. Но он сказал, что ищет голубиные яйца, чтобы устроить сюрприз к ужину. А потом его убили и…

— Его не убивали, — повторил Бартоломью. — Он устроил в трубе эту ловушку с камнями и решил посмотреть, сработает ли она. Может быть, дунул сильный порыв ветра, а может быть, виновато проклятье Барзака, но камень упал вниз как раз тогда, когда он заглянул в трубу. Камень его не убил, его убила сажа, обрушившаяся вниз вместе с камнем. Это был несчастный случай, и Томас не имеет к нему никакого отношения. И кто-то спрятал схему среди его пожиток, чтобы ввести в заблуждение Майкла.