Сергей Кутергин - Огонь на поражение (Атомный шантаж)

• Название: Огонь на поражение (Атомный шантаж)
• Автор: Сергей Кутергин
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Спасибо.

Он вышел, не вслушиваясь уже в затихающую стрельбу вне здания. Ну надо же, напоролись на морпех. Вот только, что здесь делать морпеху в такое время и в таком количестве? Морпех или гуляет, баб тащит в постельку, или служит до одурения, зарабатывая себе грозные прозвища, навроде "черной чумы".

Тихон решил, что их омеговские ребята, пожалуй, не уступят морячкам, а уж "Поворот" и подавно не должен. Но все еще только начиналось спускаясь по лестнице, он увидел пятна крови на ступеньках, приостановился, не вполне доверяя глазам, и дотронулся... Кровь. Его даже не интересовало, чья кровь. Тихон только удивленно качнул головой, поднял глаза. Коридор пустовал.

По лестнице он спускался неторопясь.

В дверях его встретил Гришка, стоявший как-то расслабленно, слегка неуклюже. Он сбросил рюкзак с автогеном на пол, обеими руками сжимая винтовку.

- Говори, не тяни,- Тихон на секунду выглянул за дверь и тут же отдернул голову.

- Нет там никого,- устало проронил Гришка, и только теперь Тихон обратил внимание, как тот бледен. - Они отошли... их много, и катера.

- Какие катера? - Тихон принялся рыться в Гришкином рюкзаке.

- Патрульные, какие еще. Шум моторов слышал небось...- парень вздрогнул. С его ладони, прижатой к холодному металлу оружия, капала кровь, алыми каплями разбиваясь о каменный пол.

- На лестнице твоя кровь?

Гришка отрицательно помотал головой.

- А это чья?

- Гурд ранен, пришлось рукой зажать, пока не перевязали.

- Ну я так и знал, что он доиграется. Бегает тут, суетится, как дите малое.

- Да ладно,- неожиданно вступился Гришка. - Кто, как ты думаешь, патрульных снимал?

- Мне без разницы. Хорошая работа - не заслуга, а обязаловка.

Мимолетно Тихон решил, что правильно не стал добивать последнего информатора. Пусть будет кому рассказать о страшных террористах. Впрочем, кто это тут обозвал людей "Поворота" террористами?..

Забрав рацию, и найдя наконец бинокль, Тихон вышел на улицу. Ему стало холодно, и он недовольно выдыхал белые облачка пара в серое северное небо. Гришка шел следом, а в той стороне, откуда начиналась операция, чернели фигурки ретировавшихся боевиков. Пятый блок стоял напротив, такой же серый, как и остальные здания базы, и в нем не горело ни единое окно. А чуть дальше... чуть дальше было море. Верфи.

Дойдя до угла пятого блока, Тихон остановился, и, вскинув бинокль к глазам, медленно сделал пол оборота вправо, потом влево.

- Правый поворотник, вы уже видите? Прямо среди бела дня прут, как ужаленные...

- Иди к черту со своими выражансами,- рявкнула рация. - Мы видим. А ты ищи дальше. Или тебе заняться нечем?

- Ищу, ищу,- проворчал Тихон.- Тут какой чайник из ФАПСИ, просто не подберу другого слова - чайник и есть, Борисов его фамилия. Говорит в пятом блоке журнал быть должен.

- Ты очень вовремя этим со мной поделился,- сказала рация.

И Тихон двинулся к подъезду пятого блока.

- Куда они отошли? - обратился он к Гришке, который почти плелся следом.

- К берегу куда-то... точнее не скажу. Вон там видишь, мы человек пятнадцать положили, а они, сволочи, как будто готовились, ждали нас...

- Ну да, конечно, - язвительно ответил Тихон. - Кто-то из наших позвонил сюда вчера и предупредил: ждите к такому-то времени террор-группу.

2.

На самом деле, никто группу захвата не ждал. Просто лейтенанту Кульному не спалось в эту ночь, и он, покинув казарменный корпус, вышел на улицу - покурить, подышать ночным воздухом, и, наверное, понять, что все-таки спать надо, потому что подъем у моряков обычно очень ранний.

Кульный, усевшись на скамью, наскоро слепленную кем-то из местных энтузиастов, очень хорошо видел обходной патруль, который двигался к шестому корпусу. Он полуприкрыл глаза, затягиваясь сигаретой. Сколько там дней ему осталось до гражданки? два месяца?.. Неплохо, совсем неплохо. Задумавшись о том, как он станет жить вне морфлота, Кульный задремал, даже забыв докурить, и огонек медленно тлел, в надежде очень скоро добраться до фильтра.

Разбудил лейтенанта крик. Он вскочил, пытаясь разобраться, сколько прошло времени и кто кричит. Удалось не сразу, зато когда удалось... У шестого корпуса пятеро патрульных лежали в лужах собственной крови, это Кульный увидел отчетливо, и еще - человека на крыльце, который ногой ударил кинувшуюся на него собаку. Ветер донес до лейтенанта короткий всхлип животного и затихающий скулеж. Человек тут же исчез с крыльца, а Кульный, разогнав последние остатки дремоты, побежал - оскальзываясь на ровном месте и мyчительно пытаясь сообразить, что происходит, - в казарму.

Морпехи, те, что были в чинах пониже офицерского, уже просыпались сами, и поэтому лейтенант, крикнув только:

- Подъем по боевой тревоге! - ринулся будить офицеров, у которых прежняя бессонница со временем переходила в здоровый детский сон.

Естественно, Кульный нарвался на гневный шестиэтажный мат сослуживцев, и, неожиданно для себя самого, влепил ближайшему офицеру пощечину.

- Подъем! - заорал он, стараясь унять дрожь в руках и как-нибудь забыть о ледяном коме в животе. - Нападение на базу, слышите вы, сонные ублюдки! - видимо, лицо Кульного в этот момент приняло совершенно зверское выражение - ему никто не возразил, а тот факт, что он накричал на старших по званию и вовсе прошел незамеченным. - В оружейную кого-нибудь пошлите, немедленно...

Случившееся потом превзошло все страхи пехотинцев и нелепую смерть патрульных: сначала какой-то идиот, видимо не разобрав слов "подъем по боевой тревоге", вывалился прямо на улицу, а за ним, следуя стадному инстинкту, - человек десять заспанных пехотинцев.

- Стоять! - Вернувшийся Кульный ринулся в дверям, и, уже слыша отчаянные крики, распахнул их. Прямо перед ним, упав навзничь, шестеро пехотинцев бились в конвульсиях, еще двое пытались вползти внутрь, а два везучих придурка ошарашенно оглядывались и не двигались с места.

- Быстро внутрь!.. Ну быстро, кому говорю!

У крыльца раздался взрыв, и Кульного швырнуло обратно внутрь, словно кеглю сбитую игроком-профессионалом, и он сшиб еще пятерых рядовых, которые ждали приказаний. Вслед за ним, измазав людей кровью, в казарму ворвались обрывки, которые только что были живыми людьми. Испугаться Кульный не успел, он ударился обо что-то головой, и наплывшая темнота поглотила его сознание.

Остальные же, словно будучи не морпехом, а выпускницами института благородных девиц, побелели и отступили подальше от дверей. Кровавые ошметки наводили почти панический ужас. Кое-кто из сбитых лейтенантом с отвращением отряхивался, одного пехотинца, совсем еще новичка, стошнило.

Пришедшие в себя офицеры наорали на рядовых и, стараясь не смотреть на беспорядочно разбросанные части тел, принялись отдавать сгрудившимся людям приказания.

Оружие появилось через минуту - один из офицеров прикатил из оружейной какое-то подобие тележки, на которой в беспорядке были навалены "калаши", пайнэпплы - так называли, следуя традиции поклонения западу, гранаты-лимонки, несколько больших коробок с автоматными обоймами... два с половиной РПГ. С половиной - потому что на больше в армии не хватало денег, боезапас приходилось экономить, и получалось, что на три РПГ выдается всего пять зарядов-болванок. В обычное время ни одна боевая единица не попала бы в руки рядовых, но в сложившейся ситуации, когда не было известно ничего ни о нападавших, ни о том, какого хрена они так бездумно уничтожают людей, - все запреты отменились сами собой.

Кое-кому "калаш" в руках вскружил голову - помимо адреналиновой накачки, включился механизм "я крутой", от которого любого солдата, будь то сухопутник или морпех, стараются отучить в первую очередь. Крутым на войне быть нельзя, поэтому сержант Саундов тут же продолжил традицию и в доступных выражениях объяснил, что случится с теми, кто не будет выполнять приказы.

И несмотря на все, несмотря даже на некоторое планирование сопротивления, выглядело все так, будто пехотинцы ошарашенно палят во все стороны, надеясь когда-нибудь попасть и в противника. Большая часть выживших пыталась отступить к берегу, несколько человек, стараясь не лезть под огонь снайперов, бросились по соседним корпусам, чтобы вывести оттуда немногих гражданских, работников базы и десяток техников. Только снайпера нападавших хорошо знали свою работу: пропустив человека внутрь, они ждали, пока он выйдет не один, и тогда уже отстреливали всех сразу.

Ситуация осложнялась тем, что позиции снайперов оставались тайной, и ко всему - было светло - полярный день, пришедшийся кстати террористам, был защитникам совсем не на руку. Фактор неожиданности работал против них... Один из молодых офицеров, ворвавшись в радиорубку, срочно принялся вызывать берег, то есть, патрули - в порту постоянно находились на дежурстве два катера, - и, выйдя после вызова на улицу, попал под снайперскyю пyлю.

В общем, учитывая непрерывный мандраж и стук челюстей, пехотинцы сделали все, что могли - ранили кого-то из нападавших, и продолжили отступление.