M. БОК - ВОСПОМИНАНИЯ 0 МОЕМ ОТЦЕ П. А. СТОЛЫПИНЕ

• Название: ВОСПОМИНАНИЯ 0 МОЕМ ОТЦЕ П. А. СТОЛЫПИНЕ
• Автор: M. БОК
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1953

---

ВОСПОМИНАНИЯ 0 МОЕМ ОТЦЕ П. А. СТОЛЫПИНЕ

РОЛЬ П. А. СТОЛЫПИНА В РУССКОЙ ИСТОРИИ

История не творится произвольными деяниями «великих людей», как то думали в доброе старое время. Но история не творится и какими-то безличными силами, выражающимися в деяниях и настроениях масс, как то думали лет 50 назад. История — это сплошная равнодействующая поступков множества личностей, каждая из коих складывается в зависимости от общественных и культурных условий, в которых ей довелось развиваться, и вкладывается в исторические события со своим удельным весом, зависящим от персональных свойств и общественного положения.

Нет сомнений, что в истории России за первые годы 20-го века с исключительной силой проступила личность П. А. Столыпина, которому посвящены мемуары его старшей дочери М. П. Бок. Мемуары эти, однако, лишь в малой мере отражают историческую роль Столыпина. Дочери его было всего 19 лет, когда он был назначен сначала министром внутренних дел, а вскоре и председателем Совета министров. Менее, чем через два года, она вышла замуж и вместе с мужем поселилась в Берлине, где тот занимал пост русского морского атташе. О дальнейшем развертывании деятельности отца она узнавала из переписки, из разговоров во время не частых поездок на родину и общих источников осведомления. Но в исторических событиях отражается и личность тех, кому суждено выступить на ее авансцене, и в этом отношении мемуары представляют ценный вклад в бедную, сравнительно, сокровищницу материалов по истории России за годы, непосредственно предшествовавшие ее крушению.

Из них читатель узнает о ближайших предках и родственниках П. А. Столыпина, о его деятельности в качестве прогрессивного помещика, об его административном опыте в качестве ковенского предводителя дворянства — в западном крае должность эта замещалась не по выборам, а по назначению, ввиду преобладания среди помещиков польского элемента, о развитии этого опыта на посту гродненского, а потом саратовского губернатора, о его счастливой семейной жизни, о взглядах той среды, в которой он вращался, на грозные события японской войны и революции 1905 года, взглядах часто наивных и односторонних, но покоившихся на столь же твердых убеждениях, как и взгляды оппозиционеров и революционеров, а главное, об основных чертах его личности, — его преданности долгу, бесстрашии, способности отрешаться от рутины и искать выхода на новых путях и умении влиять на людей, даже принадлежащих к другим лагерям.

Какова же была роль Столыпина в исторических событиях его времени? Он стоял у кормила власти, когда с грозной силой проступил внутренний раскол, который раздроблял Россию на непримиримые части и ослаблял ее. Раскол этот усугублялся тем, что деятели того времени неправильно представляли себе его сущность. В то время было принято противополагать друг другу «власть» и «общественность». Они, действительно, уже в течение многих десятилетий противостояли друг другу, как враги и, как это всегда бывает при затяжных конфликтах, утратили способность видеть друг друга в действительном облике.

Власть видела в общественности разрушительную силу, общественность видела во власти силу косную, эгоистическую, эксплоататорскую.

Всякий успех власти толковался общественностью, как поражение общественности и ее «дела»; всякий успех общественности повергал власть в смятение и негодование.

Но была и третья сила — народ. Общественность верила, что народ за нее и ее идеалы. Власть также непоколебимо верила, что народ за нее, и что смута вызывается лишь беспочвенной и безответственной агитацией, исходящей от общественности. Последующие события показали, что неправы были обе стороны: народ не был ни за власть, ни за общественность. Он чаще всего безмолвствовал, тяготясь властью, налагавшей на него тяжелое бремя и неспособной удовлетворить эти насущные нужды, но отнюдь не разделял идеалов общественности; до свободы, демократии, социализма ему было мало дела. Как и большинство народов, русский народ был погружен в тяжкую и повседневную борьбу за существование, оставлявшую мало времени для раздумья; а для сознательного выбора между путями к лучшему будущему ему еще не хватало знаний и опыта.

Итак, русское общество было разделено не на две, а на три части. Но этим дело не ограничивалось. Общественность была единодушна только в ненависти к исторической власти; «долой самодержавие» было единственным лозунгом, который она могла выставить сообща. Дальше шли неодолимые разногласия. Общественность распадалась на станы либералов и социалистов. Среди либералов, в широком смысле слова, были сторонники конституционной монархии, парламентарной монархии, республики, сторонники мягких и постепенных перемен в государственном и общественном строе, но и сторонники радикальных реформ, проводимых по манию волшебной палочки.

Социалисты делились на народников и марксистов, а среди последних уже обозначился раскол между большевиками и меньшевиками. Значение этого раскола тогда еще не было осознано. Теперь мы знаем, что ему суждено было сыграть решающую роль; именно благодаря ему царское самодержавие, после краткой интермедии конституционной монархии и еще более краткой интермедии — демократии, сменилось коммунистической деспотией, перед которой старое самодержавие начинает казаться царством свободы и справедливости.

Но и власть, которая со стороны казалась единой, таковой не была. Власть над Россией в сущности принадлежала бюрократии, возглавленной монархом, который по всей справедливости мог бы назвать себя «первым бюрократом Империи», а не ее первым дворянином, как в свое время выразился император Николай I. Бюрократия эта, как всякая бюрократия, была склонна к рутине, затяжке, обходу трудностей, перенесению ответственности на высшие инстанции, непотизму. Больше всего она боялась новых идей и людей, их провозглашавших и распространявших.

Но далеко не вся бюрократия была такова. Благодаря либеральному тону преподавания в университетах, через которые, в большинстве, проходили ее высшие представители, постоянному общению с Западом и наблюдениям, накоплявшимся при службе «на местах», в ее рядах оказывалось немало лиц, настроенных иначе, понимавших, что исторически сложившийся строй отходит в прошлое, и искренне желавших его обновления на путях реформ.

К числу таких просвещенных бюрократов принадлежал П. А. Столыпин.

Выдвинулся он на первое, после императора, место в аппарате власти в исключительных обстоятельствах. Неудачная русско-японская война, начатая без достаточного повода, наглядно показала внутреннюю слабость бюрократии. Война непосредственно перешла в революцию 1905 г., которая чуть было не привела к крушению государственного строя. Революция была отбита удачным маневром, предложенным одним из самых одаренных и дальновидных представителей власти графом С. Ю. Витте. Конституционная реформа, возвещенная указом 17-го октября 1905 года, разбила единодушие общественности и дала власти время перестроиться и обновиться.

Назначенный тогда же председателем Совета министров, т. е. главой правительства, Витте сделал попытку сближения между прогрессивными элементами бюрократии и умеренными элементами общественности путем введения представителей последней в правительство. Попытка эта не удалась — слишком глубока была пропасть, настолько глубока, что представители общественности побоялись запачкать свои белые ризы, сев за один стол с представителями традиционной власти. Потерпев поражение в своем плане, Витте провел выборы в новые конституционные учреждения, но перед самым их открытием был смещен со своего поста и заменен И. Л. Горемыкиным, жившим идеями времен императора Николая I.

(см. о Витте — Граф В. Н. Коковцов «Из моего прошлого 1903–1919 г.г. «ldn-knigi.narod.ru)

Во встрече правительства, подобранного новым премьером, в основном, по своему образу и подобию, с Государственной Думой, отражавшей общественность в ее многообразии и далеко не улегшемся возбуждении, явно отразился раскол в недрах русского культурного верха. Ни о каком сотрудничестве не могло быть и речи. Среди бюрократии пошли разговоры о том, что конституционный опыт не удался, что нужно вернуться к самодержавию.

Верховной властью было принято, однако, другое решение. На пост председателя Совета министров был назначен самый молодой из членов кабинета Горемыкина П. А. Столыпин, который ярко выделился на тусклом фоне своих коллег энергией, неустрашимостью и красноречием, не уступавшим красноречию лучших ораторов общественности. Почему было принято это решение, еще не вполне выяснено; как видно из мемуаров, по этому поводу новому премьеру в сущности ничего не было сказано.

Новый премьер прежде всего распустил первую Государственную Думу и одновременно повторил попытку Витте — ввести в правительство представителей общественности. Последовал новый отказ, и это несмотря на то, что со Столыпиным сговор был и легче и надежнее, нежели с творцом русской конституции Витте. Велико было разочарование Столыпина, который немедленно принял альтернативный план, который можно выразить словами «успокоение и реформы», коренные реформы, способные перестроить русское общество и подготовить то примирение между властью и умеренными элементами общественности, без которого он не видел спасения. Тем временем, полагал он, нужно было во что бы то ни стало удержать и укрепить новые представительные учреждения, вопреки чаяниям влиятельных при дворе сил.