Игорь Мусский - 100 великих супружеских пар

• Название: 100 великих супружеских пар
• Автор: Игорь Мусский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-9533-0515-X, 978-5-9533-2754-1

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», — отметил Л. Н. Толстой в «Анне Карениной». В данной книге представлены очерки о ста великих супружеских парах разных времён и народов. Это двести великих жизней! Кого-то любовь и супружеская жизнь вдохновили на создание шедевров литературы, музыки и кино, совершение научных открытий, заставляли принимать решения, влиявшие на развитие государств. Некоторым супружество в итоге приносило разочарование и несчастья. Но все они оставили след в истории человечества и своими жизнями в который раз доказали, что любовь переворачивает мир и творит чудеса, а крепкие семьи остаются одной из основ для любого общества. Перед читателями пройдут жизни Ивана III и Софьи Палеолог, Сулеймана I и Роксоланы, Наполеона Бонапарта и Жозефины Богарне, Роберта Шумана и Клары Вик, Александра Пушкина и Натальи Гончаровой, Пьера Кюри и Марии Склодовской, Николая Рериха и Елены Шапошниковой, Лоренса Оливье и Вивьен Ли, Джона Кеннеди и Жаклин Бувье… Разные страны и эпохи, несхожие судьбы, различные оценки современников и потомков…

---

Наконец 34-летний граф Толстой решает жениться. Его избранница — Софья Берс, дочь доктора Андрея Евстафиевича. 23 августа 1862 года писатель отмечает в своём дневнике: «Ночевал у Берсов. Ребёнок! Похоже! А путаница большая. О, коли бы выбраться на ясное и честное кресло!.. Я боюсь себя; что, ежели и это желание любви, а не любовь? я стараюсь глядеть только на её слабые стороны и всё-таки оно. Ребёнок! Похоже!»

Софья Берс родилась 22 августа 1844 года. Её мать, Любовь Александровна Иславина, была внебрачной дочерью княгини Козловской и помещика Александра Ислентьева. Она носила по незаконнорождённости вымышленную фамилию и была приписана к купеческому сословию. Любовь Александровна с детства дружила с Толстыми — Марией Николаевной и её братом Львом Николаевичем. Ещё до поездки на Кавказ Толстой часто бывал в гостях у славного семейства Берсов. Он любил возиться с Любочкиными дочками — Лизой, Соней и Танечкой. Сонечка помнила, как они все пели хором под аккомпанемент Льва Николаевича, как ставили вместе оперу. Но потом граф уехал на Кавказ.

Софья Берс получила хорошее воспитание и в семнадцать лет с успехом выдержала экзамен на звание домашней учительницы в Московском университете. Она знала историю русской литературы, писала прозу и стихи, интересовалась философией, увлекалась музыкой. «Я должен сказать, что при всём сходстве её с сотнями женщин, в особенности с женщинами аристократических кругов с их хорошими и дурными качествами, она во многих отношениях была крупным, выдающимся человеком…»

Однажды она позволила Толстому прочесть написанную ею повесть о любви, в которой фигурировали два героя — молодой «обольстительный Смирнов» и средних лет, непривлекательной наружности Дублицкий. Мнительный Толстой решил, что Дублицкий списан с него, и невыносимо страдал. Чувства всё разгорались: «Я влюблён, как не верил, чтобы можно любить… Она прелестна во всех отношениях, а я — отвратительный Дублицкий… Теперь уже я не могу остановиться. Дублицкий — пускай, но я прекрасен любовью…»

Соня любила рукодельничать, охотно помогала по хозяйству.

Толстой 16 сентября делает предложение Софье: «Я бы помер со смеху, если б месяц тому назад мне сказали, что можно мучаться, как я мучаюсь, и счастливо мучаюсь это время. Скажите, как честный человек, хотите ли вы быть моей женой? Только ежели от всей души, смело вы можете сказать: да, а то лучше скажите: нет, ежели в вас есть тень сомнения в себе. Ради Бога, спросите себя хорошо». Софья Берс согласна.

Лев Николаевич считал, что секретов от невесты у него быть не должно, поэтому ещё до свадьбы показал Соне свои дневники. В них было всё: карточные долги, пьяные гулянки, цыганка, с которой намеревался жить вместе, девки, к которым ездил с друзьями, яснополянская крестьянка Аксинья, с которой проводил летние ночи, и, наконец, барышня Валерия Арсеньева, на которой три года назад чуть было не женился.

Сразу после свадьбы молодые уехали в Ясную Поляну. Конечно, юной Софье Толстой не мог не льстить графский титул. Она ещё долго будет обращаться к мужу на «вы». Не следует забывать, что граф был всего на два года моложе собственной тёщи, они вместе играли в детстве.

Первая брачная ночь заставила Соню забеспокоиться: «У него играет большую роль физическая сторона любви. Это ужасно — у меня никакой, напротив». Толстой, конечно, тоже почувствовал что-то неладное: «Ночь, тяжёлый сон. Не она». Так что первые ссоры произошли уже во время медового месяца. Примирение было быстрым и страстным.

«Люблю его ужасно — и это чувство только мной и владеет, всю меня обхватило… — радуется Софья Андреевна. — Всё больше его узнаю, и всё он мне милее. С каждым днём думаю, что так я ещё его никогда не любила. И всё больше. Ничего, кроме его и его интересов, для меня не существует».

В свою очередь Толстой записывает в дневнике: «Неимоверное счастье. Не может быть, чтобы это кончилось жизнью… Я люблю её ещё больше. Она прелесть».

Боясь спугнуть своё счастье, они, стоя рядом на коленях, молили Бога продлить их блаженство.

Приятель графа И. П. Борисов в 1862 году пророчески замечает: «Она — прелесть хороша собою вся. Здраво умна, проста и нехитроумна — в ней должно быть и много характера, т. е. воля её у неё в команде. Он в неё влюблён до Сириусов».

В Ясной Поляне Софья сразу взялась за хозяйство. Граф же начал «Войну и мир», и его жене приходилось каждый вечер переписывать начисто то, что он сочинил утром. Как пишет один из современников, «по семи раз она переписывала без конца им переделываемые, дополняемые и исправляемые произведения…».

С появлением детей в семье началась другая жизнь. Первый ребёнок рождался в муках. Толстой находился рядом — вытирал жене лоб, целовал руки. Недоношенного, слабенького мальчика назвали Сергеем. «Сергулевич», — шутил Лев Николаевич. Вслед за Сергеем родилась Татьяна, потом появились на свет Илья, Лев, Мария, Андрей, Михаил, Александра, Иван. Ещё четверо умерли в младенчестве.

Софья Андреевна ведёт хозяйство безупречно; всех обшивает, сама издаёт сочинения мужа, принимает подписку, судится с мужиками, которые рубят барский лес. Бунин с нескрываемой симпатией пишет о жене писателя: «Софья Андреевна нравилась мне своей высокой, видной фигурой, чёрными, гладко зачёсанными блестящими волосами, подвижным привлекательным лицом, выразительным крупным ртом, улыбкой и даже манерой присматриваться, щурить большие чёрные глаза. Настоящая женщина-мать, хлопотливая, задорная, постоянно защищающая свои семейные интересы, наседка!».

Толстой же не был создан для тихого семейного счастья. Как-то на вопрос жены, зачем он женился, граф с горячностью ответил: «Глуп был, думал тогда иначе… В браке люди сходятся только затем, чтобы друг другу мешать. Сходятся два чужих человека и на весь свой век остаются друг другу чужими. Говорят: муж и жена — параллельные линии. Вздор, это пересекающиеся — линии; как только пересеклись, так и пошли в разные стороны».

К моменту переезда в Москву в 1881 году в семье Толстых было семеро детей. Лев Николаевич стал самым знаменитым писателем России.

Толстой всё дальше уходит от мелочной суеты быта; он мечтает о ревизии основ христианских догм, о создании новой религии, «соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей блаженства на небе, но дающей блаженства на земле». Настроение Льва Николаевича улучшалось, когда он уходил на Девичье поле и работал вместе с мужиками: «…Бессмысленно связывать своё счастье с матерьяльными условиями — жена, дети, здоровье, богатство».

Софья Андреевна не разделяла новых идей мужа, его стремлений отказаться от собственности, жить своим, преимущественно физическим трудом.

В мае 1884 года великий писатель говорил о своём одиночестве в семье: «Страдаю я ужасно… Они не видят и не знают моих страданий». 17 июня после тяжёлого разговора с беременной женой он ушёл по направлению к Туле, но, к счастью, возвратился с половины дороги. На следующий день у Толстых родилась младшая дочь Александра…

«До сих пор вижу, как он удаляется по берёзовой аллее, — вспоминала дочь Татьяна. — И вижу мать, сидящую под деревьями у дома. Её лицо искажено страданием. Широко раскрытыми глазами, мрачным, безжизненным взглядом смотрит она перед собою. Она должна была родить и уже чувствовала первые схватки. Было за полночь. Мой брат Илья пришёл и бережно отвёл её до постели в её комнату. К утру родилась сестра Александра».

Это был первый уход Толстого. Тогда он вернулся, но не вернулись прежние отношения. Даже в переписке рукописей — то, чем Софья Андреевна самозабвенно занималась всю жизнь, — ей отказывают. «Теперь он даёт всё дочерям и от меня тщательно скрывает. Он убивает меня систематично и выживает из своей личной жизни, и это невыносимо больно. Бывает так, что в этой безучастной жизни на меня находит бешеное отчаяние. Мне хочется убить себя, бежать куда-нибудь, полюбить кого-нибудь».

В женщине Лев Николаевич в первую очередь хотел видеть мать и только потом жену. Он считал, что брак без детей — абсолютный грех, и в 1888 году, когда графу было уже шестьдесят, а Софье Андреевне сорок четыре, во время пребывания в Москве у них родился последний сын Иван. Роды были очень трудные. «Два часа эти я неистово кричала почти бессознательно», — писала Толстая сестре.

Лев Николаевич был рад рождению сына, но с женой оставался недолго. Через две с половиной недели он отправился в Ясную Поляну. «Он опять закусил удила: не ест мяса, не курит два месяца, не пьёт вина, всё дремлет и очень постарел». В поместье Толстой пашет землю, тачает сапоги, изрекает вечные истины в кругу своих приверженцев, приезжавших в поместье со всей России. Софья Андреевна ненавидела окружение мужа: «Такие умственные силы пропадают в пиленье дров, в ставлении самоваров и в шитье сапог!»