Кэтрин Куртц - Невеста Дерини

• Название: Невеста Дерини
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014692-2

«Хроники Дерини» Уникальная сага — «фэнтези», раз и навсегда. вписавшая имя Кэтрин Куртц в золотой фонд жанра «литературной легенды»

«Хроники Дерини» Сказание о мире странном, прозрачном и прекрасном, о мире изощренно-изысканных придворных интриг, жестоких и отчаянных поединков «меча и колдовства», о мире прекрасных дам, бесстрашных кавалеров, порочных чернокнижников и надменных святых. Сказание о мире, силою магии живущем — и магию за великий грех считающем.

Настоящие поклонники фэнтези!

«Хроники Дерини» должны стоять на вашей книжной полке — между Толкиеном и Желязны. Особенно — ПОЛНЫЕ «Хроники Дерини»!

---

Казалось невероятным, чтобы мать могла стать добровольной соучастницей в убийстве сына, но пока правда о гибели Алроя не выйдет наружу, Келсон ничего не мог с уверенностью сказать относительно принцессы Мораг Фурстаны.

А рядом с этими угрожающими образами мелькали куда более милые лица, однако они также тревожили короля, не потому что сами по себе таили какую-то опасность, однако они воплощали в себе всю его тоску и печаль, все неудовлетворенные желания и несбывшиеся мечты.

Росана с темными глазами, полными слез, отворачивалась от него… Убитая злодейской рукой Сидана захлебывалась кровью и безжизненно обвисала в его объятиях… Череда других женских лиц, темноволосых и светлых, — это были все те бесконечные невесты, которых представляли ему чуть ли не ежедневно все эти бесчисленные доброжелатели… Либо девичьи портреты, которыми можно было заполнить целую галерею, что то и дело совали ему благонамеренные царедворцы, все более настоятельно торопившие, умолявшие его выбрать хоть кого-то, жениться, произвести на свет наследника…

И в этой толпе, ускользающая и в то же время манящая, таилась светловолосая девушка с лицом едва ли более различимым, чем лицо Махаэля, хотя что-то в ее взгляде напоминало Келсону о его тетушке Сиворн.

Чуть погодя, он окончательно оставил надежду заснуть или выбросить из головы все тревоги, и принялся невидящим взором смотреть в потолок над кроватью, пытаясь заранее подготовиться к грядущему пиршеству. Ни этот ужин, ни завтрашний отъезд, не внушали ему никаких добрых предчувствий и лишь добавляли тревог и сомнений. Когда паж Иво явился, наконец, дабы помочь ему одеться, Келсон чувствовал себя не более отдохнувшим, чем несколько часов назад, и отнюдь не более спокойным.

Но вечер прошел не так уж плохо. Из уважения к Торенту, он надел богато украшенное распятие, которое Расул подарил ему четыре года назад на посвящении в рыцари. То был дар от регентов Лайема, благословенный патриархом Торента. Расул сразу обратил внимание на эту деталь туалета и поспешил сообщить графу Матиасу, который с легким поклоном и улыбкой в ответ коснулся изящного образка у себя на груди.

В целом же Матиас с Расулом, сидевшие за столом по правую руку от Келсона между королем и Морганом, оказались любезными и благовоспитанными сотрапезниками, должным образом хвалили изысканные блюда, воздавали должное красоте дам и провозглашали многословные здравицы за процветание обеих держав. Кроме того, за весь вечер придворные сановники лишь дважды подводили своих дочерей или сестер к главному столу, дабы представить их королю. Так что в общем и целом Келсон мог бы сказать, что вечер удался на славу.

Даже Лайему не на что было пожаловаться, поскольку решение, принятое во время сегодняшней встречи, позволило ему еще на некоторое время сохранить относительную анонимность, дарованную ливреей оруженосца. Сперва он ощущал натянутость и смущение, прислуживая королю и двоим своим соотечественникам, однако справлялся с возложенной на него задачей очень толково и вскоре преисполнился уверенности в себе, во всем беря пример с Брендона и Пейна, которые точно так же ухаживали за своими отцами и прочими гостями короля.

Другие пажи и оруженосцы прислуживали за остальными столами. Все до единого мальчики исполняли свои обязанности старательно, вознамерившись не ударить в грязь лицом перед гостями из Торента, дабы те по всему миру могли поведать о том, сколь изысканным им показался двор короля Келсона. Когда же у них выдавалось немного свободного времени, они собирались в отведенной им комнатке рядом с главным залом и там перешептывались и хихикали, как и полагается мальчишкам их возраста, хотя лорд Кемберли, суровым взором надзиравший за ними, в любой миг готов был пресечь баловство, если бы пажи ух слишком расшалились.

Среди гостей в этот вечер были знатные и родовитые дворяне, не столь часто являвшиеся ко двору.

Их призвал в столицу герцог Нигель, дабы вместе с ним они заседали в регентском совете, который будет править Гвиннедом во время отсутствия короля.

Помогать Нигелю поддерживать магическую связь с королем оставался епископ Дункан Маклайн. Келсону очень не хотелось отправляться в Торент без него, но он не решался уехать, не оставив в столице хотя бы одного опытного Дерини, хотя, разумеется, в этой поездке помощь и мудрые советы Дункана ему бы очень пригодились. Впрочем, с ним все же должны были отбыть Морган с Дугалом. А дома, при необходимости, помочь Дункану мог также молодой священник-Дерини Джон Нивард.

Что касается Нигеля, то одной из главных помощниц герцога должна была стать его супруга, многомудрая и уравновешенная леди Мерауд, чей брат Сэйр собирался отправиться вместе с королем.

Свое законное место в регентском совете заняла и королева Джехана, а вместе с ней и Томас Кардиель, архиепископ Ремутский, который сегодня также был на пиру и сидел рядом с Нигелем и архиепископом Браденом, по левую руку от Келсона.

Король даже призвал в столицу самого старшего из своих герцогов, уже практически отошедшего от дел. Эвану, герцогу Клейборнскому, седоволосому и все такому же шумному и гневливому, как и в юные годы, сейчас было уже почти шестьдесят два, но он по-прежнему оставался верховным полководцем Гвиннеда, хотя его старший сын и наследник граф Грэхем практически все остальные обязанности управления в Клейборне осуществлял за отца уже добрых десять лет и готов был в любой момент сменить его и на военном посту. В последнее время здоровье не позволяло старому герцогу слишком часто показываться в столице, но разумом он оставался по-прежнему тверд, и помощь его была для Келсона неоценима.

Учитывая, что король планировал свою поездку в Торент за год вперед, а старший внук Эвана Ангус должен был получить посвящение в рыцари на прошлый новый год, герцог двинулся в путь на юг еще прошлой осенью, перезимовал в Ремутском замке, поприсутствовал на церемонии посвящения в рыцари, а теперь готов был исполнять обязанности члена регентского совета. Тем временем Ангус и еще несколько юных рыцарей, включая Рори, старались во всем помогать герцогу Эвану и были в буквальном смысле его руками и ногами.

Внук Эвана сегодня тоже был на пиру и сидел за королевским столом рядом с дедом, напротив Расула. В какой-то момент, расправившись с крылышком куропатки и овощной похлебкой, юный Ангус завел с любезно улыбающимся графом Матиасом вполне благочинный, пусть и несколько оживленный спор относительно достоинств Келдишских мохноногих лошадок, по сравнению со степными пони из далекого Остмарека. С обеих сторон от спорщиков Эван с Расулом внимательно следили, чтобы дискуссия не сделалась слишком уж бурной, точно так же, как и Морган с королем, причем все они время от времени снисходительно переглядывались между собой. Тем не менее, беседа осталась в рамках дворцовой вежливости, и насколько смог уловить Келсон, Ангус показал себя с наилучшей стороны, несмотря на то, что спорил с человеком на добрых десять лет его старше, и по такому вопросу, где даже лишний год или два житейского опыта играют огромное значение. Впрочем, возможно, Матиас просто проявил снисходительность.

Единственное, что нарушило мирное течение ужина, — впрочем, Келсон ожидал этого заранее, — был момент, когда во время последней перемены блюд к нему подошел духовник его матери, отец Амброс и, нагнувшись, шепотом передал ее пожелание, дабы сын ненадолго присоединился к ней в саду. Келсон обратил внимание, что хотя, по протоколу, матери следовало бы восседать за столом рядом с сыном, по левую руку от него, она выбрала место на другом конце стола, рядом с двумя архиепископами, — как можно дальше от двоих Дерини, что сидели справа от Келсона. Он не обратил внимания, когда она удалилась из зала, но очень надеялся, что все же сумеет избежать личной встречи, увы, все его упования оказались тщетными.

Должным образом извинившись перед Матиасом и Расулом, Келсон последовал за отцом Амбросом вниз по лестнице из зала, и вышел на галерею, что окружала сад. Сумерки еще не сменились ночной тьмой, воздух был по-летнему теплым, наполненным ароматом роз и жасмина, лилий и лаванды. Гравий похрустывал под их сапогами, когда мимо журчащего фонтана они с Амбросом углубились в сад и свернули на боковую аллею.

Матушка дожидалась его в беседке, с ней рядом сидела сестра Сесиль в черном монашеском платье.

Но, впрочем, и сама королева Джехана в своем строгом белом одеянии вдовы как нельзя более походила на монахиню-послушницу, если не считать тонкого золотого обруча, надетого поверх покрывала. Джехана Бремагнийская была некогда очень красивой женщиной, но суровая религиозная дисциплина и умерщвление плоти, которому она подвергала себя последние десять лет после смерти мужа, дабы искупить свой воображаемый грех, сделали ее изможденной и хрупкой, выглядевшей куда старше своих сорока лет.