Иван Вазов - Под игом

• Название: Под игом
• Автор: Иван Вазов
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1970

Роман в трех частях из жизни болгар в канун Освобождения

---

Марчев выстроил приговоренных в десяти шагах от связанного цыгана. Очевидно, их хотели заставить вблизи смотреть на страшное зрелище лишь затем, чтобы несколько минут спустя они, в свою очередь, послужили таким же зрелищем для столпившихся над обрывом повстанцев.

Осужденных не связали. Но они оцепенели от ужаса, и мысль о бегстве даже не приходила им в голову. Да бежать было бы и невозможно.

Прошла минута гробового молчания.

Но вот Марчев начал громко и торжественно:

—Цыган Мехмед из Клисуры за неоднократные попытки бежать из тюрьмы с гнусной целью служить врагам Болгарии приговорен верховным советом к смертной казни на страх другим таким же предателям! — И, обернувшись к четверым осужденным, скомандовал: — Господа, станьте лицом к Мехмеду…

Они беспрекословно исполнили приказ.

—Дайте каждому по ружью.

Повстанцы с глубоким волнением протянули осужденным свои ружья. Осужденные с обалделым видом взяли их.

—Теперь пристрелите вот этого! Слушай команду: раз, два, три!

Гром выстрелов потряс обрывистые склоны ущелья. Клубы дыма окутали четырех стрелявших.

Но цыган, привязанный к дереву, и не пошевельнулся. Ни одна пуля не задела его. Очевидно, в него стреляли не целясь. Но похож он был уже на мертвеца.

—Позор! — гневно воскликнул Марчев. — Еще раз!

И он повторил команду. Снова грянули выстрелы… Цыган поник головой, и руки его бессильно повисли. Наверху раздались рукоплескания.

— На этот раз, господа, вас покарали только тем, что дали вам возможность получить крещение кровью. Этим вы обязаны великодушию Огнянова и милосердию военного совета.

Четверо осужденных, поняв, что они спасены, робко оглянулись кругом с видом людей, очнувшихся от страшного сна.

Едва заметная блаженная улыбка пробивалась сквозь ледяную кору страха, сковавшего их посеревшие лица.

Новые радостные рукоплескания послышались с укрепления.

XXX. В Стремской долине

«Странно, странно! Необъяснимо!.. Ужасно!.. До сих пор ничего еще не началось… Что же они делают? Что предпринимает Бяла-Черква? Молчат, как мертвые… Молчат… Ужасное молчание! Страшное!.. Не могу допустить и мысли, что они там сидят сложа руки и благоразумно выжидают… Однако этот идиот говорил правду, сущую правду. Но в Бяла-Черкве и Соколов, и Попов, и Редактор… Все они там, мои соколы… Испытанные ребята, горячие головы. Чего они ждут? Уж не меня ли? Но, значит, если я не приду к ним, если я погибну, они и делать ничего не станут? Или они глухи и слепы и не видят, что творится вокруг? Клисура восстала, Копривштица восстала, Панагюриште восстало, Средна-гора объята пламенем! Одна только Стремская долина спит глубоким сном! Или опять случилось какое-нибудь несчастье? Возникло какое-нибудь непреодолимое препятствие? Но это невероятно! Если Бяла-Черква не может начать восстание, она могла бы хоть послать нам на помощь отряд человек в десять… Этот отряд мог бы вдохнуть бодрость в других… Но Бяла-Черква затаилась. Все сообщения подтверждают это… А какое там было воодушевление! Как основательно подготовились! Неужели так и в других местах?.. Беда… Божье проклятие нависло над Болгарией!..»

Обуреваемый этими мрачными мыслями, Огнянов, переодетый турком, осторожно пробирался из долины Стара-реки в Стремскую.

Как мы уже знаем, он двадцатого апреля заехал в Клисуру по пути в Бяла-Черкву, которую собирался поднять, как только пробьет час всеобщего восстания. Но в Клисуре этот час пробил в тот самый день. Это случилось как раз тогда, когда Огнянов испытывал невыносимые душевные муки, и он слепо ринулся в пучину мятежа, чтобы в вихре борьбы заглушить душевную боль и найти смерть в рядах борцов за освобождение родины. Враг, однако, не показывался. Пять суток напролет Огнянов провел на укреплениях, занятый кипучей деятельностью по организации обороны, горя мучительным нетерпением скорее получить известие, что и в Бяла-Черкве вспыхнуло восстание… Сердце его обливалось кровью, и он проклинал тот день и час, когда случай привел его в Клисуру. Он видел, как тлетворно влияет на дух повстанцев царящая кругом зловещая тишина, как губительна она для всего дела… Тщетно старался Огнянов ободрить товарищей и клялся, что надо с минуты на минуту ожидать восстания в Бяла-Черкве, а вслед за ней и в других местах. Наконец, он и сам начал терять надежду; с ужасом предвидел он неизбежность катастрофы в Клисуре и неминуемое поражение революции. И он решился на отчаянное предприятие: проникнуть в Бяла-Черкву, пройдя через взбудораженные турецкие села, и поднять в ней знамя восстания.

Это был чрезвычайно рискованный и опасный шаг. Но если бы в Бяла-Черкве вспыхнул пожар, искры его разлетелись бы по другим, готовым к восстанию селениям на склонах Стара-планины. Тогда силы турок были бы расщеплены, Клисура спасена, пожар разгорелся бы и — кто знает? Быть может, революция и победила бы… Многие величайшие перевороты в истории человечества обязаны своим успехом какому-нибудь ничтожнейшему обстоятельству… Во всяком случае, ожидаемый результат оправдывал риск. Нужен был героический подвиг, и подвиг этот нашел своего героя.

К полудню Огнянов спустился в долину. Все здесь цвело пышным цветом, утопая в тенистой зелени. Кристально чистые ручейки, извиваясь на лужайках, скрывались в ветвистых дубравах. Воздух был насыщен благоуханием роз, как покои какой-нибудь царской возлюбленной. Под лазоревым небом долина, залитая радостным светом солнца, была необычайно приветлива и прекрасна — сущий рай земной! Но ее красоты не привлекали внимания путника — он их и не замечал.

Огнянов предпочел бы видеть эту долину объятой пламенем. Путь его лежал через село Рахманлари, ближайшее к Клисуре турецкое селение. Огнянов смело направился к нему. Когда он проходил мимо розовых насаждений на окраине села, его остановило несколько вооруженных турок — это был караул.

—Откуда идешь, брат?

—Из Алтынова.

—А куда?

—В Ахиево. Там все спокойно?

Турецкое село Ахиево было расположено по соседству с Бяла-Черквой.

—Слава богу, спокойно.

У Огнянова сердце сжалось от боли.

—Лучше останься у нас в селе. Завтра отправимся бить клисурцев.

—Посмотрим… До свидания! И Огнянов вошел в село.

На улицах было необычайное оживление. По ним сновали толпы турок, вооруженных до зубов. Кофейни были битком набиты, бакалейные лавки и корчма тоже полным-полны народу. Очевидно, сюда собралось несколько сот человек из окрестных селений для совместного нападения на Клисуру. Село Рахманлари было их сборным пунктом. Предчувствуя страшную участь Клисуры, Огнянов все-таки хотел добыть более достоверные сведения о Бяла-Черкве — он все еще верил, что хотя бы в последнюю минуту она поднимется… Он решил было зайти в корчму, которую содержал болгарин из Бяла-Черквы, но тут же передумал, опасаясь предательства, и пошел дальше, выбирая среди толпившихся турок какую-нибудь кучку, к которой удобно было бы присоединиться. Случайно он прошел мимо мечети. Там тоже было полно народу. У дверей сгрудились молящиеся; они все прибывали и прибывали. Очевидно, готовилось что-то необычайное. Огнянов догадался, что ходжа собирается произнести проповедь, чтобы еще более разжечь фанатизм озверелых турок. Влекомый неодолимым любопытством, Огнянов втиснулся в толпу. Его предположение оправдалось: в ту же минуту проповедник поднялся на деревянные подмостки, которые в турецких мечетях играют роль амвона. Внутри было светло, и Огнянов увидел, что проповедник не простой деревенский мулла, а софта — ученый богослов, вероятно прибывший из К. с особым заданием. Мгновенно водворилась тишина. Софта начал торжественно:

— Правоверные! Было время в славное царствование наших великих султанов, когда мир трепетал при одном лишь упоминании об Оттоманской империи. Восток и запад поклонялись ей, моря посылали ей дары, короли и королевы падали ниц и лобызали священный прах перед троном халифа. Велик был тогда Аллах и святой пророк его Мохаммед. Но, должно быть, тяжко согрешили мы перед богом, пьянствуя и предаваясь блуду, братаясь с нечестивыми и перенимая их законы… И вот бог отдал нас на поругание поруганным, на потоптание потоптанным… О аллах, аллах! Ниспошли нам огненный меч архангела Азраила[108], да обагрим мы восток и запад кровью врагов твоих!.. Кровью да окрасятся моря, и да прославятся небеса!.. Вот мое слово к вам, правоверные! Наточите ножи, проверьте оружие и будьте готовы, ибо час пробил и настало время смыть наш позор кровью гяуров во славу единого и великого бога ислама!..