Павел Федоров - Генерал Доватор

• Название: Генерал Доватор
• Автор: Павел Федоров
• Жанр: Биографии и Мемуары

Роман посвящен героическим действиям советских кавалеристов в оборонительных и наступательных боях против немецко-фашистских захватчиков под Москвой в 1941 году. В центре повествования — образ легендарного командира кавалерийской группы, а затем кавкорпуса генерала Л. М. Доватора.

Роман составляет первый том выпускаемого Военным издательством двухтомника избранных произведений П. Федорова. Во второй том войдут романы «Синий Шихан» и «Витим Золотой».

---

Глава 22

На совещании в штабе генерала Штрумфа за столом сидели офицеры всех рангов.

Жирный подбородок генерала Кляйнмана упирался в воротник френча, а его зоркие глазки колюче блестели под пенсне, задерживались на полковнике Густаве Штрумфе и нагловато улыбались: его радовала смертельная бледность полковника.

Густав сидел, выпрямив спину, и, держа руки под столом, машинально рвал кожаные перчатки. Ему казалось, что он присутствует не на совещании под председательством родного отца, а на тайном судилище инквизиторов. Все были корректны, вежливы, но сухи и холодны. Генерал не обвинял, но и не оправдывал сына. Он обстоятельно анализировал обстановку. Все присутствующие понимали, что несколько дивизий, предназначенных для наступательных операций, вынуждены были совершать нелепые марши и гоняться за Доватором по лесам Смоленщины. Они несли потери, тратили боеприпасы, жгли горючее, окружали и блокировали лес, вели окопные работы — и все напрасно. Бомбардировщики целую ночь сбрасывали фугасы на костры, около которых никого не было, пехота «атаковала» лес — и к утру нашла в болоте несколько дохлых лошадей… А ведь казалось, все было рассчитано до мелочей: в какие часы и даже минуты должно было покончить с конницей, — и все пошло прахом! Доватор наутро очутился на сорок пять километров юго-западнее места окружения, истребил батальон Круфта, соединился с авиадесантом, получил боеприпасы и ушел в неизвестном направлении. Теперь надо было вновь перегруппировывать потрепанные дивизии, заводить всю машину сначала.

Генерал Штрумф постарался обрисовать положение таким образом, что никто не мог сказать, будто в неудачах виноват его сын. Все провалы были отнесены за счет русского леса и маневренности казачьего соединения. Густав понимал, что отец выгораживал сам себя.

На совещании было решено резервами армейской группы «Гамбург» блокировать все выходы из демидовских лесов. Танковая и пехотная дивизии под командованием генерала Эллерта должны уничтожить конницу в момент ее окружения где бы то ни было. А в том, что она будет окружена, никто не сомневался. Для проведения этой операции было выделено три армейских корпуса. Им же было вменено в обязанность очистить от партизан леса Смоленщины.

В Боярщину, где стояли тылы дивизии, которой полковник Штрумф командовал до появления Доватора, и где находилась его личная штаб-квартира, он приехал под вечер.

Вылезая из машины, полковник приказал адъютанту сообщить жене о его приезде, сам же направился в штаб, куда велел привести пленного казака.

Когда солдат ввел связанного Торбу в комнату, полковник, заложив руки за спину, ходил из угла в угол. Голова Захара была обмотана нательной рубашкой. Она пропиталась кровью, присохла к волосам и щеке. Захар был ранен в голову, контужен тяжелой миной и ушиблен бревнами. Немцы вытащили его из-под обломков сарая в бессознательном состоянии и сейчас же отправили в штаб полковника Штрумфа. Живой казак был ценной добычей. Очнулся Захар в каком-то сарае, после того как ему вылили на голову несколько ведер воды. Немцы хлопотливо куда-то бегали, кричали друг на друга и явно торопились привести его в чувство, но о том, чтобы перевязать раненого, никто и не подумал. Это сделал Захар сам. Никогда не предполагал он очутиться в таком страшном положении. Все что угодно: ранение, смерть, но не живым в руки гитлеровцев! Как это получилось, он и сам не помнил. Первое, что пришло ему в голову, — вырвать у конвойного солдата винтовку, и тогда… «Убьют, — мелькало в голове. — Пусть убьют! Ведь живым все равно не выпустят…»

Теперь же, стоя перед полковником, Торба привел свои мысли в полный порядок. Захар видел, что его охранял один немецкий солдат, который дожидался в передней комнате. Захар был с полковником с глазу на глаз. Убить полковника Торбе казалось пустяком, а солдата тем более — солдат был низкорослый, плюгавый, в широких брюках с потертыми коленками. Стоило выбежать из сеней, а там — огороды… Дальше — речка, кустарник и родной лес. Только бы развязали руки!..

Штрумф снял безрукавный, сизого цвета макинтош и вместе с фуражкой повесил на гвоздь. Присев за стол, он не спеша закурил сигару и, пуская колечки дыма, спросил:

— Ваше звание, господин потомок кубанских атаманов?

— Прикажите развязать мне руки, я ранен… Иначе говорить не буду.

— Хор-ро-шо! — Полковник встал, подошел к двери, что-то крикнул по-немецки.

Вошел плечистый, в кителе, худой, длиннолицый офицер, такой же прилизанный и надушенный, как и полковник. На рукаве у него была нашивка с изображением мертвой головы. Откуда он взялся, Захар не знал. Когда он развязывал на руках Торбы кавказский наборный ремешок, у Захара стучало сердце: план рушился… Офицер ушел.

— Я вас слушаю, — сухо произнес полковник.

На остром лице полковника промелькнуло что-то гадкое, похожее на ехидную улыбку. Он расстегнул ворот кителя и обнажил тонкую белую шею.

Захар не спускал с него глаз. Подскочить бы, схватить эту шею грабастыми пальцами, давануть… Но полковник в это время достал из кобуры парабеллум и положил его на край стола.

— У вас дурной характер. Вы женаты? — склонив набок голову, спросил полковник.

— Я вам ничего не скажу, — хрипло проговорил Торба.

— Хорошо! — Полковник снова что-то крикнул в дверь.

Послышалась возня, потом шумно распахнулась дверь. Захар, прикусив побледневшие губы, вздрогнул. Длиннолицый офицер и солдат втолкнули в комнату Оксану Гончарову. Она была в изодранной в клочья сорочке, с распущенными волосами. На голых плечах и груди лиловели кровоподтеки. Лицо опухло до неузнаваемости, под черными дугами бровей ярко вспыхивали большие глаза.

— Кто это? — полковник кивком головы указал Оксане на Торбу. Та, стыдливо дернув сорочку, отвернулась в сторону.

— И вы ее не знаете, кубанец? — спросил полковник.

— Я знаю, что ты… — Захар рванулся было вперед.

— Ну! — звонко крикнул полковник. Закинув руки за спину, порывистым кошачьим движением подскочил к Торбе, вытянул шею, приблизил бескровное лицо, вкрадчиво шептал: — Коммунист? О-о! Коммунист! Я тебя буду… Полковник не договорил. Захар обеими руками схватил его за горло. Горло хрустнуло, точно яичная скорлупа. Полковник конвульсивно мотнул головой вверх, всхлипнул и вяло опустился Захару под ноги.

Торба, отшвырнув обмякшее тело полковника, подскочил к столу. Левой рукой схватил стопку своих документов и сунул в карман, а правой сжал рукоятку парабеллума. Потом торопливо снял со стены полковничью фуражку, примерил, но она не налезала на голову — мешала повязка. Торба сорвал повязку и швырнул в угол. Надев фуражку, накинул на плечи плащ. Он не замечал, как щеки заливает кровь, не чувствовал, как дрожит рука Оксаны, которую он крепко сжал. Быстро распахнул дверь и шагнул в переднюю комнату.

Адъютант полковника сидел к нему спиной за столом и что-то писал. Когда дверь открылась, он повернул голову. Захар выстрелил ему прямо в лицо. Солдат был убит вторым выстрелом. В сенях Захара и Оксану никто не задержал, но, когда они выбежали во двор, их оглушил грохот пулеметной и винтовочной стрельбы. Крыши домов были освещены полыхающим заревом пожара. Со всех концов села доносились заглушаемые выстрелами крики немцев. Не обращая внимания на свист пуль и не пригибаясь, Захар побежал через картофельное поле к речке. Следом за ним бежала Оксана. Сухая, твердая ботва царапала до крови ноги, но Оксана не чувствовала боли. Она видела перед собой речушку, кустарник. Вот и сарай, где недавно сидел Торба, как пойманный в клетку зверь. Вдруг со стены сарая навстречу бегущим метнулись какие-то тени, набросились на Торбу и повалили его на землю.

— Стой, фашистская душа! — Кто-то тяжело дышал.

— Удирать, стерва? Только пикни! — Люди навалились на голову… Но Захар и не думал сопротивляться, он выпустил револьвер и растянулся на картофельной ботве.

— Да свои же мы! — крикнула Оксана.

— Постой, а ты откуда, девка? — спросил паренек с автоматом.

— Да ты, пташка, совсем голая!

Захар поднялся. Скинул полковничий плащ и укрыл им Оксану, потом стащил с головы фуражку и далеко забросил в кусты.

Выстрелы стихли. В деревне полыхал пожар, разбрасывая над крышами домов искры.

— Откуда вы, браты? — судорожно переводя дыхание, спросил Захар.

— С неба, а ты кто такой?

— Разведчик Доватора. Сегодня утром поджидал десант…

— Да это мы самые!

— Как вы? Значит, с отметки 93,5?

— Точно!

— Но там же немцы…

— Ого! Им казачки чох сделали! Все в порядке. Там утром какого-то разведчика все искали. Один усатый казак…

— Филипп! — крикнул Захар. — Браты! Хлопчики! Родные мои!

— Ты, милок, погоди… А девушка чья?