Павел Федоров - Генерал Доватор

• Название: Генерал Доватор
• Автор: Павел Федоров
• Жанр: Биографии и Мемуары

Роман посвящен героическим действиям советских кавалеристов в оборонительных и наступательных боях против немецко-фашистских захватчиков под Москвой в 1941 году. В центре повествования — образ легендарного командира кавалерийской группы, а затем кавкорпуса генерала Л. М. Доватора.

Роман составляет первый том выпускаемого Военным издательством двухтомника избранных произведений П. Федорова. Во второй том войдут романы «Синий Шихан» и «Витим Золотой».

---

Присутствующие с любопытством рассматривали разведчика и его «подшефного».

— Из далеких краев птичка? — спросил Доватор.

— Господин Прайс, генеральский адъютант, — охотно ответил разведчик. — Мы с ним недавно немного «попутешествовали» вместе… И кажется, поладили, вот видите, покуриваем…

Это был действительно капитан Прайс, адъютант генерала Штрумфа. Прижимая к тонким, сморщенным губам сигарету, он молча рассматривал советских генералов и думал о могучей силе русских, которые даже в это трудное для них время могут так весело смеяться. Откуда они черпают эту силу? Он уже давно забыл, когда сам смеялся, и не помнит, чтобы на лице его начальника, генерала Штрумфа, появилась когда-нибудь такая же, как у этих людей, улыбка. И Прайс вспомнил, как несколько дней назад, во время бомбежки штаба армейской группы, генерал Штрумф, находясь в бомбоубежище, послал его в другой бункер за какими-то документами. У входа капитана встретили очень спокойные советские воины, завели его в какой-то пустующий бункер, приставили к виску пистолет, завязали какой-то тряпкой последний глаз и приказали садиться в машину.

Воспользовавшись паникой во время налета советской авиации на расположение штаба, они неизвестно каким путем проникли туда и увезли капитана Прайса к русским позициям.

Прайс жадно курит и все время зверовато косится на угрюмого вида подполковника, крепко зажавшего в большом кулаке полукруглый эфес кривой кавказской шашки.

Осипову становится трудно дышать. Ловя скользящий взгляд одноглазого фашиста, он начинает сердито кряхтеть и покашливать. Хрипловатым заикающимся голосом спрашивает:

— Кто глазок-то ему попортил?

— Дефект у него старый. Французы вышибли… — ответил разведчик с усмешкой и, кивнув одноглазому, увел его.

В небольшой горнице с двумя широкими, выходящими в сад окнами, куда вошел с командирами Доватор, за столом, накрытым белой скатертью, кроме командарма сидели еще два генерала. Одного из них Доватор узнал по портретам и, остановившись, отдал рапорт.

Коренастый, с коротко остриженной головой, со звездочкой Героя Советского Союза, генерал армии поднялся с места. Протягивая Доватору руку, проговорил:

— Рад видеть гостей! Присаживайтесь, товарищи, присаживайтесь.

Генерал приветливо пожимал руку каждому.

«Гости» рассаживались за двумя сдвинутыми столами, приготовленными заранее.

— Чем вас угощать? Чаем? Вы у себя каждый день пьете. Водкой вас, я думаю, тоже не удивишь. Вот если бы пива московского… Соскучились, а?

Антон Петрович не выдержал, кашлянув в кулак, улыбнулся широкой, довольной улыбкой, которая без слов говорила: «Ну, кто в таких условиях может отказаться от пива!..»

— Начнем, подполковник, с вас, вы здесь младший, — угадав мысли подполковника, сказал командующий.

Осипов, польщенный вниманием, продолжал добродушно улыбаться, только широко развел руками, но ничего не сказал.

— Хорошо. Начнем с вас, — с едва уловимой суровостью в голосе продолжал генерал армии. — Сколько, товарищ подполковник, у вас в полку сержантского состава и сколько не хватает?

Этот неожиданный вопрос всех явно застал врасплох. Повернув головы к растерявшемуся Осипову, начальники его застыли на месте.

Подполковник вскочил, шевеля над бровями вздувшимися морщинами, щелкал застежкой полевой сумки, подыскивая в мыслях подходящий ответ. Сколько у него сержантского состава, он забыл и не знал точно, есть ли такие сведения в полевой сумке. Роясь, он перепутал все бумаги и ничего не находил.

— Такую «мелочь», конечно, можно и не помнить, — говорил командующий с нескрываемой иронией, — но не помнить этого — значит мелко думать! Младший командир — это начало управления войсками, первая командная ступень, и очень важная! Как можно забывать военачальнику об этой ступени?

— Я их, товарищ генерал армии, почти всех помню по фамилиям, попробовал возразить Осипов.

— То, что вы помните их по фамилиям, это хорошо. Но мы сомневаемся, что вы знаете качества каждого из них. Нам известно, как назначаются младшие командиры. Вышел из строя сержант — его должен заменить хороший рядовой. Ранили командира взвода — на его место назначается сержант. Мы присваиваем им соответствующее звание и на этом успокаиваемся, перестаем ими заниматься, не учим их, как нужно по-настоящему командовать в бою! Верно это или нет?

— Верно, — глухо подтвердил Осипов, — не всегда позволяет обстановка.

— Вот это уж совсем неверно. Учить командный состав нужно и должно в любой обстановке, а главное — в бою. Это самая лучшая обстановка. Ну, а сколько у вас в полку больных лошадей?

Осипов снова полез было в полевую сумку, но командующий остановил его и, наклонившись, сам закрыл сумку со словами:

— Знаю, дорогой, что у вас есть строевая записка, знаю. У меня вон тоже на столе лежит.

Командующий прошел к столу, сел и стал рассказывать о новом распоряжении об организации школ сержантского состава.

Потом, повернувшись, задумчиво поглядел в окно. На отдаленном пригорке в оголенном саду виднелись засыпанные снегом, окрашенные желтой краской улья. Между ними со снопами соломы в руках ходил старик и к чему-то присматривался.

— Дело, конечно, не только в «мелочах», о которых я напомнил. Идет жесточайшая война, какой не знала на протяжении веков история. Стоит вопрос о существовании нашего социалистического государства. На нас напал враг сильный, оснащенный современной техникой. Чтобы побеждать его, надо овладеть стратегией и тактикой, уметь вовремя применить ее. Главное учить и воспитывать бойцов и командиров. Никогда не надо забывать, что, чем больше разумности в действиях наших военачальников, больших и малых, тем успешней будут наши действия. А для этого надо много знать, иметь железную волю и крепкую память.

Командующий снова встал; пристально посмотрев на каждого, тихим, но внятным голосом продолжал:

— Я вас вызвал для того, чтобы поблагодарить вас… Мы вам будем помогать всем, чем сможем. Вам нужно было пополнить боевой состав? Мы вам дали кадровую дивизию. Оценивая ваши заслуги перед Родиной, партия и советское правительство вручили вам гвардейское знамя! Цените его как символ чести и доблести!.. Для предстоящей большой рейдовой операции вам нужна боевая техника. Мы придаем вам танковую бригаду и авиацию! Командование уверено, что вы используете эту боевую технику с наибольшим эффектом.

Командующий взял со стола большого масштаба схему и шумно развернул ее. Не касаясь карандашом бумаги, словно играя, он провел по предлагаемому маршруту движения конницы черту и севернее города Рузы нарисовал красную звездочку.

— На этом месте должно завершиться выполнение задачи рейдовой операции. Главное — быстро продвинуться в тыл врага и внезапно начать захватывать все шоссейные и грунтовые дороги. Не дать противнику увезти при отступлении технику и живую силу… Пленный офицер показал, что гитлеровцы еще думают напасть на Москву и во что бы то ни стало попытаются сохранить свою технику. Но на этот раз противник просчитался. Он всюду отходит. Наша задача — добивать его.

Командующий, давая присутствующим глубже осмыслить сказанное, некоторое время помолчал и остановил взгляд на подполковнике Осипове. Заметно было, что этот приземистый человек взволнован словами командующего до предела.

— Ну как, подполковник, задача выполнимая? — спросил генерал армии.

Осипов встал, проглатывая от волнения концы слов, отрывисто заговорил:

— Все время, товарищ генерал армии, предлагал я провести такую операцию, а надо мной подтрунивали, в партизанщине обвиняли…

Шубин, не сгоняя со своего обветренного лица поощрительной улыбки, сказал:

— Вы подробней объясните, подробней!

— Да что тут объяснять! Мои мысли, товарищ генерал армии, сошлись с вашими…

— Нет, вы раскройте свой большой план похода на Берлин. Это на самом деле интересно! — настаивал Доватор, не без гордости посматривая на своего командира.

— Большой план, — поблескивая сузившимися глазами, сказал Осипов, этот план само сердце подсказывает.

— А вы берегите свой план, он пригодится на будущее, — грозя в пространство карандашом, подсказал командующий, словно наперед зная, что спустя три года он будет ставить задачу о продвижении к пригородам Берлина именно этому подполковнику, у которого тогда будут поблескивать на плечах полковничьи погоны. — Раз сердце подсказывает, то думайте над своим планом, думайте!.. Противник сейчас тоже планирует отступление, а мы его заставим просто бежать. Для этого у нас сейчас есть силы и средства. Мы должны освободить нашу землю от захватчиков. Если мы этого не сделаем, то потомки наши не простят нам позора никогда!