Николай Курочкин - Стихийный гений

• Название: Стихийный гений
• Автор: Николай Курочкин
• Жанр: Научная Фантастика

---

Курочкин Николай Стихийный гений

НИКОЛАЙ КУРОЧКИН

СТИХИЙНЫЙ ГЕНИЙ

Старший Инженер, который сидел в Отделе Проверки на Новизну, читал поступающие в Главное Управление по делам Изобретений и Открытий (ГУИО) заявки - обычно только первый лист - и решал, передать заявку в Отдел Рассмотрения по Существу или в Сектор Вежливых Отказов, был обычный Старший Инженер: тонкорукий, полноватый, бледноватый, лысоватый и в "минусовых" очках. Он знал, что сам ни пороха не выдумает, ни даже велосипеда не изобретет. Но он бескорыстно любил технический прогресс и радовался каждый новой заявке, - а вдруг что-то небывалое?!

Но заявка, входящий 24680/13579, его испугала.

Едва глянув на первый лист, он схватил телефонную трубку.

- Ну что там опять? Пожар? Потоп? Перпетуум мобиле изобрели? - лениво спросил Главный Специалист.

- Гораздо хуже! Опять Серопегов!

Главный помолчал и с надеждой в голосе спросил:

- Может, не тот? Может, однофамилец?

- Тот самый, стихийный гений.

Главный проглотил таблетку, запил и сказал:

- Ладно. Раз так, неси ее прямо ко мне. Будем решать кардинально. От авторов вечных двигателей нас закон бережет, а от стихийного гения надо своими силами отбиваться.

Разница между нормальным гением и гением стихийным огромна.

Это, собственно говоря, и не разница.

Это - пропасть!

Нормальный гений начинает с поступления в приличный вуз, вроде МВТУ, МИФИ или Томского политехнического. На третьем курсе он получает, за курсовую работу, кандидатскую степень. За дипломный проект - степень докторскую. В тридцать лет он - членкор и директор института. Женится нормальный гений на киногеничной, но хозяйственной аспирантке. Его тесть - персональный пенсионер союзного значения, а теща - милая, интеллигентная женщина с высокоразвитым чувством юмора. Все изобретения и открытия, которые возглавляемый нормальным гением коллектив выдает на-гора в огромных количествах, находят немедленное применение в различных отраслях народного хозяйства и приносят сотни тысяч рублей экономии.

Умирает нормальный гений, окруженный толпой любимых учеников, любящих родственников и талантливых скульпторов, готовящихся к конкурсу на лучший проект монумента Генеральному Конструктору.

Стихийный гений свой творческий путь начинает с гадостей.

Вроде пятновыводителя для бесследного удаления двоек из дневника.

Этими гадостями он увлекается так, что учиться ему некогда. После восьмого класса он, к радости родителей и школьных педагогов, поступает в ближайший техникум. Учится он там средне, но на производственной практике заваливает заводской БРИЗ "рацухами". И на первое в жизни вознаграждение покупает бочонок пива, три ящика "Рубина", целый рюкзак соевых батончиков и две банки килек в томате.

И только благодарственный отзыв с завода, пришедший именно в день педсовета, спасает стихийного гения от отчисления "за организацию коллективной пьянки".

Кажется, это чудесное спасение - последнее везение в его жизни.

Дипломный проект стихийный гений защищает на четверочку, потому что даже самый тупой из членов Аттестационной комиссии видит, что в проекте есть чтото такое... Что то... Но даже самый ученый член комиссии видит, что разобраться в этом "чем-то" не хватит никакого ума. Да и графическое исполнение не очень...

За две недели до распределения стихийный гений влюбляется в пьющую уборщицу - мать-одиночку старше его на шесть лет. Поэтому распределяется он - добровольно - в самый дальний райцентр. Там ведь оклад на десятку выше и квартиру сразу дают. А самое главное - село не город, там каждый на виду, так может быть, жена пить меньше будет?

И так он и живет в этой глухомани. Исправно трудится, добросовестно тянет целый воз общественных нагрузок, мучается с женой, которая так и не "завязала", и лается с тещей женщиной неинтеллигентной, лишенной чувства юмора, побывавшей пару раз в исправительно-трудовом учреждении и, ко всему, драчливой.

Для приработка он а свободное время чинит сложную бытовую технику, от которой отступились мастера из районного КБО.

Кроме всего этого, он встает каждый день в пять утра и, уединившись в дровяном сарае (зимой - в кухне), изобретает.

Изобретает вещи, машины и технологические процессы, фантастические, несомненно гениальные - но ни одно его изобретение не находит себе применения ни в какой отрасли народного хозяйства.

Ни одно!

За четыре года, прожитых в Новокитеже, Лаврентий Серопегов послал в ГУИО двадцать шесть заявок - и получил двадцать шесть отказов. Но рук не опустил и, перебравшись в Тьмутаракань (где так же работал технологом Райпромкомбината), снова начал заваливать ГУИО заявками. И снова - отказ за отказом.

Отказы были вежливыми и разнообразными. То его изобретения отвергали из-за технологической сложности, то из-за экономической невыгоды, то по соображениям техники безопасности... Но чаще всего - из-за побочных эффектов, чудовищных и неожиданных.

За неимением большего, своими удачами Лаврентий считал провалы на стадии испытания. И то...

Вот создал он стопроцентной надежности порошок, отпугивающий акул. Сначала все шло как по маслу.

"ЧерноморНИИРыбхоз" уже производственные испытания вел. Уже Серопегов подумывал о распродаже мебели - пора и в областной центр перебираться... Но внезапно испытания свернули - и до сих пор НИИ судится с рыболовецким колхозом "Заря": даже у дальних чукотских берегов, стоит показаться свежепокрашенному и омытому водами четырех морей и одного океана колхозному траулеру, вся рыба удирает, - и тунцы, и акулы, и скумбрия. Оказалось, что порошок Серопегова действует избирательно - на одних акул - только в химически чистой воде. А в загрязненной он реагирует с углеводородами и превращается в мощное средство распугивания всего живого. И ведь до чего стойкий! Пять лет прошло, траулер одиннадцать раз перекрашивали, - а рыбу еще пугает.

А крем от веснушек? Тоже скандал! Веснушки крем сводил начисто, это верно. Но также сводил к нулю и сопротивляемость организма вирусному гриппу!

Изобрел Серопегов цветное телевидение - оказалось, оно уже есть.

Построил лазерный топор - трехсотлетний дуб срезает за четверть секунды без щепы и без опилок! - но топор при работе генерировал такие радиопомехи, что во время полевых испытаний чуть не погиб в ста километрах от лесосеки "Ан-12", идущий на посадку по радиомаяку. После этого случая Серопегов полгода не мог изобретать, переживал. Хорошо - грузовой!.. А если бы лайнер с пассажирами?

В ГУИО за эти полгода успокоились, стали думать, что Серопегов или спился, или погиб при испытании какой-нибудь новой своей уродины. Но вот опять заявка, и опять абсурд.

Главный Специалист вытащил-таки эту заявку на коллегию.

Проблему Серопегова обсудили на высшем уровне и решили: воспользоваться заявкой и раздраконить ее так, чтобы раз и навсегда отбить у гения охоту изобретать чего не надо! Заявку размножили на ротаторе, сочинили соответствующую сопроводиловку - и разослали всем заинтересованным организациям. А Серопегову послали вызов, подписанный самим начальником ГУИО.

Подписывая командировку в столицу, директор Райпромкомбината сказал:

- Знаешь, Лаврентий, я тебя - ты только не обижайся, я же откровенно, - я тебя за психа считал. Но думал: мужик смирный, безобидный, пусть себе изобретает. А ты, оказывается, вон что!

- Да, я вот что, - рассеянно ответил Серопегов, косясь на лежащую перед директором телеграмму с белыми по красному полю буквами: "Правительственная".

Столица Лаврентию очень понравилась. А в магазинах-то, в магазинах! Чего и чего только нет, особенно в "Пионере" на улице Горького! Любую модель есть из чего соорудить! А "Инструменты", что на улице Кирова?! Да разве одни только магазины? А Политехнический музей? ВДНХ? А?!.

Словом, Москва - она и есть Москва.

Заниматься рассмотрением серопеговской заявки собрались более тридцати человек. Тут были молодые и старые, мужчины и женщины, патлатые и лысые, толстые и худощавые...

И все - на него? Лаврентий ужаснулся и забился в уголок. Но прислушавшись к разговорам, которые вели вполголоса в ожидании начала те, кто должен решить судьбу шестьдесят восьмого его детища, приободрился.

Оказалось, люди как люди. И говорят они, в общем, о том же, как в Тьмутаракани, когда директор Райпромкомбината соберет народ на планерку к четырем, а сам задержится до полпятого. О футболе говорят, о модах, о лекарствах, о детях, о клеве в дождь, о вчерашнем телефильме, о "где достала?" и "где бы достать?", о начальстве и о культсекторе месткома, который ни на что хорошее билеты достать не может...

Многое можно было узнать о людях, слушая эти разговоры. Но вот кто есть кто и какое отношение имеет к серопеговской заявке - этого узнать нельзя было.

Вот когда начали по списку (люди-то все из разных учреждений) проверять явку, он узнал, что тут собрались экономисты и художники, медики и транспортники, кожевники и электронщики...