Джудит Макнот - История любви леди Элизабет

• Название: История любви леди Элизабет
• Автор: Джудит Макнот
• Издательство: Пресса
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-253-00791-1

Переводчик: Е. Ананич

М.: Пресса, 1994.-528 с.

ISBN 5-253-00791-1

Оригинальное название: Judith McNaught "Almost heaven", 1990

Двойник: "Благословение небес" (переводчик: Г. О. Веснина), изд-во "АСТ"

«История любви леди Элизабет» – первое издание этого произведения на русском языке. В центре повествования – образы молодой аристократки Элизабет Камерон из старинного, но обедневшего английского рода, и Яна Торнтона, волею судеб ставшего наследником титула и огромного состояния своего деда, который много лет назад лишил всего этого отца Яна. Герои проходят через наветы и сплетни, бедность и богатство, страсть и ненависть, прежде чем обретут счастье любви и супружеском союзе.

---

– Когда это дебютантка начала изучать астрономию? – спросил Торнтон, едва Элизабет сделала шаг к скамье, чтобы взять свой бокал.

– У меня были годы и годы для учения, – чистосердечно призналась она. Не замечая его пристального изучающего взгляда, взяла бокал и повернулась к нему. – Я в самом деле должна идти сейчас в дом и переодеться к вечеру.

Он молча кивнул, и Элизабет пошла к дому, на шаг позади него. Затем она передумала и заколебалась, вспомнив пари, заключенное ее подругами, и как они рассчитывали на нее.

– У меня довольно странная просьба оказать мне услугу, – медленно произнесла Элизабет, молясь, чтобы он, как и она, чувствовал, что они здесь получили удовольствие от очень короткой и очень приятной своего рода дружбы. Неуверенно улыбаясь под его непроницаемым взглядом, сказала: – Не могли бы вы, если возможно, – причины я не могу объяснить… – Она замолчала, вдруг почувствовав острое смущение.

– Что за услуга?

Элизабет ответила на одном дыхании:

– Не могли бы вы, если возможно, пригласить меня танцевать сегодня вечером?

Торнтон, казалось, не был ни шокирован, ни польщен ее смелой просьбой, и она смотрела, как его твердо очерченные губы произнесли ответ:

– Нет.

Элизабет была оскорблена и поражена отказом, но еще больше ее поразило явное сожаление, прозвучавшее в его голосе, и посмотрела ему в лицо. Она долго смотрела на это непроницаемое лицо, но звук смеющихся голосов где-то поблизости разрушил чары. Пытаясь выйти из затруднительного положения, в которое прежде всего ей не следовало себя ставить, Элизабет подобрала юбку, намереваясь уйти. С огромным усилием, стараясь голосом не выдать своих чувств, она произнесла со спокойным достоинством:

– До свидания, мистер Торнтон.

Он отшвырнул сигару и кивнул:

– До свидания, мисс Камерон. – И ушел.

Ее подруги, смеясь и разговаривая, поднялись наверх в отведенные им комнаты, чтобы переодеться к вечерним танцам. В тот момент, когда Элизабет вошла вслед за ними, разговоры и смех сразу прекратились, оставив у девушки мимолетное неприятное подозрение, что подруги смеялись и говорили о ней.

– Ну? – Пенелопа спросила со смехом, предвкушая ответ. – Не держи нас в неведении. Произвела на него впечатление?

Неприятное ощущение, что она орудие какой-то тайной шутки, покинуло Элизабет при виде улыбающихся открытых лиц. Только Валери казалась несколько холодной и отчужденной.

– Я произвела впечатление, будьте уверены, – сказала Элизабет со смущенной улыбкой, – но не особенно благоприятное.

– Он так долго оставался с тобой, – продолжила другая девушка. – Мы следили с другого конца сада. О чем вы говорили?

Элизабет почувствовала, как жар пробежал по ее жилам и запылал на щеках, когда она вспомнила его красивое смуглое лицо, как улыбка освещала и смягчала черты этого лица, когда он смотрел на нее.

– Я точно не помню, о чем мы говорили. – И это было правдой. Все, что она помнила – это как странно у нее дрожали колени и как билось сердце от его взгляда.

– Ну, какой он?

– Красивый, – мечтательно сказала Элизабет, прежде чем спохватилась. – Очаровательный. У него красивый голос.

– И без сомнения, – сказала Валери с ноткой сарказма, – он даже пытался узнать, где находится твой брат, чтобы броситься к нему просить твоей руки.

Эта мысль была настолько абсурдна, что Элизабет рассмеялась бы, если б не была так смущена и растеряна от того, как странно он ушел от нее в саду.

– Моему брату не грозит, что его вечер будет нарушен таким образом. Правда, – добавила она с извиняющейся улыбкой, – я боюсь, что вы все также потеряете ваши карманные деньги, так как нет ни малейшего шанса, что он пригласит меня танцевать. – И, помахав рукой, ушла, чтобы переодеться к балу, который уже начался на третьем этаже.

Однако когда Элизабет очутилась в уединении своей спальни, беззаботная улыбка сменилась выражением задумчивой озадаченности. Подойдя к кровати, села, бездумно проводя кончиком пальца по золотым нитям розового парчового покрывала, пытаясь разобраться в чувствах, испытанных ею в присутствии Яна Торнтона.

Стоя с ним в саду, Элизабет одновременно чувствовала страх и пьянящее возбуждение, ее влекло к нему против воли той неодолимой притягательной силой, которая, казалось, исходила от него. Там, в саду, она ощущала необходимость завоевать его расположение, радость, когда ей это удавалось, и страх, когда терпела поражение.

Даже сейчас только от воспоминания о том, как он улыбался, каким сердечным был его взгляд из-под тяжелых век, ее бросало то в жар, то в холод.

Из большого зала на другом этаже доносилась музыка, и, наконец, Элизабет очнулась от грез и позвонила Берте, чтобы та помогла ей одеться.

– Что ты думаешь? – спросила она Берту через полчаса, сделав пируэт перед зеркалом, чтобы горничная – бывшая няня – могла ее рассмотреть.

Берта всплеснула пухлыми руками, отступив назад, с волнением разглядывая изысканный наряд своей сияющей молодой хозяйки, не в состоянии скрыть ласковую улыбку. Волосы Элизабет были собраны в элегантный шиньон на макушке, и мягкие локоны обрамляли лицо, в ушах сверкали серьги ее матери с сапфирами и бриллиантами.

В отличие от других платьев Элизабет, которые почти все были пастельных тонов и с высокой талией, это было голубое, цвета сапфира, намного необычнее и соблазнительнее старых. Полосы голубого шелка стекали с плоского банта на ее левом плече и опускались до пола, оставляя другое плечо обнаженным. Несмотря на то, что платье было всего лишь прямым куском шелка, оно выгодно подчеркивало ее фигуру, обрисовывая грудь, и можно было догадываться, какая тонкая талия скрывалась под ним.

– Я думаю, – наконец, сказала Берта, – удивительно, что миссис Портер заказала для вас такое платье. Оно ни капельки не похоже на другие ваши платья.

Элизабет взглянула на нее с веселой заговорщической улыбкой, натягивая перчатки цвета сапфира, которые закрывали руки выше локтей.

– Это единственное, которое не выбрала миссис Портер, – призналась она, – и Люсинда тоже его не видела.

– Не сомневаюсь.

Элизабет снова повернулась к зеркалу и нахмурилась, изучая свое отражение.

– Другим девушкам едва ли есть семнадцать, а мне будет восемнадцать через несколько месяцев. Кроме того, – объяснила она, взяв браслет с сапфирами и бриллиантами, принадлежавший ее матери, и застегивая его поверх перчатки на левом запястье, – как я пыталась объяснить миссис Портер, платить столько за платья, которые нельзя носить на следующий год, – зря тратить деньги. Это платье я смогу носить, даже когда мне будет двадцать.

Берта сделала большие глаза и покачала головой, от чего затряслись ленты на ее чепце.

– Сомневаюсь, что виконт Мондевейл захочет, чтобы вы надевали одно и то же платье больше двух раз, не говоря уже о том, что позволит вам износить его, – сказала она, наклонившись, чтобы расправить подол голубого платья.

Глава 5

Напоминание Берты, что она фактически просватана, произвело на девушку явно отрезвляющее действие, и это настроение сохранялось, пока она подходила к лестнице, ведущей в бальный зал. Перспектива встречи с мистером Яном Торнтоном больше не заставляла биться ее пульс быстрее, и Элизабет запретила себе сожалеть о его отказе танцевать с ней или даже думать о нем. С естественной грацией она спускалась в зал, где танцевали пары, но, казалось, большинство, собравшись в группы, болтали и смеялись.

Не дойдя несколько ступеней, Элизабет на мгновение остановилась, чтобы осмотреть зал и найти место, где собрались ее подруги. Она увидела их всего лишь в нескольких ярдах, и когда Пенелопа помахала рукой, подзывая ее, Элизабет кивнула и улыбнулась.

Улыбка не покинула еще ее губ, когда она посмотрела в другую сторону и застыла, встретившись взглядом с парой удивленных янтарных глаз. Стоя в группе мужчин у подножия лестницы, Ян Торнтон пристально смотрел на нее, рука с бокалом, который он подносил к губам, застыла в воздухе. Дерзкий взгляд охватил ее от блестящих золотистых волос, задержавшись на груди и бедрах, до кончиков атласных голубых туфелек, затем быстро вернулся к лицу, и его глаза улыбались, выражая откровенное восхищение. Как бы в подтверждение этого, он чуть приподнял бровь и поднял свой бокал, сделав едва уловимый жест тоста, прежде чем выпить вино.

Каким-то образом Элизабет удалось сохранить спокойное выражение лица, пока она продолжала грациозно спускаться с лестницы, но сердце предательски билось с удвоенной силой, а в голове все смешалось. Если бы какой-то другой мужчина смотрел на нее или вел себя по отношению к ней, как только что Ян Торнтон, она бы возмутилась, или ей стало бы смешно, или то и другое вместе. Вместо этого улыбка в его глазах, шутливый чуть заметный тост вызвали у нее чувство, как будто их соединял какой-то личный тайный сговор, и она улыбнулась ему в ответ.