Джудит Макнот - История любви леди Элизабет

• Название: История любви леди Элизабет
• Автор: Джудит Макнот
• Издательство: Пресса
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-253-00791-1

Переводчик: Е. Ананич

М.: Пресса, 1994.-528 с.

ISBN 5-253-00791-1

Оригинальное название: Judith McNaught "Almost heaven", 1990

Двойник: "Благословение небес" (переводчик: Г. О. Веснина), изд-во "АСТ"

«История любви леди Элизабет» – первое издание этого произведения на русском языке. В центре повествования – образы молодой аристократки Элизабет Камерон из старинного, но обедневшего английского рода, и Яна Торнтона, волею судеб ставшего наследником титула и огромного состояния своего деда, который много лет назад лишил всего этого отца Яна. Герои проходят через наветы и сплетни, бедность и богатство, страсть и ненависть, прежде чем обретут счастье любви и супружеском союзе.

---

– Итак, – загремел Сатерленд почти неестественным голосом. – Теперь должны ли мы верить, что вы в действительности не боялись вашего мужа?

– Конечно, боялась. Разве я только что не объяснила, как он может быть жесток? – спросила она, еще раз с недоумением посмотрев на прокурора. – Естественно, когда Бобби показал мне свою спину, я не могла не подумать, что человек, грозящий сократить карманные деньги жены, может быть способен на все…

На этот раз громкий хохот длился намного дольше, и даже когда он замер, Элизабет заметила насмешливые улыбки там, где перед этим видела осуждение и недоверие.

– И, – загремел Сатерленд, когда его стало снова слышно, – мы также должны поверить, что вы убежали с мужчиной, который, как вы утверждаете, – ваш брат, и уютно устроились где-то в Англии?…

Элизабет энергично закивала головой и охотно рассказала:

– В Хелмшиде. Это прелестная деревушка у моря. Я очень прият… очень спокойно проводила там время, пока не прочитала газету и поняла, что моего мужа судят. Бобби не считал нужным возвращаться, потому что он все еще был сердит на то, что его посадили на корабль моего мужа. Но я подумала, что мне следует вернуться.

– И как, – проворчал Сатерленд, – вы объясните причину вашего решения?

– Я не думала, что лорду Торнтону понравится, если его повесят… – Еще большее веселье охватило Палату лордов, и Элизабет пришлось подождать целую минуту прежде чем она смогла продолжить: – И поэтому я дала Бобби деньги, чтобы он уехал и жил, как ему нравится, но я уже говорила об этом.

– Леди Торнтон, – сказал Сатерленд пугающе ласково, от чего Элизабет внутренне вздрогнула, – понимаете ли вы значение слова «лжесвидетельство»?

– Я думаю, оно означает говорить неправду в таком месте, как это.

– Вы знаете, как королевский суд карает лжесвидетелей? Их приговаривают к тюремному заключению, и они проводят всю свою жизнь в темной сырой камере. Вы хотите, чтобы это произошло с вами?

– Это, конечно, звучит не очень приятно, – сказала Элизабет. – А я смогу взять мои драгоценности и платья?

От раскатов смеха задрожали люстры, висевшие на сводчатом потолке.

– Нет, не сможете!

– Ну, тогда я рада, что не лгала.

Сатерленд уже не знал, одурачили ли его, но он чувствовал, что его попытки изобразить Элизабет как умную интриганку и неверную жену или как напуганную виноватую женщину потерпели неудачу. Странная история ее побега со своим братом сейчас приобрела каким-то нелепым образом правдоподобность, и он с упавшим сердцем понял это и свирепо посмотрел на молодую женщину.

– Мадам, могли бы вы дать ложные показания, чтобы спасти этого человека? – Он указал в сторону Яна, куда беспомощно посмотрела Элизабет. Ее сердце замерло от ужаса, когда она увидела, если что-то и изменилось в Яне, то только то, что яснее стало выражение скуки на его лице, он выглядел более холодным, неприступным и равнодушным, чем раньше. – Я спросил вас, – сказал Сатерленд громким голосом, – вы бы лжесвидетельствовали, чтобы спасти этого человека от виселицы, куда он отправится в следующем месяце.

Элизабет умерла бы, чтобы спасти его. Оторвав взгляд от пугающего ее лица Яна, она изобразила на лице глупую улыбку.

– В следующем месяце? Но как можно предлагать такую неприятную вещь! Ведь в следующем месяце… бал у леди Нортам, и Кенсингтон обещал, что мы приедем… – Раздался громовой хохот, сотрясая потолок и заглушая последние слова Элизабет, -… и что у меня будут новые меха!

Элизабет ждала, чувствуя себя победительницей, но не потому, что сыграла так убедительно, а потому, что многие лорды имели жен, мысли которых не шли дальше нового платья, бала, мехов, и поэтому она казалась им абсолютно правдивой.

– Больше вопросов нет! – отрывисто сказал Сатерленд, бросив на нее презрительный взгляд.

Петерсон Делхэм медленно поднялся, и, хотя лицо его было из осторожности лишено всякого выражения и даже растерянно, Элизабет скорее почувствовала, чем увидела, что он в душе аплодирует ей.

– Леди Торнтон! – произнес он официальным тоном, – не хотите ли сказать суду что-нибудь еще?

Элизабет поняла, что он хочет, чтобы она еще что-то сказала, но от охватившей ее усталости не могла понять что. Она сказала единственное, что смогла придумать, и, начав говорить, увидела, что адвокат доволен:

– Да, мой лорд, я хочу сказать, как я страшно сожалею, что мы с Бобби причинили всем такое беспокойство. Я ошибалась, поверив ему и уехав, не сказав никому ни слова. И он был неправ, когда все это время так сердился на моего мужа за то, что с его стороны было скорее добротой. – Она почувствовала, что зашла слишком далеко, заговорив слишком разумно, поэтому поспешно добавила: – Если бы Кенсингтон бросил Бобби в тюрьму за то, что тот пытался застрелить его, смею сказать, Бобби не понравилось бы это неприятное место, как и мне. Он, – призналась Элизабет, – очень привередливый человек!

– Леди Торнтон! – сказал лорд-канцлер, когда новые волны смеха почти улеглись. – Можете покинуть свое место.

Злобный тон в голосе лорда-канцлера заставил Элизабет набраться храбрости и посмотреть в его сторону, и тут она почти оступилась, увидев ярость и презрение у него на лице. Остальные лорды могли считать Элизабет безнадежной дурой с куриными мозгами, но лорд-канцлер имел вид человека, который с удовольствием задушил бы ее собственными руками.

У Элизабет дрожали ноги, и она позволила помощнику Петерсона Делхэма проводить ее к выходу, но когда они подошли к дальней стене и он взялся за ручку двери, ведущей в коридор, молодая женщина покачала головой и умоляюще заглянула ему в глаза.

– Пожалуйста, – прошептала она, уже оглядываясь назад и стараясь увидеть, что будет дальше, – разрешите мне остаться здесь в нише. Не заставляйте меня ждать снаружи, мучаясь неизвестностью, – попросила Элизабет, следя за человеком, быстрыми шагами направлявшимся от главного входа в глубине зала к Петерсону Делхэму.

– Хорошо, – нерешительно согласился помощник адвоката, – но не произносите ни звука. Это все скоро кончится, – добавил, успокаивая ее.

– Вы хотите сказать, – прошептала Элизабет, не отрывая взгляда от человека, идущего к Петерсону Делхэму, – что я действовала достаточно хорошо и они сейчас отпустят моего мужа?

– Нет, миледи. Тише. И не беспокойтесь.

В этот момент Элизабет была больше озадачена, чем обеспокоена, потому что впервые, с той минуты, как она увидела мужа, он проявил, казалось, интерес к тому, что происходило. Ян быстро взглянул на человека, говорящего с Петерсоном Делхэмом, и на долю секунды, как ей показалось, на его бесстрастном лице мелькнула мрачная усмешка. Пройдя за помощником в нишу, Элизабет встала рядом с герцогиней, не замечая мрачного неодобрительного взгляда, которым эта дама посмотрела на нее.

– Что происходит? – спросила она помощника, когда тот не поспешил вернуться на свое место.

– Он собирается закончить это! – сказал, улыбаясь, молодой человек.

– Мой лорд-канцлер! – Петерсон Делхэм возвысил голос и быстро кивнул человеку, только что говорившему с ним. – С позволения суда – снисхождения, мог бы я сказать, хотел бы представить еще одного свидетеля, который, как мы думаем, даст неопровержимое доказательство того, что никакого вреда не было нанесено Роберту Камерону, прямого или косвенного, в результате его пребывания на борту корабля «Арианна». Если суд примет это доказательство, то я уверен, что все дело можно решить очень быстро.

– Я не чувствую такой уверенности, – отрезал лорд Сатерленд.

Даже отсюда Элизабет было видно, каким жестким стал профиль лорда-канцлера, когда он повернулся к обвинителю.

– Будем надеяться на лучшее, – сказал лорд-канцлер прокурору. – Этот суд уже перешел все границы приличия и хорошего вкуса, и в этом немалую роль сыграли, мой лорд, вы. – Взглянув на Петерсона Делхэма, он раздраженно сказал: – Приступайте!

– Благодарю вас, мой лорд-канцлер. Мы вызываем на свидетельское место капитана Джорджа Грэнтома.

У Элизабет перехватило дыхание от мысли: то, что сейчас произойдет, создано ее воображением. Открылась боковая дверь, и высокий мускулистый человек двинулся по проходу. За ним виднелась группа крепких, загорелых, обветренных людей, ожидавших, когда их позовут. Она видела достаточно рыбаков в Хелмшиде, чтобы узнать в этих молодых людях моряков. Человек по имени капитан Грэнтом занял место свидетеля, и в ту же минуту, когда он начал отвечать на вопросы Петерсона Делхэма, Элизабет поняла, что снятие обвинения в «смерти» Роберта было решено заранее, еще до того, как она вошла в зал. Капитан Грэнтом рассказал о хорошем обращении с мистером Камероном на борту «Арианны» и о том, что Роберт убежал, когда корабль сделал непредусмотренную остановку для ремонта. Капитан подтвердил – вся команда также готова дать показания.