Ирина Лобановская - Что мне делать без тебя?

• Название: Что мне делать без тебя?
• Автор: Ирина Лобановская
• Жанр: Современная проза

Их любовь — нонсенс! Ему пятнадцать лет. Ей — двадцать семь. И она — его учительница. Они — предмет сплетен и зависти. Их страсть не встречает понимания. Но разница в возрасте ничего не значит, если чувства по-настоящему глубоки. Правда, большое счастье не дается просто так: на пути к нему неизбежны утраты и испытания…

---

— В какой еще следующий раз? — прохрипела за спиной у Ашота Маргарита, вскочившая с постели. — О каком следующем разе ты говоришь?! Где ты был, Карен?! Почему ты совершенно не думаешь ни обо мне, ни о папе, ни о Левоне?! Посмотри на меня! Посмотри на Дусю, она плачет!

— Это от радости, Риточка, от радости, — Дуся заливалась счастливыми слезами. — Мальчик нашелся, Господь смилостивился над нами!

Карен внимательно, с некоторой долей мужского презрения и превосходства, окинул взглядом отекшую растрепанную мать, ревущую Дусю, озадаченного отца и бесстрастно попросил:

— Не начинай истерики, мама! Ты слишком это любишь. Что, собственно, произошло? Покорми меня, пожалуйста, Дуся, я голоден, как зверь.

Радостно закивав, Дуся бросилась на кухню. Маргарита с недоумением и нарастающей болью непонимания рассматривала сына.

— Ты вырос, — сказала она с трудом. — Такой бесчувственный, такой чужой…

— Я очень рад: ты поняла наконец, что я вырос, — отчеканил Карен. — Вопрос о моих чувствах оставим открытым.

— Почему ты молчишь, Ашот? — закричала вдруг Маргарита, не выдержав сыновних заявлений и боясь продолжения. — Почему ты все время молчишь?! Неужели ты считаешь все, что происходит, нормальным и естественным?! Неужели ты оправдываешь и понимаешь его?! Ты ведь сам не спал всю ночь, не отходил от телефона ни на минуту! Скажи что-нибудь, сделай хоть что-то, в конце концов!

— Да, — вызывающе закончил Карен. — Убей меня, например. Или для начала дай мне в морду, — и он весело засмеялся, нагло потянувшись к отцу.

Ошеломленная Рита замолчала. Ашот, тоже немало потрясенный и стилистикой, и поведением Карена, пристально вглядывался в лицо сына. Начинали просыпаться нехорошие, смутные подозрения. Что, собственно, произошло? Мальчик вырос. И стал мужчиной. Похоже, это никакие не подозрения, а истина, иначе почему он так искрится торжеством первой победы? Откуда такая нескончаемая радость, которая рвется наружу? Ведь не с приятелем Карен гулял где-то всю ночь напролет, конечно, нет…

— Я думаю, самое лучшее из всего, что ты сейчас сказал, — твое обещание предупреждать о своих поздних или, точнее, ранних возвращениях заблаговременно, — произнес Ашот. — Надеюсь, ты не будешь в дальнейшем об этом забывать. Как и не забывать заряжать мобильник.

— Не буду, папа, — сказал Карен и перестал улыбаться.

Он смотрел в лицо отцу открытым, спокойным, взрослым взглядом. Двое уже почти равных мужчин как бы заново оценивали друг друга, снова учились друг друга понимать. И поняли. Ашот усмехнулся краешком рта.

— Ты хотел есть, — напомнил он.

— Да-а, — блаженно протянул Карен. — И холодный душ. И спать…

Ашот согласно кивнул.

— Спать?! — опять истерически завизжала измученная Маргарита. — Объясни мне, Ашот, что происходит?! Ты, часом, не сошел с ума? Ему нужно в школу, а не спать! Почему ты соглашаешься с ним? И как ты можешь всерьез давать согласие на его отлучки по ночам, я не понимаю, Ашот!

Двое мужчин внимательно переглянулись.

— Иди к Дусе, сынок, — сказал Ашот. — Мамой я займусь сам, — и он бережно обнял рыдающую Маргариту. — Пойдем со мной, рыжая… Тебе надо отдохнуть. И предоставь мне решать, что сейчас лучше делать Карену. Пойдем, а то мне скоро уезжать.

Маргарита подчинилась. Впрочем, она всегда так делала. Черные глаза Ашота смотрели ласково и задумчиво.

— Рыжая, мальчик вырос, — убеждал он жену. — Ты же сама только что говорила! Что тебе еще не ясно?

Рита плакала и никак не могла остановится. Ей было неясно ничего.

Левон открыл глаза около двенадцати дня и удивился, почему его никто не разбудил. В квартире царили необычные тишина и полумрак. Неутомимый, не знающий усталости отец уехал по делам, полубольная мать забылась тяжелым сном. Карен до сих пор спал, в его комнате, судя по всему, были спущены шторы, оттуда не доносилось ни звука. Левон встал и босиком отправился в комнату брата.

В коридоре его схватила в теплые, мягкие объятия Дуся и поцеловала в нос.

— Как тебе спалось, малыш? Что ты будешь на завтрак?

Левон тоже тесно прижался к Дусе худеньким телом.

— Я спал хорошо. А завтракать потом, позже. Почему меня не разбудили? И мама до сих пор спит… А где был Карен вчера так долго?

— Ух, какой ты любопытный! — нежно шептала Дуся. — Лучше сам разузнай обо всем у Карика. Вас обоих не стали будить, потому что вы очень устали. И мама тоже.

— Я ничуть не устал! — возмутился Левон. — Вот глупости! Ладно, я пойду к Карену.

И Левон осторожно пробрался в комнату, где бесшумно дышал старший брат, а одежда разбросана на ковре в беспорядке, странном для аккуратного Карена. Левон тихо открыл ящик письменного стола. Сонечки не было. Может быть, вчерашняя задержка Карена связана с белой любимицей? Она пропала, и Карен пытался ее найти и принести домой? И не смог? Конечно, очень хорошо, что брат вернулся, но было бы значительно лучше, чтобы вместе с ним появилась и Сонечка. Ее отсутствие очень не нравилось Левону. Карен спокойно спал, иногда безмятежно улыбаясь во сне. Ему снилось что-то хорошее, доброе… Или кто-то.

Долго ждать Левон не умел. Он подошел к кровати и тихо потрогал Карена за плечо. Брат не просыпался. Левон толкнул его посильнее, потом еще, еще… Наконец Карен с сожалением вздохнул и сонно, недовольно взглянул на Левона.

— Какого рожна тебе нужно? — с несвойственной ему резкостью спросил старший брат. — Что ты здесь делаешь ни свет ни заря?

— Скоро полдень, — доложил обрадованный его пробуждением и не обративший никакого внимания на грубость Левон. — У нас куда-то пропала Сонечка. Ты не знаешь, куда?

Карен с удовольствием потянулся и ласково пощекотал брата под подбородком.

— Прости меня, Лев, я накричал на тебя. Это со сна. А со зверюгой все в порядке, не волнуйся. Она сегодня или завтра вернется. Сегодня, — блаженно повторил он, — или, в крайнем случае, завтра, Лев… Только знаешь, мышка теперь иногда будет гостить у одной девочки. Ее зовут Полина, и она очень просит тебя об этом одолжении. Будь джентльменом и давай мне иногда белого зверя для Поли.

— Хорошо, — послушно согласился удивленный Левон. — Пусть она берет к себе иногда Сонечку. А она заботливая будет правильно кормить нашу мышку?

— Она очень заботливая, — сказал Карен и помягчел еще больше. — Тихая, беленькая, совсем как Сонька. Я люблю тебя, Лев.

Сегодня он любил весь мир без исключения.

— И я люблю тебя, Карик, — радостно отозвался Левон и уселся на постель рядом с братом. — А где ты был вчера?

Карен засмеялся и спрыгнул на пол.

— Давай договоримся так. Я расскажу тебе все подробно, но чуть позже. И даже как-нибудь возьму тебя с собой туда, где буду теперь бывать. Но пока не задавай мне никаких вопросов, ладно?

— Ладно, — охотно согласился Левон.

Характером он сильно отличался от старшего брата.

— В мать пошел, в мать, в Риточку… Не жесткий, легонький… И слава Богу, — часто говорила Дуся, обнимая и целуя Левона.

Это была правда.

Братья вместе, как по команде, посмотрели вниз, туда, где жила мышь. Сегодня нижний ящик письменного стола оказался непривычно пуст. Но через день, самое позднее — через два, Сонечка вернется домой. Маленькая белая мышь со сдержанными чувствами, аккуратная и задумчивая, получившая свое имя в память о летнем эпизоде в жаркой Турции.

Мышку подарила Карену хорошенькая Дина Умберг. Просто так.

6

День был совершенно белого цвета. Таким, что страшно хотелось брызнуть в его размытое однообразие чем-нибудь цветным и ярким. Все было белым: дома, казалось, осевшие под неощутимой тяжестью тумана, липкого и мокрого, обволакивающего и заманивающего под свой непрозрачный купол, скверы, машины и автобусы, сливающиеся цветом с дымкой над Москвой-рекой, деревья и изваяния церквей, стоявшие в тяжелой задумчивости.

Валерий лежал уже неделю, не вставая. Пронзившая его возле дома Олеси боль, ожившая позже со звонком Джангировой, упрямо не желала отпускать. Она наступала волнами, то накрывая с головой, то неохотно отползая от сердца куда-то в сторону, но ненадолго, просто чтобы напомнить, как хорошо жить без нее.

По настоянию Эммы врача, конечно, пригласили. Он нашел сильное переутомление, нервный срыв и аритмию. Директор заявил медику, что максимум через день должен быть на ногах. Наконец-то у него пробудился интерес к жизни!.. Врач подобного оптимизма не разделял, но, правда, согласился, что бодрость духа и стремление встать — главное, и что здоровье приходит именно с хорошим настроением. Или наоборот: настроение со здоровьем. Но, в общем, все связано самым тесным образом, поэтому… И врач ушел, прихватив солидную сумму и оставив массу предписаний, советов и длинный список лекарств.

— Неправда! — глядя в потолок, объявил Валерий. — Просто несчастного и на верблюде собака укусит. Хорошая пословица, люблю… Завтра встаю и иду в школу. Я до сих пор ничего о ней не спрашивал… Как вы там справляетесь без меня, Эмма? Трудно, наверное?