Сборник - День Гагарина

• Название: День Гагарина
• Автор: Сборник
• Издательство: «СОВРЕМЕННИК»
• Жанр: Публицистика
• Год: 1986

Сборник «День Гагарина» посвящен 25-летию первого в мировой истории полета Ю. А. Гагарина в космос.

В нем собраны свидетельства деятелей отечественной науки — создателей космического корабля «Восток», близко знавших основателя советского ракетостроения — С. П. Королева и работавших под его руководством; специалистов, которые осуществляли отбор будущих космонавтов и их подготовку к полету, а также родных и близких Ю. А. Гагарина.

Эта книга поможет современному читателю по достоинству оценить и труд конструкторов, и вклад космонавтов, и самоотверженные усилия людей, открывших человечеству дорогу в космос.

---

В нашу группу космонавтов отобрали летчиков из разных мест и краев, биографии у нас были самые различные, но очень многое нас сроднило и сблизило. Мы сразу условились: промахов друг другу не прощать; если что не нравится, говорить в глаза, критиковать и не задирать нос, когда тебя критикуют. Если знаешь больше товарища — поделись с ним. Не ленись помогать друзьям. Помни: все — за одного, один — за всех. Уважай чужое мнение, не согласен — докажи.

Так постепенно начали складываться у нас свои традиции, свои неписаные правила.

Буквально с первых же дней началась учеба: теоретические дисциплины чередовались с практическими занятиями, спортивными играми.

Говорят, в спорте немало однолюбов. Понравилась, скажем, гимнастика, и вот человек, кроме нее, знать ничего не хочет. Примерно так рассуждал и я, с детства испытывая пристрастие к гимнастике. Еще будучи школьником, я как-то катался на велосипеде и, упав, сломал руку. Когда она срослась, врачи сказали: только гимнастика вернет полную работоспособность руке. Этот вид спорта полюбился мне на всю жизнь. Его не заслонили увлечения акробатикой, велосипедом, хоккеем. Однако в отряде космонавтов дело обстояло несколько иначе.

По утрам мы делали физзарядку. Она начиналась с бега, к которому я не испытывал особого пристрастия. Ну к чему нужен нам, космонавтам, бег?

Ведь в тесной кабине космического корабля его в программу физзарядки не включишь. Наш преподаватель физкультуры это заметил.

— Странный у вас, товарищ Титов, подход к спорту, — сказал он. — На снарядах вы занимаетесь со страстью, а бегать не любите. В чем дело?

— Не лежит душа, — ответил я.

— Придется полюбить.

— Насильно мил не будешь. Так ведь говорят…

— Что верно, то верно, но должен сказать, что любительский подход к физической подготовке в нашем деле не годится. Хотите знать, что дает бег космонавту?

— То же, что и гимнастика, велосипед, акробатика…

— Э, нет, — перебивает меня преподаватель, — вы забываете об одном очень важном обстоятельстве — о ритме. Бег, и только бег, вырабатывает ритм в работе сердца, легких, всего организма при повышенной постоянной нагрузке. Второе — дыхание, вы его не добьетесь, выполняя только гимнастические упражнения.

Мы долго беседовали с преподавателем на эту тему. И постепенно я по собственной охоте стал втягиваться в пробежки, с каждым разом увеличивая дистанции. Теперь трудно сказать, какой вид спорта я люблю больше всего, но все же бегать по кругу мне до сих пор не нравится. Вот с мячом, с шайбой — другое дело.

Шумят высокие сосны и зеленокудрые березы, окружающие наш спортивный городок. Шалый ветер нет-нет да пригнет густую крону березы, несколько мгновений подержит в почтительном полупоклоне, потом отпустит — она стремительно выпрямится и, недовольная, негромко заворчит зеленой листвой.

Полюбили мы свой спортивный городок, который создавали своими руками и будущие космонавты, и весь, тогда еще небольшой, коллектив будущего Звездного городка.

В тот период трудно было сказать, что важнее в подготовке космонавтов — физическая подготовка или уровень теоретических знаний. Впрочем, так вопрос и не стоял тогда. Для того чтобы выдержать нагрузки, которые могут возникнуть при старте ракеты и при возвращении космического корабля, чтобы удовлетворительно перенести воздействие всех факторов космического полета, необходимо было, чтобы наш организм был подготовлен к этому.

Футбольные, волейбольные и баскетбольные поля, спортивные снаряды, лопинги и батуты для специальных тренировок должны были помочь решить эту задачу.

И разумеется, мы столь же упорно и увлеченно овладевали необходимыми теоретическими дисциплинами, такими новыми для нас, летчиков, как термодинамика, ракетная техника, динамика космического полета и т. д.

Правда, лекции специалистов авиационной и космической медицины я слушал без особого внимания, считая эту дисциплину второстепенной. Однако вскоре мы убедились, что программа подготовки к первому космическому полету глубоко продумана и второстепенных дисциплин в ней нет. И тем не менее мы не очень охотно приступали к одному из важных в то время разделов подготовки: к прыжкам с парашютом. Летчику, привыкшему в небе опираться на прочные крылья своего истребителя, становится как-то тоскливо, когда ему предлагают заменить крылья шелковым куполом. Хоть и считали себя хлопцами не робкого десятка, но все же пошли в класс парашютной подготовки без особого энтузиазма.

Нашим инструктором был Н. К. Никитин — человек большого опыта, заслуженный мастер спорта, воспитавший целую плеяду рекордсменов-парашютистов. Видя наше нерасположение к прыжкам, он как-то сказал:

— Узнаете прелести настоящего свободного полета в воздухе — сами будете выпрашивать дополнительные прыжки.

— Нам бы выполнить то, что запланировано, и конец на этом.

— Поверьте мне, будете просить. Только договоримся так, — предложил наш парашютный наставник, — кто будет просить дополнительные прыжки, должен это делать, стоя на коленях.

Мы дружно рассмеялись, уверенные, что до этого дело не дойдет.

Многое рассказал нам Николай Константинович о парашютных прыжках, технике их выполнения, о том, как человек научился управлять полетом, вернее, свободным падением. По его объяснениям получалось, что руки и ноги — это аэродинамические рули, умей только пользоваться ими; что беспорядочного падения для умелого парашютиста не может быть ни при каких обстоятельствах; что парашютист — полновластный хозяин воздушной стихии.

И вот любопытно — ведь каждый из нас прыгал с парашютом в школе и в полку. Но то, о чем рассказал Николай Константинович, казалось новым и увлекательным.

При первом же прыжке, покинув самолет, я едва не попал в штопор. Тело мое стало беспорядочно вращаться. Вспомнив совет инструктора на этот случай, я сжался, а потом резко раскинул руки и ноги. Выдержав паузу, дергаю за вытяжное кольцо парашюта. Удар — и над головой раскрывается шелковый купол.

Вечером в боевом листке Леша Леонов, наш постоянный нештатный редактор, изобразил мою отчаянную борьбу с воздушной стихией.

А когда программа парашютной подготовки подходила к концу, мы вспомнили первую встречу с Николаем Константиновичем. Большой мастер парашютного дела, интересный человек, отличный руководитель и воспитатель, он привил нам любовь к парашютному спорту и научил основам мастерства. И мы становились на колени перед ним в мольбах на дополнительный (хотя бы один) прыжочек.

В это время в конструкторских бюро полным ходом шла подготовка к полету в космос. Напряженная, деловая, размеренная.

15 мая 1960 года — знаменательная дата космической эры. В тот день взят новый рубеж космонавтики: запущен первый корабль-спутник, рекордный по весу. Это был, в сущности, космический корабль. На борту этого корабля уже была герметическая кабина для человека, оснащенная всем, что потребуется будущему летчику-космонавту.

Четверо суток космический корабль совершал свой стремительный полет вокруг нашей планеты, сообщая на Землю вести о работе аппаратуры, об окружающей среде. А потом настал срок, и механизмы корабля выполнили приказ с Земли — включили тормозную установку. И хотя вследствие неисправности, возникшей в одном из приборов системы ориентации, направление тормозного импульса отклонилось от расчетного и кабину не удалось вернуть на Землю, программа испытаний в основном была выполнена. Менее чем за год состоялись запуски еще четырех кораблей-спутников.

В дни тех космических экспериментов на страницах газет выступило немало крупных ученых. Их статьи мы, летчики-космонавты, читали с большим интересом. Отмечалось главное качественное отличие корабля-спутника от всех прежних посланцев в космос. Это был корабль для человека!

Что должен был представлять собой такой корабль? Какие проблемы следовало решить, прежде чем в нем займет место человек?

Об одной из таких проблем в ту пору довольно широко говорилось в советской прессе. Тогда указывалось, что, прежде чем состоится полет человека в космос, надо решить обратную задачу: найти способ вернуть корабль на Землю.

Начальная стадия возврата — отделение от корабля герметической кабины летчика-космонавта. В эксперименте с советским кораблем-спутником это осуществилось. Эксперимент нас очень интересовал во всех деталях.

Приехал инженер от Сергея Павловича Королева и многое нам рассказал. Сообщил, в частности, что сразу же после отделения кабины движение ее было стабилизировано: она летела без кувыркания.

В экспериментальных полетах прошли проверку важнейшие автоматические устройства, те, что поддерживали на нужном уровне температуру в космическом корабле, следили за составом атмосферы.