Татьяна Апраксина - Дом Для Демиурга. Том первый

• Название: Дом Для Демиурга. Том первый
• Автор: Татьяна Апраксина
• Жанр: Фэнтези

Доподлинно неизвестно, является ли сравнительно небольшой и наглухо ограниченный с севера и юга непроходимыми Пределами мир — лучшим из миров, но его обитатели, а особенно жители Собраны, самого большого королевства этого мира, не склонны роптать на судьбу. Жизнь достаточно щедра, порядки разумны, власти знают свое дело, а там, где злая воля или недосмотр создадут слишком большую прореху, непременно вмешаются по молитве добрые и мудрые боги-создатели. Ересь и зло могут лишь таиться по углам и бессильно шипеть. На каких ногах стоит колосс, замечают немногие. В один прекрасный день король Собраны объявит войну своим собственным северным провинциям. В один прекрасный день герцог Гоэллон, королевский кузен, предсказатель и отравитель, расстанется с любовницей и возьмет себе нового секретаря. В один прекрасный день первый министр захочет увидеть свою дочь королевой. В один прекрасный день на лесной поляне принесут жертву истинному творцу мира. И мир перевернется вверх тормашками.

---

— Мэтр Васта, — Керо отложила гребень и развернулась на своем табурете. — Я весьма огорчена тем, что вы взяли на себя смелость обсуждать с герцогом мою персону и наши интимные дела. Герцог тоже огорчил меня, но я спрошу о причинах его самого. Впрочем, вам, как нашему воспитателю, наверное, и это позволено?

Саннио прикусил губу. Вот так вот — "их интимные дела". Северянка, наверное, права — неприлично обсуждать подобные вещи. Это касается только двоих; но юноше казалось, что он защищает Керо, а она вывернула все наизнанку. Будто секретарь вздумал влезть в отношения герцога и его любовницы. Интересный поворот событий. И этот лед в голосе, эта сдержанность оскорбленной благородной дамы — откуда в недавней "мышке" все это? Мэтр Васта начал подозревать, что напрасно вмешался в это дело.

— Как воспитателю, — соврал Саннио. — Госпожа Къела, вы меня точно поняли? Вы не обязаны. Вы можете отказать. И я считаю, что должны отказать. Герцог не имеет права ждать от вас покорности в подобных вопросах. Это совершенно лишнее. Вы меня понимаете?

— Я вас прекрасно понимаю, мэтр Васта. — Уже не просто лед, а целые торосы, наверное, как в Северной предельной пустыне, с которой граничит графство Къела. — На всякий случай я повторю то, что вы сказали, и вы сможете проверить меня, как на уроке. Вы считаете, что я имею право отказать герцогу Гоэллону в его желании обучить меня определенным вещам. Вы считаете, что я должна это сделать. Я все говорю правильно? — колющая льдинками насмешка. Этот вопрос Керо задавала в первые седмицы, отвечая урок.

— Да, да…

— С первым тезисом я абсолютно согласна. Да, я имею право отказаться. Я прекрасно знаю это. А вот со вторым не соглашусь. Не должна. И не буду, — оказывается, нежные розовые губы могли изрекать чеканные фразы не только на уроках риторики.

— Но почему, Керо?!..

— Для вас я не Керо, мэтр Васта, — поправила северянка. Ровно, спокойно, но лучше бы отвесила пощечину. — Тем не менее, я отвечу на ваш вопрос. Потому что таково мое желание. Вы удовлетворены? Теперь вы оставите меня в покое? Я хотела переодеться. Или я обязана делать это в вашем присутствии?

Саннио вскочил. Сходил, называется. Если герцог узнает о разговоре, будет долго смеяться. И все же на душе изрядно полегчало. Если девица Къела сама этого хочет и все прекрасно понимает, ну так пусть идет хоть в спальню к Гоэллону, хоть на Кандальную улицу! Саннио сделал все, что мог — не запирать же упрямую в комнате? Такая чего доброго в окно вылезет, хотя бы назло секретарю. Влюблена она в герцога, что ли? Или просто упирается только потому, что мэтр Васта попытался ее отговорить? Противостоящий ее побери, пусть сама решает, что ей нужно — она, кажется, в состоянии. Хотя почему бы не проверить?

— Госпожа Къела, а если вместо герцога я решу вас чему-нибудь научить?

Оплеуха, полученная Саннио, заставила его вспомнить о том, что он говорит не только с (пока еще) девицей из Старшего рода, но и с девушкой, которую учили защищаться герцог Гоэллон и Кадоль. Перед глазами закружились цветные искры.

— Вы забываетесь, Васта, — прошипела Керо. — Да и чему вы можете меня научить?

— А если прикажет герцог? — наверное, Саннио вчера забыл помолиться на ночь, и во сне в него вселилась целая куча зловредных демонов, а может, и сам Противостоящий.

Керо распахнула пеньюар и показала тонкий поясок, к которому был привешен короткий кинжал в кожаных ножнах.

— Это достаточно убедительный ответ? — спросила она. — Один из нас этого урока не переживет.

— Вы влюблены в герцога? — Интересно, а вторую пощечину, для симметрии, отвесит?

— А вы? Могу ли я считать, что ваша дерзость продиктована ревностью? — мерзавка ядовито улыбнулась — не иначе как у Гоэллона выучилась.

Саннио остолбенел. Дать бы ей пощечину в ответ, — но женщин не бьют, что бы они ни говорили, даже подобные гадости.

— Вы спятили? — выдавил он.

— А вы? Почему вы сочли, что я влюблена? Потому что принимаю его предложение, а вам отказала? Вам назвать поименно тех, кому бы я тоже не стала отказывать? И в них я влюблена?

Секретарь вновь покраснел, должно быть, до корней волос. Он глянул в зеркало — так и есть, вареный рак в панцире, в серой камизоле. Нужно было прекращать неприличный и оскорбительный для обоих разговор.

— Благодарю, госпожа Къела, вы полностью избавили меня от беспокойства за вашу судьбу, — слегка поклонился Саннио. При необходимости и он мог выражаться подобным образом, это к тому же было куда легче, чем говорить по душам со взбалмошной нахальной девицей.

— Рада за вас, — презрительно бросила северянка. — Если встретите Марису, скажите ей, что мне нужно жемчужное ожерелье.

— Вы спутали меня со своим лакеем, — Саннио еще раз поклонился и вышел.

За девицу Къела он уже ничуть не волновался, и это радовало. Нет, ну какова ведьма, а?! Что там водится в тихом омуте? Щуки? Щука она къельская после этого. Это ради нее Саннио надерзил герцогу, ради нее рисковал если не головой, то местом? Стоило это того?

Саннио спустился через кухню в погреб, взял там бутылку вина, вылез наружу за штопором, хлебнул прямо из горла и решил, что — да, стоило. Разбитая скула саднила, юноша коснулся ее пальцами и увидел кровь. И все равно — стоило!..

8. Саур — Собра — Къела

Вестовой был тяжело ранен. Тамерский иззубренный болт, пробивший ребро, нельзя было вытащить на ходу, и древко просто перерубили чуть пониже наконечника. Каким чудом солдат выдержал трое суток в седле? Почему вообще отправился именно он, почему не передал пакет с донесением другим?

Рикард понимал, что шатающийся, харкающий кровью человек сделал невозможное, но не понимал — зачем. Что такого случилось на западе, что потребовался этот подвиг?

Оглушительно орали вороны — теперь, как и по осени, везде было много ворон, наглых и разжиревших на человечине, — дул пронзительный северный ветер, по небу бежали быстрые облака, отливавшие лиловым, а разбуженный на рассвете генерал Меррес стоял напротив раненого вестового и не мог понять, что произошло.

— В лазарет его, — приказал он, и, не сдержавшись, рявкнул на солдат: — Что стоите, ослепли?!

— Нет, мой генерал, — прохрипел раненый, в очередной раз хватаясь за левый бок. — В пакете… не все…

— В лазарет, сержант! — еще раз рыкнул Рикард. — Поговорим там. Альберт, поднимай маршала.

Ординарец скорчил кислую рожу. Маршал Алессандр прибыл со своей свитой, и его ординарцы, повара и прочая мелочь мигом перессорилась с остальными: каждый думал о себе, как два генерала и три полковника в придачу. С ними старались не связываться и держаться подальше, но горластые требовательные нахлебники напоминали о себе каждый день.

— Быстро, быстро! — едва не пнул Альберта генерал Меррес.

Вестового под руки увели к лазарету ставки. На шум голосов во дворе спустился полковник Эллуа. При виде него Рикард всегда испытывал смешанные чувства: и радовался, что рядом действительно надежный офицер, чьи доклады всегда были безупречны, предложения — толковы, а дисциплина в полку — идеальна; и злился, не понимая, почему эллонский кавалерист подчиняется любому приказу, выполняет любое распоряжение и ни с кем не спорит. У него на высоком лбу с залысинами просто написано было, что он — сам себе хозяин, и Устав чтит лишь на словах, а кроткой овечкой лишь прикидывается. До поры. Когда пора пройдет, Рикард не знал, но чувствовал, что так и случится.

Эллонцу, как всегда, хватило каких-то косвенных примет — кровавых плевков на снегу, следов, обрывков услышанного, — чтобы понять большую часть происшедшего. Генерал Меррес уже привык, что общее полковник схватывает сам, а вопросы задает лишь чтобы уяснить для себя частности.

— Мой генерал, позвольте задать вопрос? — хрипловатый спросонья голос был, как обычно, невыразительным.

— Да, полковник…

— Курьер прибыл от полковника Дизье или полковника Карро?

Рикард едва не сказал "не знаю" — он до полудня вообще плохо соображал. Пакет он еще вскрыть не успел. Вестовой что-то говорил, Рикард услышал это считанные минуты назад, но вот проклятье — выветрилось из головы. А зачем Эллуа вообще это знать? Еще через минуту до генерала Мерреса дошло. Если от Карро, который теперь командует обороной перевалов, то еще ничего страшного. Не считая того, что полковник Карро, любимый дядюшкин вассал, видать, получил по голове сосулькой и отправил тяжело раненого за многие сотни миль. А вот если от Дизье, полк которого расположен на границе Саура и Къелы, то… То дела, видимо, плохи. Если повстанцы отрежут части армии друг от друга, то будет много крови. Еще больше, чем сейчас.

Все обещания маршала Мерреса, который сказал, что к Новому Году на севере будет тихо и спокойно, пошли прахом. Весна уже началась, а ни о каком покое речи не шло. Напротив, с каждым днем делалось все хуже и хуже. Казалось, что каждый северянин, который не сбежал на юг, взялся за оружие. Даже Рикард — не без коротких замечаний Эллуа, — понимал, что крестьянин, деревню которого сожгли за помощь бунтовщикам, имеет лишь два выхода: или бежать в Эллону, или идти в отряд к своему владетелю, где он, по крайней мере, будет сыт. Понимал ли это маршал Алессандр, генерал спрашивать боялся.