Татьяна Апраксина - Дом Для Демиурга. Том первый

• Название: Дом Для Демиурга. Том первый
• Автор: Татьяна Апраксина
• Жанр: Фэнтези

Доподлинно неизвестно, является ли сравнительно небольшой и наглухо ограниченный с севера и юга непроходимыми Пределами мир — лучшим из миров, но его обитатели, а особенно жители Собраны, самого большого королевства этого мира, не склонны роптать на судьбу. Жизнь достаточно щедра, порядки разумны, власти знают свое дело, а там, где злая воля или недосмотр создадут слишком большую прореху, непременно вмешаются по молитве добрые и мудрые боги-создатели. Ересь и зло могут лишь таиться по углам и бессильно шипеть. На каких ногах стоит колосс, замечают немногие. В один прекрасный день король Собраны объявит войну своим собственным северным провинциям. В один прекрасный день герцог Гоэллон, королевский кузен, предсказатель и отравитель, расстанется с любовницей и возьмет себе нового секретаря. В один прекрасный день первый министр захочет увидеть свою дочь королевой. В один прекрасный день на лесной поляне принесут жертву истинному творцу мира. И мир перевернется вверх тормашками.

---

Хорошо еще, что и слуги, и Кадоль обращались к нему не по новому, церковному имени, а так, как молодой человек привык. Герцог Гоэллон согласился с тем, что дома племянник может зваться, как ему удобно: в конце концов, его самого полным именем называли лишь в официальных документах.

Богат и знатен; казалось бы — чего еще хотеть? О чем еще мечтать недавнему сироте? Саннио же пытался понять, за какие заслуги — или, скорее уж, в наказание за какой проступок, — Сотворившие подшутили над ним, вознеся с обочины на вершину, и что теперь делать на этой вершине? Он уже не раз позавидовал господину Ларэ, который был управляющим королевского поместья. Наследник рода тоже хотел бы управлять каким-нибудь поместьем. В Эллоне, подальше от столицы, там, где можно разбираться с доходами и расходами, урожаями и выплатами арендаторов, а в свободное время просиживать штаны в библиотеке.

Вместо этого каждое утро ему приходилось фехтовать с Бернаром Кадолем, потом с ним же ездить на прогулки верхом, потом выслушивать доклады Никола, который явно решил загнать молодого господина в гроб сотней вопросов на самые дурацкие темы — от того, что подавать на обед и какое вино где закупать, до того, менять ли обстановку в гостевых покоях, и если менять, то на какую именно. По некоторому лукавству на длинной физиономии домоуправителя Саннио понимал, что девять из десяти вопросов тот способен решить самостоятельно, более того, и должен решать сам, но Никола взбрело в голову таким "ненавязчивым" образом приучить новоявленного наследника к ходу жизни в благородном доме.

Бернар Кадоль тоже имел свои представления о том, что должен уметь благородный юноша. Если раньше Саннио учился за компанию с воспитанниками герцога, и некоторые промахи, а также отсутствие усердия, ему прощались, теперь капитан охраны взялся за наследника всерьез. Вероятно, он решил за пару девятин вложить в ученика все то, чему его ровесники учились лет с семи-восьми. Настойчивостью в этом отношении Бернар не уступал дядюшке, да и требовательности у него было не меньше.

Апофеозом кошмара стал учитель танцев. В школе мэтра Тейна будущие секретари учились многому, но вот танцевать их, слава Сотворившим, не учили, ибо в обязанности не входило развлекать господ танцами. Когда Саннио попытался отбрыкаться, Кадоль строго объяснил ему, что и это нужно уметь тоже, ибо наследнику и будущему герцогу предстоит посещать приемы, в том числе и во дворце, а на приемах, беда такая, приходится порой танцевать. Даже если не хочется. Все равно надо. И очень некрасиво было бы опозорить своего дядю, отдавив дамам ноги и забыв фигуры…

В свободное от издевательств, проходивших под девизом "вы должны уметь", время Саннио занимался тем, чем хотел сам: прятался от Бернара, Никола и Ванно в библиотеке. Ничего другое ему пока что в голову не приходило, а библиотека, как ни странно, надоесть не успела даже после того, как ему пришлось законспектировать и вдолбить в троих учеников весьма значительную ее часть. До сих пор у него едва хватало времени на труды историков. В том и состояло единственное преимущество нового положения: юноша мог читать хоть в библиотеке, хоть в постели, и никто ему не перечил. Если же случалось так, что нужного свитка не находилось, то господин наследник отправлял посыльного в книжную лавку за копией и не думал о том, можно ли позволить себе такую роскошь.

— Вам нужно общаться с ровесниками, причем — равными вам по происхождению, — изрек как-то Бернар.

Саннио посмотрел на него исподлобья, прикидывая, не войдут ли теперь в перечень измывательств еще и визиты к столичным господам и дамам, потом мрачно съязвил:

— Съездить в приют святой Кариссы, да?

— Можете и съездить, — серьезно согласился Кадоль. — Вы могли бы пожертвовать на содержание приюта или на монастырь.

Саннио представил себе, как въезжает во двор скромного монастыря на границе между Эллоной и Сеорией. При полном параде и с увесистым кошелем на поясе. Общается с настоятельницей, гуляет по еще памятным коридорам в сопровождении монахинь, показывающих жертвователю, как сестры заботятся о бедных сиротках. Он помнил таких гостей — чужих, казавшихся надменными и равнодушными, со скукой на холеных лицах. Вернуться туда, где вырос, таким же высокородным чужаком… Юношу передернуло. Это было бы неправильно.

Потом он подумал о совсем другом монастыре, в разоренной войной Лите. Там — его мать. Женщина, когда-то родившая его, а потом отправившая со служанкой в приют, и ни разу не вспомнившая о том, что у нее есть сын. Интересно, у нее были другие дети? Она ведь была замужем… Дядя об этом ничего не сказал, но, возможно, у Саннио есть единоутробные братья или сестры. Удивительное дело: у него есть семья. Две семьи: отца и матери. Только вот никого, кроме дяди Руи, не интересует его судьба. Мать даже не хотела разговаривать с герцогом Гоэллоном, обеты для нее были важнее.

Владетели Свенлинги из Литы… Саннио разыскал сведения об этой семье — те, что можно было раздобыть, не отправляя запросов на север. Довольно большая семья. Богатая: несколько поместий на побережье, стеклодувные мастерские, каботажные и рыболовные суда, торговля. Совершенно чужие люди со своей жизнью. Заставили они девицу Эудрейд избавиться от незаконного отпрыска, или та сама так решила? Да что теперь гадать — и дело прошлое, и почему-то не интересно…

Отец тоже так и остался для Саннио лишь человеком с портрета. Бернар ничего не смог о нем рассказать: они никогда не встречались, — а дядюшка лишь недовольно нахмурил брови и пообещал поговорить об этом позже. Теперь "позже" означало "после возвращения", которое было вилами на воде писано, хоть молодой человек старался и не думать об этом.

Только на один вопрос герцог ответил… если это можно было считать ответом.

— Как вы думаете, если бы отец не умер, он женился бы на моей матери?

— Ох, Саннио, ну и вопросы у вас… — Гоэллон изумленно встряхнул головой, потом надолго уставился в окно. — Я не знаю, племянник. Арно был таким же, как я, таким же, как вы. Его нельзя было заставить сделать то, чего он не хочет. И нельзя было отговорить, если он хотел что-то сделать…

Юноша настолько опешил от подобной характеристики собственной персоны, что не сумел задать следующего вопроса, и разговор увял сам собой.

— Но, вообще-то, я говорил о другом, — продолжил педантичный Бернар. — Вы уже проигнорировали два приглашения.

— Я не проигнорировал. Я вежливо поблагодарил и объяснил, что не смогу принять приглашение, — еще более мрачно уточнил Саннио, потративший по часу на каждое послание: для составления отказа по всем правилам он сверялся с письмовником.

— Разницы-то… — капитан охраны и штатный надзиратель за наследником герцога состроил недовольную гримасу. — Рано или поздно вам придется это сделать.

— Лучше поздно. Вот вернется дядя…

— У герцога на хвосте, конечно, проще, — подмигнул Бернар.

Он попал в точку. У новоявленного наследника не было ни малейшего желания общаться с благородными господами Собры, не имея возможности в любой момент спрятаться дядюшке за плечо. Герцог их всех знает в лицо и по именам, представляет, от кого чего ждать, и в любой момент сможет осадить любого шутника. Один раз Саннио уже побывал в изысканном обществе, и воспоминаний ему хватило надолго. Следующий "куст сирени" юноша без лишней болтовни вызвал бы на дуэль, а вот этого дядюшка просил не делать. Весьма настоятельно просил…

— Бернар… — Саннио подавил вздох. — Я девятину назад стоял за креслом герцога и наливал ему вино. Ну и с каким видом я буду в этих креслах сидеть?

— С наглым, — Кадоль усмехнулся и состроил гротескную рожу. — На худой конец — с обычным. Могу поспорить, что герцог вернется и сам выгонит вас в гости. Без сопровождения.

— Вот радости-то… ну не могу я! Я никого не знаю, и не знаю, как объяснить…

— Вы ничего не должны объяснять. За вас все объяснил герцог. При свидетелях и священнике. Этого довольно.

— За что мне это? Неужели дядя не мог сразу…

— Я не нахожу приличным обсуждать побуждения отсутствующего здесь человека, — резко сказал Кадоль. — Однако ж, могу сделать предположение.

— Ну, сделайте, пожалуйста, — любопытство сражалось со смущением и побеждало.

— Довольно давно вашему дяде пришлось смотреть в глаза людям, которые думали о нем некоторые неприятные вещи. У него не было другого выбора. Возможно, он решил, что подобные испытания закаляют характер. Я тоже так считаю.

Саннио ненавидел слова "закаляет характер". С этим объяснением его обливали ледяной водой в школе Тейна, заставляли убирать в конюшнях и по сорок раз переписывать один и тот же текст, поручали его заботам новичков, запрещали даже зимой надевать под форменную куртку теплую фуфайку, сажали на норовистых лошадей и ставили коленями на голый каменный пол в часовне. Сколько он себя помнил, столько каждый старший считал долгом способствовать закалке его характера. Пост закаляет характер. Деревянные башмаки в осеннюю слякоть закаляют характер. Упражнения — во дворе, в одних штанах, в первую весеннюю девятину — закаляют характер. Верховая езда, фехтование, очинка двух сотен перьев, подготовка закрепляющего раствора для тканей, шлифовка письменных досок… Если бы во всем этом был хоть какой-то смысл, то характер Саннио уже должен стать подобным лучшей стали!