Татьяна Апраксина - Дом Для Демиурга. Том первый

• Название: Дом Для Демиурга. Том первый
• Автор: Татьяна Апраксина
• Жанр: Фэнтези

Доподлинно неизвестно, является ли сравнительно небольшой и наглухо ограниченный с севера и юга непроходимыми Пределами мир — лучшим из миров, но его обитатели, а особенно жители Собраны, самого большого королевства этого мира, не склонны роптать на судьбу. Жизнь достаточно щедра, порядки разумны, власти знают свое дело, а там, где злая воля или недосмотр создадут слишком большую прореху, непременно вмешаются по молитве добрые и мудрые боги-создатели. Ересь и зло могут лишь таиться по углам и бессильно шипеть. На каких ногах стоит колосс, замечают немногие. В один прекрасный день король Собраны объявит войну своим собственным северным провинциям. В один прекрасный день герцог Гоэллон, королевский кузен, предсказатель и отравитель, расстанется с любовницей и возьмет себе нового секретаря. В один прекрасный день первый министр захочет увидеть свою дочь королевой. В один прекрасный день на лесной поляне принесут жертву истинному творцу мира. И мир перевернется вверх тормашками.

---

— Барон Литто… — Надо было что-то сказать в ответ, но у Саннио язык присох к небу.

— Мне очень жаль, что я не смогу присутствовать на церемонии, но я хотел бы сделать вам подарок сейчас, — Альдинг протянул то, что держал в руке.

Саннио, не веря своим глазам, развернул тонкий платок. Охотничий кинжал он помнил еще со времен обитания на постоялом дворе в Сауре. Оружие, судя по блеску серебряной отделки, с тех пор побывало в руках ювелира; еще оно обзавелось новыми ножнами — черными с зеленым узором. Длинные чешуйчатые рыбы скользили по волнам.

— Увы, у меня слишком мало вещей, которые я могу назвать своими, — сказал Литто. — Это — одна из них.

— Я не могу принять этот подарок… — забирать у лишенного дома последнюю память? Это уж слишком…

— Господин Гоэллон, — очень казенным голосом спросил Альдинг. — Вы хотите меня оскорбить?

Саннио вскинул голову. Северянин смотрел на него в своей обычной манере, бесстрастно и чопорно — пожалуй, он здорово походил на первого министра, — вот только уголки губ кривились в усмешке. Словно юноше самому было смешно удерживать на лице подобную маску.

— Ни в коем случае, — ответил бывший секретарь. — Я… я очень вам благодарен!

Вместе с теплым и радостным чувством от неожиданного подарка на голову Саннио свалилась и забота об ответном. Пересчитав наличные и вспомнив цены в ювелирных лавках, он понял, что заказать нечто достойное и не сможет, и не успеет. Выписать ювелиру счет, который потом оплатит герцог? В принципе, так и следовало поступить. Только вот любая подобная вещь не будет правильной, настоящим подарком, да и время… оставалось только пять дней. Пришлось вновь обратиться к шкатулкам, ларцам и футлярам, хранившимся за тяжелой запертой дверью.

Может быть, это было неправильно, может быть, еще даже не принятый официально в род бывший сирота не имел права распоряжаться имуществом Гоэллонов… Саннио готов был претерпеть от дядюшки все, что угодно, хоть обвинение в воровстве и отправку в тюрьму, но найденное им кольцо должно было принадлежать Альдингу. Они предназначались друг другу — крупный изумруд в серебряной оправе, и молодой барон. Саннио первый раз видел, чтобы изумруд соединяли в одном изделии с серебром, обычно считалось, что драгоценному камню подобает золото, но, должно быть, кто-то из старых мастеров решил пренебречь обычаем. Саннио сначала решил, что это белое золото, но Кадоль сказал — серебро.

Ступенчатая огранка камня, тяжелая простая оправа, без обычной для столичных ювелиров россыпи мелких камней. Высеченные по ободку непонятные знаки. Странная, необычная вещь — и именно ее должен был получить в подарок Альдинг, Саннио это знал. Теперь настала очередь упираться для Литто; Саннио с наслаждением вернул ему вопрос про оскорбление, правда, выдержать до конца нужную позу и интонацию не вышло — губы расплывались в улыбке. Но, кажется, литский барон был удивлен сильнее, чем хотел показать.

— У вас, мой ненаглядный племянник, просто талант какой-то — выбирать правильные вещи, — констатировал герцог Гоэллон, обнаружив на руке воспитанника подарок Саннио.

— Простите?

— Разумеется, вы не знали историю этого перстня, тем не менее, вы вернули Литто ровно то, что должно принадлежать ему. При этом ухитрились опередить меня, но это простительно. А вот ваши способности уже вызывают у меня интерес…

— А что за история?

— История… какой своевременный вопрос, дорогой Саннио, — герцог глянул на часы, но, кажется, намекал вовсе не на близящееся время обеда. — Коротко говоря, этот перстень был получен в залог верности в военном союзе, когда король Аллион покорял земли алларов. Наши давние предки — князь эллонский и военный вождь литидов обменялись дарами, в том числе — знаками власти. Князь был одним из полководцев короля Аллиона и был отправлен заключить союз с северянами.

— Ой… — юноша потупился. Кажется, он размахнулся не по чину. Распоряжаться подобными реликвиями должен был бы герцог, а не… непонятно кто, если смотреть на вещи честно. Незаконный отпрыск брата… — Я…

— …дурак, — радостно подхватил герцог. — И бестолочь в придачу. Я уже один раз дал вам понять, что у вас нет возможности добраться до того, что вам нельзя трогать. Если вы не перестанете портить мне аппетит своим покаянным видом, я оторву вам голову. Хотя это тоже зрелище не из аппетитных… в общем, подите вон!

Саннио улыбнулся. Удивительная манера герцога в шутку грозить всеми мыслимыми и немыслимыми карами и формами убийства, а всерьез распекать тихо и без единого грубого слова его сначала озадачивала, а потом он привык. Если обещают утопить или придушить, значит, все хорошо. Если негромко спрашивают "что вы себе позволяете?", значит, пора срочно хвататься за голову, пока она еще на плечах.

Керо Къела уезжала последней, на следующий день после обоих юношей. Саннио и герцог верхом проводили карету до Бруленских, западных ворот. Девица отправлялась в далекое баронство в компании двух служанок — своей Марисы и недавно нанятой сеорийки, — и четырех гвардейцев из личной охраны герцога. Распрощавшись с провожаемой и конвоем, Гоэллон повернул коня в один из проулков и спешился у ближайшего кабака. Судя по вывеске, заведение чаще посещали купцы и ремесленники, но две бутылки относительно приличного вина для богато одетых гостей там нашлись. Свободный столик, как раз у окна — тоже. То ли он пустовал еще до прихода герцога, то ли его спешно освободили.

Гоэллон молча выпил почти всю бутылку, с улыбкой разглядывая суету за окном — два приказчика выясняли, кто первый будет выезжать из ворот, ругались сразу три бродячих точильщика, одновременно нагрянувших в кабак, а вышибала пытался их унять, коли не получалось вытолкать. С наступлением весны столица ожила и теперь напоминала улей. Гудение голосов, суета, смех и ссоры, брань и приветствия… Саннио уже не чувствовал себя здесь чужим. Только все чаще шли мурашки по коже от звучавшего в доброй половине разговоров слова "война".

— По крайней мере, от нашествия женихов мы избавлены, — вдруг сказал герцог.

— Что вы имеете в виду?

— Нашу дорогую воспитанницу, — развел руками Гоэллон, — кого ж еще? Саннио, вы не перестаете меня изумлять. То вы на диво наблюдательны, то не замечаете творящегося под самым носом. Я предполагал, что общение юной девицы с Литто происходит с вашего молчаливого согласия…

— Какое общение? — Саннио удивился, потом вспомнил, как пару раз выгонял обоих из полутемной гостиной на втором этаже. Для подготовки уроков свечей было маловато. — Они вроде бы ничего такого не делали…

— Именно, но наш северный барон решил, что пара поцелуев обязывает его жениться на девице, честь которой… ну и все прочее. Вообще презабавнейшая ситуация: девица Къела вызывает матримониальные устремления едва ли не у каждого. А вот сама она ничего подобного не желает, категорически, — герцог устало покачал головой и провел тыльной стороной руки по лбу. — Это упрямство мне не удалось переломить.

— Что, она и вам отказала? — съязвил племянник.

— Она вполне недвусмысленно высказалась на эту тему, — герцог усмехнулся, глядя на дно потертого оловянного кубка. — Что, дескать, ни я, ни король, ни последний трубочист…

— Блестящее обобщение, — восхитился Саннио. — Вполне в духе этой молодой дамы.

— Да уж, вы правы, Саннио. Впрочем, теперь это ее собственная забота. Она получила право распоряжаться своей жизнью, как достигшая полного совершеннолетия. Остальные — тоже. Королевский подарок, от которого невозможно отказаться, увы.

— Почему — увы?

— Ну, подумайте ж головой, счастье мое!

— Потому что за действия не достигших совершеннолетия отвечает опекун?

— Именно, — кивнул Гоэллон. — Впрочем, довольно об этом; поговорим о вас. Я не хочу тянуть с церемонией. В седьмой день… значит, послезавтра. Завтра к вам приедет помощник настоятеля прихода храма Святой Этель Эллонской, подробно расскажет о том, что вам понадобится выучить и сделать.

Делать и учить понадобилось не так уж много. Однодневный пост. Три десятка слов, которые потребовалось запомнить наизусть. Пустяки для Саннио, привыкшего зазубривать целые свитки. Исповедь. Церемония тоже оказалась вполне простой и понятной: тут стой и слушай, там иди и говори. Смущало другое: до обряда юноша еще мог где-то в глубине души считать, что все это — шутка, игра, затеянная герцогом. Теперь же никуда не денешься. Окончательно, навсегда. Саннио привык считать себя безродным сиротой, которому дважды несказанно повезло: сначала на него обратил внимание хозяин школы секретарей, а потом он попал на службу к одному из самых знатных господ Собраны. Теперь же он сам становился одним из благородных людей, и членом Старшего Рода. Разумеется, он ни с чем не справится, подведет дядю и опозорит свой род.