Наталья Яковкина - История русской культуры. XIX век

• Название: История русской культуры. XIX век
• Автор: Наталья Яковкина
• Издательство: Лань
• Жанр: Культурология
• Год: 2002
• ISBN: 5-8114-0243-0

Книга посвящена наиболее яркому и плодотворному периоду культурной жизни России — XIX веку, освещает развитие образования, литературы, изобразительного искусства, театра. Особое место в изложении уделяется Петербургу как крупнейшему культурному центру того времени. Книга ориентирована на всех читателей, интересующихся проблемами отечественной культуры.

* * *

Рекомендовано Министерством общего и профессионального образования Российской федерации в качестве учебного пособия для студентов высших учебных, заведений, обучающихся по специальности «Культурология».

---

«Исповедь» подвела итоги исканий и формирования мировоззрения писателя. Поиск истинной веры привел его к решительному отторжению существующей церкви. Толстой пришел к заключению, что церковь создана не Богом, она — «сама себя учредившая иерархия, и в противность всем другим считающая себя святою и непогрешимою». И далее: «Церковь, все это слово, есть название обмана, посредством которого одни люди хотят властвовать над другими». Современная церковь исказила учение Христа, изъяв из него нравственные заповеди.

Признавая учение Христа на словах, церковь в то же время санкционирует общественное неравенство, поддерживает государственную власть, основанную на насилии, войнах.

Еще в 50-х годах у Толстого возникло убеждение в необходимости новой религии. В 1855 году он записывал в дневнике: «Вчера разговор о Божественном и вере навел меня на великую и громадную мысль, осуществлению которой я чувствую себя способным посвятить жизнь. Мысль эта — основание новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа». Это «соответствие» новой религии развитию человечества заключалось, по мысли Толстого, в том, что Божественная воля совпадает с законами природы, естественностью человеческой жизни, определяет ее нравственный смысл. На вопрос, как жить и как согласовать человеческое существование с высокими этическими канонами «новой» веры, писатель попытался ответить в большой работе, озаглавленной «О жизни». Этот огромный философский трактат (в 2237 листов текста) посвящен размышлениям о жизни и смерти. Эти вопросы всегда занимали писателя и особенно захватили его после тяжелой болезни, перенесенной в 1886 году. «Хочу жить для себя, — писал он, — и хочу быть разумным, а жить для себя неразумно». Идея нравственного усовершенствования человека принимается им как доминирующая в его этически-религиозном учении. Жить духовной, истинной жизнью значит отрекаться от праздного, исполненного «утех» существования, трудиться, смиряться, быть милосердным, верить в добро и делать добро. Учение о нравственном самоусовершенствовании основывается на пяти заповедях Христа из Нагорной проповеди (Евангелие от Матфея). Важнейшей для учения о самоусовершенствовании стала заповедь о непротивлении злу насилием.

Исходя из этих вечных нравственных истин, Толстой оценивал современную ему жизнь — государственную власть, церковь, семью. Как человек и мыслитель, он был исполнен глубокого сочувствия к людям угнетенным, страдающим, людям работающим и нищенски живущим. Боль за них рождала чувство негодующего протеста против всяческих несправедливостей, насилия, произвола; и в конечном итоге — против всего строя жизни, при котором произвол и несправедливость являются нормой. В ряде статей Толстой выступает против всех институтов насилия: милитаризма («Карфаген должен быть разрушен»), буржуазных отношений («Что же нам делать?»), официальной церкви («В чем моя вера?»). Философско-этический поиск привел мыслителя к решению социальных вопросов. В трактате «Что же нам делать?», название которого как бы перекликается с названием романа Чернышевского, Толстой выступает против устоев капиталистического общества, противоречащих естественному развитию человека. Корень зла он видит в растлевающем влиянии «золотого тельца», идеологии чистогана, «имеющих свойство порабощать людей». Однако противодействовать капитализации общества можно, по его убеждению, если каждый человек будет зарабатывать себе на жизнь личным трудом и жить «по-божьи».

При всем глубоком гуманизме учение Толстого носило утопический и противоречивый характер. Осознавая бедственное положение народа и искренне сочувствуя ему, возмущаясь роскошью и богатством привилегированного общества, великий художник не видел реального пути преодоления социального неравенства. О его мучительных сомнениях и исканиях свидетельствовали и дневниковые записи того времени: «Неужели люди, теперь живущие на шее других, не поймут сами, что этого не должно и не следует». Позднее, посетив имение сына, он опять пишет о потрясавшей его картине рабства народа: «И здесь, и у Ильиши… и у него те же люди, обращенные в рабов, работают на него. Как разбить эти оковы».[492]

По мере оформления учения противоречия между идеями Толстого и его семейной и личной жизнью становились все сильнее, «…со мной случился переворот, — писал он, — который давно готовился во мне и задатки которого всегда были во мне. Со мной случилось то, что жизнь нашего круга — богатых, ученых — не только опротивела мне, но потеряла всякий смысл… Действия же трудящегося народа, творящего жизнь, представились мне единым, настоящим делом». Бесстрашно честный писатель решился на разрыв с тем привилегированным классом, к которому он принадлежал по рождению и всей предыдущей жизни.

Активная общественная позиция и страстные поиски разрешения общечеловеческих и собственно российских проблем определили его значение в духовной жизни страны, его влияние на умы и души современников. А. А. Кизеветтер, вспоминая об этом, особо подчеркнул обличительный характер выступлений великого художника: «Толстой проповедовал философию непротивления злу, а в основе своей натуры он был прирожденным бунтарем-протестантом. Восстать против господствующего течения — вот в чем состояло всегда непосредственное влечение его души, и восстать бурно, гневно и стремительно, чтобы все вздрогнули и почуяли, какая неудержимая сила протестующего напора надвинулась на них. Вот эта-то бунтующая сила вызывала общее трепетное восхищение от выступлений Льва Толстого — учительных и обличительных… Толстой был львом не только по имени…».[493]

Стремясь распространить свои идеи особенно в крестьянской среде. Толстой пишет в эти годы ряд «народных рассказов» — «Чем люди живы», «Свечка», «Много ли человеку земли нужно», в которых в доступной малограмотным читателям форме излагал свое учение.

В начале 1886 года Толстой закончил одно из своих наиболее выдающихся произведений — повесть «Смерть Ивана Ильича». Поскольку работа над нею велась параллельно с написанием трактата «Что ж нам делать?», то в повесть вошли многие мысли, которые владели автором в это время. Вопреки названию, повесть была не о смерти, а о неверно прожитой жизни, о связях человека с миром, которые одни способны придать смысл существованию и внушить веру в добро. Эгоистическое поведение образует пропасть между миром и индивидуумом, связь с миром возникает лишь путем служения людям самоотречением и любовью.

В основе сюжета повести лежал реальный факт тяжелой болезни и смерти известного писателю бывшего члена тульского суда Ивана Ильича Мечникова (брата знаменитого ученого Ильи Ильича Мечникова). Единичному явлению писатель придал широкий обобщающий характер, раскрыв типичные черты жизни и психологии представителя привилегированного класса. «Прошедшая жизнь Ивана Ильича была самая простая и обыкновенная и самая ужасная», — замечает автор. Трагедия Ивана Ильича именно в этой обыкновенности его жизненного пути, типичного для людей его круга. Как и все его знакомые, Иван Ильич стремился добиться в жизни видного положения на службе и в обществе, приобрести состояние и, в конце концов, мог считаться преуспевающим человеком, полезным членом общества, почтенным семьянином. Но, заболев тяжелой, неизлечимой болезнью, лежа в одиночестве, он начал год за годом вспоминать прошедшую жизнь и сделал страшное открытие, что прошла она бесполезно и бесплодно, без любви и дружбы, что его отношения с родными и знакомыми холодны и лицемерны. И ему стало страшно умирать, «доктор говорил, что страдания его физические ужасны, и это была правда, но ужаснее его физических страданий были его нравственные страдания, и в этом было его главное мечение». Эта мысль о «неправильно» проживаемых жизнях, лжи и обмане в человеческих отношениях, всепоглощающем эгоизме людей этого круга возникает и на тех страницах повести, где изображены похороны Ивана Ильича и показано — очень лаконично, сдержанно, а потому особенно впечатляюще, — как лгут у гроба и те, кто принимает соболезнования, и те, кто их выражает. Разобщенность людей в современном автору обществе, их эгоизм особенно рельефно и страшно выглядят перед лицом смерти. В этом мире продвижение по службе или даже игра в карты «важнее, чем смерть, вообще якобы не присущая им».

Толстой раскрывает несостоятельность эгоистического существования, которое влечет равнодушие и жестокость по отношению к людям, а в результате одиночество и пустоту. Повесть говорит о важности понимания смысла жизни, значении общественно-полезной деятельности. «Смерть Ивана Ильича» произвела сильное впечатление на читателей. Первый и восторженный отзыв Л. Н. Толстой получил от В. В. Стасова, который писал: «Ни у одного народа, нигде на свете нет такого гениального произведения. Все мало, все мелко, все слабо и бледно в сравнении с этими 70-ю страницами. И я сказал себе: „Вот, наконец, настоящее искусство, правда и жизнь настоящая“».[494]