Станислав Жейнов - "Цесариус" обреченный...

• Название: "Цесариус" обреченный...
• Автор: Станислав Жейнов
• Жанр: Научная Фантастика

Простите, что значит это Ваше: "Мы не знаем ни про какой Цесариус"? Не шутите, все знают историю о горящем корабле, храбром капитане и подлом картографе. Что значит: "не было"? Вот документ из архива, черным по белому… ага, пожалуйста: "должностная инструкция младшего охранника второго корабельного архива…", нет не то… а вот: "в августе сдано две тысячи мышей…" Странно… а вот: "Капитан Женьо, не могу назваться… преданный слуга…", так-так: "… и предостеречь: старший картограф систематически игнорирует третью поправку торгового устава…", хм…ерунда какая-то. Когда? Вы спросили: "Когда?" Не знаю когда, не покажу на карте откуда и куда, но знаю плыл, плыл огромный и страшный, и шипели борта раскаленные, и ревело в чреве его неизбежное, а с капитанского мостика мрачный, нелюдимый смотрел… Кстати, обратите внимание, ни его ли мачты показались, вон там на горизонте…

---

Капитан поудобней уселся в кресле, минуту разглядывал картографа, наконец произнес:

— Существуют правила… необходимые правила. Циркуляры, нормативы, уставы придуманы не нами, и не нам решать какие пункты этих правил благотворны, какие вредны. Мы принимаем их в купе и следуем неукоснительно ибо так прописано в законе, и тому есть письменное, заверенное печатью и подписью министра торговли, подтверждение.

Корабль это сложный организм, это симбиоз исполнительно законодательных течений. Мы — пирамида. Фундамент здесь люди, люди, и должностные инструкции, а цемент — понимание текущего момента, нахождение в себе и последующее развитие необходимых личностных качеств. Да, еще не все потеряно, но время дорого, посему я и счел необходимым озвучить этот вопрос немедленно.

Я новатор. Я тоже за идеи. Это происходит от моих либеральных взглядов, если хотите — демократического мышления. И тем не менее, всему есть предел!

Мы звенья одной цепи. На нас известный груз ответственности. Вижу вы загрустили. Хорошо, опустим вступление.

Это "вы" насторожило Константина; он понял что разговор будет официальным: подробное содержание внесут в путевой отчет акваториальной комиссии.

— Мне уже ни раз докладывали, — продолжал капитан, — а сегодня и сам я оказался свидетелем катастрофы. Эта катастрофа следствие непродуманной поведенческой составляющей некоторых руководителей высшего звена. Вы понимаете о ком я? Подрыв вашего авторитета, господин картограф, неизбежно влечет ослабление моего. Мы не можем позволить неуважение и уж тем более публичные хамские высказывания в наш адрес людей находящихся ниже нас по рангу. Наша структура, ее иерархический принцип, — основы нашей силы, нашей крепости. Но слабое звено может разрушить любое фундаментальное образование. Существуют строгие правила, и отклонения от прописанных норм приводит к нежелательным, иногда губительным последствиям. Думаю, и сами понимаете какие сложные взаимоотношения ожидают вас с подчиненными. Теперь будет не просто восстановить статус-кво, но положение не безнадежно. Вместе мы справимся. Смею надеяться: попустительство в отношении собственного авторитета, заигрывания с подчиненными все это позорное гниение останется в прошлом. Советую вам немедленно объясниться со старшим смотрителем музея. Причем, сделать это в присутствие "старших". Нам не нужны домыслы, намеки, и… необходимо пресечь все, что отвлекает от главного.

Капитан встал, заложил руки за спину и не спеша стал ходить взад вперед по комнате.

— Зачем вы все время трогаете свое плече? — спросил, глядя себе под ноги. — Это от нервов?

— У меня был вывих.

— Вот видите. Надо быть осмотрительнее. Это вам как бы предупреждение. Да, вот еще… Может, дать вам кое-что почитать. Я признаться, и сам перечитываю некоторые главы "структуризации поощрительной психологии". Право, некоторые тезисы достойны гимна. Параграф седьмой и пятнадцатый перечитывал три раза. Помните — "перевернутый мир"? Руководителя и подчиненного поменяли местами. У первого изменился химический состав мозга, уровень гемоглобина, вкусовые пристрастия, у второго расположения некоторых внутренних органов, политические взгляды, и… По лицу вижу, вы вспомнили. Мозг человека, подстраивает физиологию под статус. У мозга своя программа. На разную пищу у нас выделяется разная по плотности и составу слюна. Уровень руководителя характеризуется определенным запахом и даже цветом потовых выделений. Это базис "поощрительной психологии". Старшему хранителю судовых термометров, я скажу: добрый день, его первому помощнику: здравствуйте, замам помощника: приветствую. Это наука. Палитра отношений требует осмысления. Важны полутона. Для каждого из подчиненных свой тембр голоса, мимика, движения, и поэтому у нас нет противоречий: мы понимаем друга, в нас нет лишнего, мы часть большого, целого. А у вас, извините, все вперемешку. Вы игнорируете опыт столетий, отвергаете целую науку.

— Извини, — сказал Константин, приподнял ладонь. — Давай чуть погодим… Это важно, но… Уже пять, сейчас общее построение, мне надо идти, а потом…

— Потом? — обиженно проговорил капитан. — Значит, потом. Такие вот у тебя приоритеты. Пытаюсь тебя вытянуть из болота, и… Отмени построение. Я говорю о глобальном, о порядке…Что важнее?

Картограф встал.

— Эд, — сказал он тихо. — У нас с тобой несколько разное представление о порядке. Когда-то мы много спорили, но это ни к чему не привело… Каждый оставил за собой право на личное мнение, и поэтому…

— Когда-то, ты был капитаном! — перебил Женьо. — А сегодня ты старший картограф на моем судне! На моем судне! — ткнул себя пальцем в грудь. — Я капитан Цесариуса… пока еще… На этом корабле, личного мнения быть не может… даже у меня. Есть шаблонное руководство. Оно исключает ошибку, ибо существующие стандарты сводят на нет…

— Ну ладно… Мне правда пора.

— Мы не договорили.

— Эд, у нас всегда были сложные взаимоотношения, но была черта… была граница. Тут я, по ту сторону ты. Не думаю, что отношения улучшатся или станут хуже, скорее всего, лишний раз убедимся в том, что не способны влиять на мнения и поступки друг друга. Перейти черту — убить иллюзию, веру в собственную значительность. И еще… Мне всегда хотелось верить, что под маской шаблонного мировосприятия прячется живой неординарный ум. — Константин улыбнулся. — Не люблю разочаровываться.

Капитан рассердился; он быстро задышал и со словами: — Подожди минуту… мы не закончили, — вышел из комнаты. Скоро вернулся, в руках ножик с коротким лезвием и заготовка рыбки, той самой: акулы или парусника. Плюхнулся в кресло и с ужесточением принялся вырезать у рыбки спинной плавник.

"Значит акула".

— Вы анархист! Вы враг системы! Вы погубите корабль! Я только теперь начинаю понимать, к каким ужасным, чудовищным последствиям…

— Я зайду после…

Капитан обессилено бросил руки на колени.

— Погоди, — сказал картографу. — Хватит печатать! — крикнул в приоткрытую дверь. — Костя сядь.

— Ты не хочешь на построение, со мной пойти?

Ответом был удивленный насмешливый взгляд.

— Ты принес карты… зачем?

— Есть сомнения. Нужен совет. Острова не выходят из головы… Нет уже прежней уверенности…

— Ха-ха-ха, — добродушно рассмеялся капитан. — Дожились и до такого… Наш непрошибаемый Рум в чем-то неуверен.

— Хорошо, — сказал Константин. — Зря я это… Я зайду позже…

Капитан три раза стукнул костяшками пальцев по столу. В кладовке щелкнуло. Это сдвинулась каретка с бумагоопорным валиком. Меняют ленту, догадался картограф.

— Натан, у вас бессонница? — спросил он.

Послышался застенчивый кашель и угодливое: — Доброе утро месье Константин.

— Доброе-доброе…

— А совет вам только один, — снова перешел на официальные интонации капитан. — Разберитесь в своих отношениях с подчиненными. Штудируйте должностные инструкции. Особенно пятнадцатый-шестнадцатый тома.

— Закончил словами: — …и семи свидетелях. Тринадцатое августа, четыре часа пятьдесят семь минут.

А уже в четыре пятьдесят восемь сотни глаз следили, как вдоль бесконечных шеренг к капитанскому мостику, вколачивая твердые шаги в скрипучую палубу, торопился старший картограф и второе лицо торговой шхуны "Цесариус", Константин Рум.

"Неделя, всего неделя, и все противоречия позади. Но надо быть честным… предельно честным. А получится? Течение слабее чем думали, ветра почти нет: с такой скоростью и двух месяцев не хватит. Отсек выгорает за сутки. Надо сбить темп раза в три. Не реально. Нужен попутный ветер — обещают штиль. У нас есть двигатель, но… бахнет же, в щепы разнесет. Было ведь у других. Институт "промышленной альтернативы", конечно разобрался. Только вот наши механики — , как окликнешь, — вздрагивают. Что, из хорошего? — бактерия какая-то в питьевой воде. — Об этом не сейчас. Что еще? — барометры сбесились, — починим. Главное что? Поверить должны, вот что! Все равно доплывем, ни смотря ни на что. Вы со мной — орлы! А ну веселей, бравые! Нос по ветру — сыны удачи! — Только вот этого не надо: удача, орлы — не делай так. Этот пафос, теперь, не к чему. Не поверят, настроение не то".

Константин говорил больше получаса. Из слов стало ясно, что пожар только в нижнем ярусе и скорее всего дальше не распространится. Слава богу ветер попутный и по прогнозам: со дня на день усилится в разы. "Так что драим зубы, и спиливаем ногти — скоро порт!" — улыбаясь во всю, возвещал Константин.

На худой конец, есть двигатель, механизм новый, но надежный, и наши опытные механики, только и ждут приказа.

Порадовали своим открытием лаборанты. Для улучшения настроения и поднятия тонуса в воду будут добавлять йод и хлорку. Она станет нежно-зеленого цвета и со сладким запахом серы.