Михаил Салтыков-Щедрин - Том 3. Невинные рассказы. Сатиры в прозе

• Название: Том 3. Невинные рассказы. Сатиры в прозе
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1965

Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.

Произведения, входящие в этот том, создавались Салтыковым, за исключением юношеской повести «Запутанное дело», вслед за «Губернскими очерками» и первоначально появились в периодических изданиях 1857–1863 годов. Все эти рассказы, очерки, драматические сцены были собраны Салтыковым в две книги: «Невинные рассказы» и «Сатиры в прозе».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Недовольные

Впервые — в газете «Московский вестник», 1859, № 46, стр. 573–575 (ценз. разр. — 30 октября), под заглавием «Погребенные заживо. Драматическая сцена». Подпись: Н. Щедрин.

Сохранился беловой автограф с правкой. Заглавие в рукописи: «Современные разговоры. I. Оставшиеся за штатом». Текст соответствует журнальной публикации произведения. На полях рукой Салтыкова сделана следующая запись:

«1. Картина, изображающая Россию в виде здоровой женщины или кормилицы; кормит с ложечки расслабленного Фариса; 2. Политипаж, изображающий почтовую марку, из-за которой сверху виднеются рожки, снизу козлиные ноги, сбоку выдается рука с когтями, держащая знамя, на котором написано: fraternité, egalité и пр. В стороне валяется конверт с зачеркнутым штемпелем; 3. Политипаж, изображающий вход в цирульню: надпись над дверью: «здесь стригут и бреют»; 4. Политипаж: визитная карточка «Гр<ажданский> губ<ернатор> П<етр> Т<олстолобов>»; 5 Политипаж, изображающий Петра Толстолобова, с остервенением приучающегося писать П. Т.; 6. Политипаж: крыльцо Инсп<екторского> д<епартамен>та, на котором стоят господа в вицмундирах, с открытыми и наивными физиономиями; глаза и лица обращены к публике, руки указывают на д<епартамен>т; все на одно лицо: одни повыше, другие пониже, одни потолще, другие похудее; 7. Политипаж: Андр<ей> Ив<аныч> и Ив<ан> Андр<еич> с бумагой в руках, с наивно радостными лицами, сзади толпа господ в вицмундирах (старого покроя), все очень похожи на Ив<ана> Андр<еича> и все рады; 8. Политипаж: собеседники стоят. В лице их видно некоторое затруднение. Ив<ан> Андр<еич> растопырил ноги по-детски».

Эта запись, ранее в печати неизвестная, является, по-видимому, перечнем-характеристикой сюжетов для задуманных, но неосуществленных иллюстраций («политипажей») к «сцене». Запись позволяет высказать предположение, что «Недовольные» («Погребенные заживо») первоначально предназначались для публикации в каком-то иллюстрированном издании, скорее всего, в известном сатирическом журнале «Искра», в котором в 1860 году Салтыков напечатал статью «Характеры» (см. т. 4 наст. изд.), и представляют собой первый и единственный номер из задуманной для этого издания, но по каким-то мотивам оставшейся неосуществленной, иллюстрированной драматической сюиты «Современные разговоры». Эта сюита близка по своему идейному содержанию к создававшейся в то же время «Книге об умирающих». «Оставшиеся за штатом» действительные статские советники дополняют и разнообразят галерею «ветхих людей» и становятся в салтыковской сатире в один ряд с Гегемониевым, Зубатовым, Падейковой.

Как всегда у Салтыкова, в «сцене» отразились злободневные, отлично известные ему по служебной практике, события в административно-чиновничьем мире. Как раз в 1859 году в связи с правительственным курсом на либерализм и предстоящими реформами была предпринята крупная «чистка» кадров николаевской бюрократии. «Штаты сокращаются на целые сотни и тысячи чиновников», — сообщал Н. А. Добролюбов А. П. Златовратскому в апреле 1860 года[285]. Вопрос о судьбе сокращаемых старых чиновников и о выдвижении на их место молодых сил бюрократии живо обсуждался в общественных толках и в печати[286].

«Сцена» «Недовольные» («Погребенные заживо») была третьим (после «Зубатова» и «Гегемониева») и последним произведением Салтыкова, появившимся на страницах еженедельного журнала «Московский вестник», фактическим редактором которого был школьный товарищ и друг Салтыкова И. В. Павлов. В 1863 году Салтыков включил «сцену» под тем же заглавием, под каким она была опубликована в журнале, в сборник «Сатиры в прозе», где она вошла третьим номером в состав «Недавних комедий». В 1881 году Салтыков изменил заглавие пьесы на «Недовольные», ввел ее во второе издание сборника «Сатиры в прозе» в качестве самостоятельного произведения и исключил из текста сцены фрагмент, посвященный сатирическому изображению деятельности Комитета по сокращению делопроизводства и переписки (см. ниже).

В современной критике «сцена» не получила заметного отклика; лишь, в 1863 году, после выхода в свет первого издания сборника «Сатиры в прозе», обратил на нее внимание критик H. H. Мазуренко: ««Погребенные заживо», — писал он, — живые, всем нам знакомые лица! И, к сожалению, вовсе не погребенные; напротив, здравствуют, живы, здоровы, даже веселы и чужой силой сильны»[287].

На сцену «Недовольные» попали лишь полвека спустя после появления их в печати. Впервые «сцена» была поставлена Александрийским театром в Петербурге 23 апреля 1905 года (спектакль в пользу Литературного фонда). Два года спустя, 1 мая 1907 года, «Недовольных» играли в бенефис суфлеров и помощников режиссеров, а в апреле 1914 года «сцена» была включена в программу спектакля, посвященного 25-летию со дня смерти Салтыкова-Щедрина. Роли исполняли: Андрея Иваныча — К. А. Варламов и В. Н. Давыдов; Ивана Андреича — П. М. Медведев и К. Н. Яковлев[288].

Федора Федорыча можно бы в сенаторы-с… С сохранением, разумеется… — Существовали две формы перемещения уволенных в отставку крупных чиновников на почетные должности в высшие государственные учреждения империи — с сохранением содержания по прежней службе и без сохранения.

«Аксиос» — см. прим. к стр. 35.

И вдруг-с: сперва штемпельные куверты, а потом и этого мало показалось — марки выдумали! — Штемпельные конверты в России были введены в 1845 году для городской почты Петербурга и Москвы, в 1848 году-для других городов. Первая почтовая марка появилась в России в 1857 году.

Нумерами какими-то окрестили — налево чет-с, направо нечет-с… — Нумерация домов в Петербурге с разбивкой на четные (правая сторона) и нечетные (левая) была проведена еще в 1834 году (см. А. Греч. Весь Петербург в кармане, СПб. 1851, стр. 392). Упорядочение городской номерной системы было произведено летом 1859 года.

Комитет о сокращении переписки. — Комитет по сокращению делопроизводства и переписки был учрежден при министерстве внутренних дел в 1853 году и закрыт «по окончании возложенных на него занятий» 4 апреля 1861 года. В 1859 году деятельность комитета была расширена — ему была поручена разработка «предположений об улучшении вообще губернских правлений», что вызвало многочисленные толки и оживленные обсуждения в чиновничьих кругах. Первоначальная редакция фрагмента, посвященного этому комитету, была значительно полнее. В 1881 году, при подготовке к печати второго издания сборника «Сатиры в прозе», Салтыков исключил большую часть фрагмента из «сцены», оставив в ней лишь краткое упоминание о комитете, деятельность которого осталась фактом административно-бюрократической жизни конца 50-х годов и была неизвестна новому читателю. В рукописи, в журнальной редакции и в первом издании сборника «Сатиры в прозе» после слов: «…одни буквы начальные» — читаем:

«Иван Андреич. Тсс…

Андрей Иваныч. Да. В Крутогорске губернатором Петр Толстолобов был… Ну, и подписывался, бывало: «гражданский губернатор Петр Толстолобов». А недавно вот, на последних уж днях, получается от него в отделеньи бумага. Смотрим: «гр. губ. П. Т…» Даже Иван Фомич рот разинул!

Иван Андреич. Чай, запросец-с?

Андрей Иваныч. Чист вышел! Так велено!

Иван Андреич. Тсс… Однако, «гр. губ.» все-таки оставили?

Андрей Иваныч. Ненадолго.

Иван Андреич. Я думаю, ваше превосходительство, сколько он бланков перепортил, прежде нежели сокращенным-то образом подписываться выучился!

Андрей Иваныч. Самую жизнь проклял.

Иван Андреич. Ай да комитет!

Андрей Иваныч. Н-да! Это комитет штучка!

Иван Андреич. Надо полагать, что от него и в инспекторский департамент стрела пошла.

Андрей Иваныч. А от кого же?

Иван Андреич. Ну, скажите на милость! А кому он какое зло сделал?

Андрей Иваныч. Никому.

Иван Андреич. Я так даже полагаю, ваше превосходительство, что это были самые невинные люди… Горько это, ваше превосходительство!

Андрей Иваныч. И весьма.

Иван Андреич. Конечно, они, как люди невинные, выходя из здания, в котором провели лучшие часы свои, могут с чистым сердцем произнести: «Мы свое дело сделали, а там буди его святая воля…»

Андрей Иваныч: И все-таки горько».

В вицы, сударь, ко мне, в вицы! — то есть в заместители, на должность вице-директора.

Скрежет зубовный

Впервые — в журнале «Современник», 1860, № 1, отд. I, стр. 377–408 (ценз. разр. — 21 января). Подпись: Н. Щедрин.