Михаил Салтыков-Щедрин - Том 1. Проза, рецензии, стихотворения 1840-1849

• Название: Том 1. Проза, рецензии, стихотворения 1840-1849
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1965

Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.

В первый том входят произведения Салтыкова 1840–1849 годов, открывающие творческую и политическую биографию писателя. От подражательной романтики юношеских стихотворений к реализму и демократической настроенности «Запутанного дела» и «Брусина» — таков путь литературно-общественного развития молодого Салтыкова.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

…эгоизм, наконец, есть определение человека, сущность его… — В понимании эгоизма Салтыков исходил из так называемой теории «разумного эгоизма» французских просветителей XVII–XVIII веков и Л. Фейербаха. Эта теория была горячо поддержана Белинским, петрашевцами и Герценом, предлагавшим «именно на эгоизме, на этом в глаза бросающемся грунте всего человеческого, создать житейскую мудрость и разумные отношения людей» («Новые вариации на старые темы». — «Современник», 1847, № 3, отд. II, стр. 29. Ср. А. И. Герцен, т. II, стр. 96)

Отвечаю: тогда прекращается прогресс человека… ибо, во всяком случае, результатом всех этих систем лежит одна и та же венчающая их идея счастия, равносильная смерти. — Скептические раздумья Нагибина восходили, по-видимому, к буржуазным социологическим «гипотезам» относительности «счастья и блаженства на земле», обсуждавшимся в статьях В. А. Милютина «Мальтус и его противники». В свете таких «ложных» теорий, подчеркивал В. А. Милютин, связывая их с мальтузианским учением, — «человеку суждено рано или поздно достигнуть того идеального состояния», за которым уже не остается «никакой дальнейшей цели стремлений», кроме «постепенного и постоянного падения». Социалистическая «идея счастья» превращается в свою противоположность, и смерть становится «последним словом науки, самым существенным законом природы», так как «если человечеству суждено всегда развиваться в промышленности, в науке и в искусстве, то человеку суждено также запечатлевать своей кровью каждый из шагов своих на этом поприще; необходимость требует, чтобы над ним тяготела беспрестанно смерть» («Современник», 1847, № 8, отд. III, стр. 162, 172. Ср. В. А. Милютин, Избранные произведения, стр. 72, 82).

…что читал Эккартсгаузена и уж знает, как создан мир… — Иронической характеристикой силлогизмов Крошина Салтыков, очевидно, стремился прояснить свое отрицательное отношение к скептическим теориям. Карл Эккартсгаузен — немецкий писатель-мистик, сочинения которого «Ключ к таинствам натуры», «Религия, рассматриваемая как основание всякой истины и премудрости» и т. п. пользовались популярностью в масонских кругах русского общества конца XVIII — начала XIX века.

Что касается до Марьи Ивановны… — В образах помещицы Крошиной и ее мужа Игнатия Кузьмича отчетливо проступают портретные черты родителей Салтыкова — Ольги Михайловны и Евграфа Васильевича — и угадываются некоторые факты и эпизоды из их жизни.

…неужели вы не видите и другой стороны благотворительности?…она приучает жить на чужой счет того, на кого обращена, заглушает в нем гордость, энергию, все, что делает человка человеком? — Ироническое отношение Нагибина к филантропии во многом совпадает с позицией «Современника» в его полемике с «Московскими ведомостями» по поводу частной благотворительности. Демократический журнал выступал против филантропии, обличая ее «случайный характер» и видя в этой временной форме помощи лишь унижение чувства человеческого достоинства «огромного большинства нуждающихся» (Н. А. Мельгунов. Спор о благотворительности. — «Современник», 1847, № 5, отд. IV, стр. 141).

…все яркое… исчезает в какой-то страшной пустоте, которую он называет… «гармоническим равновесием». — Понятие «гармоническое равновесие страстей» — одно из опорных в системе фурьеристских представлений о человеческой природе, которая требует свободного сочетания и удовлетворения «всех двенадцати страстей». «Если из них хоть одной чинятся препятствия, тело или душа в страдании», — указывал Фурье и добавлял сразу же, что в собственническом обществе человек далек от «естественного равновесия», испытывая скорее «двенадцать невзгод» (Шарль Фурье, Новый хозяйственный и социетарный мир. Избранные сочинения, т. IV, стр. 99).

…сам создает себе призраки… — Понятие «призраков» (социальных и нравственных предрассудков), парализующих человеческую деятельность, прочно утвердилось в русской демократической публицистике сороковых годов. Герцен, Белинский, петрашевцы объявили борьбу «безобразным призракам» во всех сферах идеологии и жизни, углубляя и революционизируя в этом отношении традиции Бэкона, Консидерана, Прудона и др. (См., например, А. И. Герцен, Новые вариации на старые темы. — «Современник», 1847, № 3, отд. II, стр. 24–29. Ср. Собрание сочинений, т. II, стр. 90–95; В. А. Милютин, Мальтус и его противники. — «Современник», 1847, № 8, отд. II, стр. 130, 177. Ср. Избранные произведения, стр. 40, 87.) Проблема «призраков» заняла в дальнейшем серьезное место в социально-философской концепции сатирика. См. статью «Современные призраки» и примеч. к ней в т. 6 наст. изд.

Кто виноват?…Со временем это откроется и виноватый отыщется, а теперь… и черное право, и белое право… — Салтыков присоединяется к заключениям Герцена, выраженным в заглавии и эпиграфе романа «Кто виноват?» (1847). О невозможности «отыскать виновных» («во-первых, все они правы, а во-вторых, все они виноваты») говорится также в статье «По поводу одной драмы», напечатанной в «Отечественных записках», 1843, № 8. Ср. А. И. Герцен, т. II, стр. 56.

Разбирая природу свою и восходя от себя к типу человека, я находил, что, кроме любви, в нем есть другие определения… — Мысль о разнообразии человеческих «определений» восходит к социалистическим представлениям о «гармонической личности» (см. примеч. к стр. 89). Эти представления были очень близки и Герцену в его борьбе против «монополии любви» за развитие человека «в мир всеобщего» («По поводу одной драмы». — «Отечественные записки», 1843, № 8. Ср. А. И. Герцен, т. II, стр. 67–68).

И человек казался мне именно тем гармоническим целым… Но я забывал, что человек сам по себе ничто, покуда личность его не выразится в известной средине… — Салтыков намекает на отвлеченность утопических представлений об «общем всем людям идеале человека» как воплощении «гармонического развития всех человеческих потребностей» (В. Н. Майков, Стихотворения Кольцова. — «Отечественные записки», 1846, № 12, отд. V, стр. 41. Ср. Сочинения, т. 1, стр. 56). Антиисторизм майковской точки зрения решительно осудил в 1847 году Белинский (см. «Взгляд на русскую литературу 1846 года»), сторону которого принял в данном случае автор «Противоречий».

Такое раздвоение теории и практики, идеала и жизни наиболее является необходимым в эпохи переходные… в ненормальной средине нельзя и требовать цельного, гармонического проявления деятельности человека. — Мысль Салтыкова о преходящем характере противоречий перекликается с социалистическими чаяниями петрашевцев: «раздвоение и борьба, — подчеркивал В. Милютин, — есть не более как один из моментов исторического развития» («Мальтус и его противники». — «Современник», 1847, № 8, отд. II, стр. 176. Ср. В. А. Милютин, Избранные произведения, стр. 86). «Нормальное состояние человека, — говорилось в «Карманном словаре иностранных слов» (1846), — находится не только в связи, но и в полной зависимости от нормальности развития самого общества» («Философские и общественно-политические произведения петрашевцев», стр. 239).

…скажите мне: «бедность», — я невольно уж слышу за этим словом неизбежный его синоним — «смерть». С тех пор, как человек отделил для себя угол и сказал: «Это мое», — он один уже пользуется своею собственностью… — Салтыков перефразирует знаменитый афоризм Руссо из трактата «Рассуждение о происхождении и основах неравенства между людьми» (1754). Первый, кто, огородив участок земли, сказал: «это мое, и нашел людей достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества» (Жан-Жак Руссо, О причинах неравенства между людьми, СПб. 1907, стр. 68). Руссоистская критика собственности приобрела в трактовке Салтыкова особую остроту, характерную для эпохи сороковых годов, когда В. А. Милютин, цитируя Прудона, например, указывал, что «смерть» становится для бедноты «единственным исполнителем законов политической экономии» («Мальтус и его противники». — «Современник», 1847, № 8, отд. II, стр. 171–172).

«Лисица и виноград» — басня Крылова.

Я, как Спинозино божество, которое ничего не любит, не ненавидит, а только все себе объясняет… — Нравственную свободу человека Спиноза, знаменитый голландский философ-материалист XVII века, связывал с преодолением «естественных аффектов». Он утверждал, что бог «никого ни любит, ни ненавидит»; а мудрый «едва ли подвергается какому-либо душевному волнению; познавая с некоторой вечной необходимостью себя самого, бога и вещи…обладает истинным душевным удовлетворением» (Б. Спиноза, Этика, доказанная в геометрическом порядке… — В книге: «Избранные произведения», т. I, Госполитиздат, М. 1957, стр. 601, 618).