Рудольф Штайнер - Евангелие от Марка

• Название: Евангелие от Марка
• Автор: Рудольф Штайнер
• Издательство: Новалис
• Жанр: Философия
• Год: 2003
• ISBN: 5-902291-07-0, 3-7274-1390-5, 3-7274-1240-2

---

«Я есть дух становления — его начало, середина и конец. Среди существ я всегда самое благородное из всего, что возникло. Между духовными существами я — Вишну, я — Солнце между звездами, между светилами — Луна, между стихиями — огонь, между горами — высокая Меру, между водами — великое мировое море, между реками — Ганг, между деревьями — Менге Асватха, я — Господь в истинном смысле слова и людей, и всех существ, которые тут живут; между змеями — та, которая вечна и есть сама основа бытия».

И возьмем другое проявление из той же самой культуры, — обратимся к Ведам:

«… Дэвы собрались у трона Всемогущего и спрашивают почтительно, кто Он такой. Тогда отвечает Он (Всемогущий — это Мировой Бог в древнеиндийском смысле):

«Если бы был другой, как Я, то Я бы описал Себя через него. Я был извечно и буду во веки веков. Я — первопричина всего, что есть на Востоке, Западе, Севере и Юге. Я — первопричина всего, что в высотах, наверху, и в глубинах, внизу. Я — все. Я старше всего сущего. Я — Господь над владыками. Я — сама истина, само откровение. Я — первопричина откровения, Я — знание, Я — набожность, Я — право, Я всемогущ».

И когда в этой культуре спрашивают (так сказано в этом древнем документе) о первопричине всего, то там говорится: «Первопричина мира — это огонь, это Солнце, и Луна тоже. Это есть также этот чистый Брахман, и эта вода, и это высшее из творений. Все мгновения, и все недели, и все месяцы, и все годы, и все столетия и тысячелетия, и все миллионы лет вышли из Него, вышли из Его сияющей личности, которую никто не может понять ни наверху, ни внизу, ни вокруг, и не в середине, где мы стоим!»

Такие слова звучат нам из этого древнего времени. Мы отдаемся этим словам. Что должны мы непосредственно чувствовать перед этими словами? О некоторых вещах в них сказано. Мы видели, что сам Кришна нечто говорит о себе; мы видели, что говорится о Мировом Боге и мировой первопричине всех вещей. Из самого тона этого познания, каким это было тут сказано, явствует, что были сказаны вещи, значительнее и выше которых никогда не было сказано; мы также знаем, что и не могут быть никогда высказаны вещи, более великие и значительные. Это значит: в развитие человечества внесено нечто такое, что должно остаться и должно быть принято таким, каково оно есть, — оно достигло своего совершенства. И что бы об этих вещах позднее ни думали, — может быть, надеясь сообразно методам позднейших времен выразить это яснее, модифицировать, — то лучше никогда бы ничего подобного не сказали, никогда! И если бы кто-нибудь хотел лучше сказать об этих вещах, то это было бы самонадеянностью.

Возьмем сначала то место из Бхагавадгиты, где Кришна сам себя характеризует. Что он, собственно, характеризует? Он говорит совершенно замечательно о том, что он — дух всего ставшего, что он между небесными духами — Вишну, между звездами — Солнце, между светилами — Луна, между стихиями — огонь и т. д. Если мы соберем это в одной формулировке, то можно сказать: Кришна обозначает себя как эссенцию, как сущность всего; таким образом эта сущность — он сам, и она везде представляет собой чистейшее божественное. Где проникают за вещи и ищут их сущность, там приходят к существу Кришны в смысле этого места. Возьмите много растений одного вида, ищите сущность этого вида, которая невидима, но выражает себя в отдельных видимых формах растений. Какова их эссенция? Кришна! Но только мы должны эту сущность не мыслить идентичной с отдельным растением, но рассматривать как наивысшее, чистейшее в этой форме; так что мы повсюду имеем не только то, чем является данное существо, но также и это существо в чистейшей, благороднейшей, наивысшей форме.

О чем, собственно, говорит Кришна? Лишь о том, что также и человек, если он идет вглубь, в самого себя, может узнать свою сущность; но это не то существо, которое он представляет собой в обычной жизни, а то, которое находится за обычным проявлением человека и человеческой душевности. Он говорит о человеческой сущности, которая в нас есть, потому что истинная человеческая сущность едина со всем. Это не познание чего-то такого, что эгоистично выступает в Кришне; это в Кришне хочет указать на самое высшее в человеке, на идентичное, единое с тем, что живет во всех вещах как их сущность.

Как сегодня мы говорим иносказательно, так говорит Кришна о том, что он имеет в виду для своей культуры. Когда мы сегодня заглядываем в наше собственное существо, то мы видим прежде всего «я» (это представлено в книге «Как достигнуть познания высших миров». От этого обычного «я» мы еще отличаем высшее, сверхчувственное «я», которое не выступает в чувственном бытии: оно не только излито в нас, но одновременно и в сущность всех вещей. Если мы, таким образом, говорим о нашем высшем «я», о высшей сущности, живущей в человеке, то мы говорим не о том, о чем человек обычно говорит «я есмь», хотя на нашем языке это звучит одинаково. В устах Кришны эти вещи не имели одинакового звучания. Он говорит о сущности человеческой души в смысле понимания тогдашнего времени, как мы теперь говорим о «я».

Почему могло произойти так, что высказываемое Кришной так сходно с тем, что мы сами высказываем как высшее познание? Это могло произойти оттого, что в предшествовавшей культуре, из которой вышел Кришна, в ранние тысячелетия ясновидческой культуры человечества, человек привык, взирая на сущность вещей, всегда обращаться к ясновидческому восприятию. И такую речь, которая нам встречается в Бхагавад-гите, можно понять, если рассматривать ее как завершение яс-новидческого мировоззрения, — если уяснить себе следующее: в тот момент, когда человек в древние времена переносился в промежуточное состояние (которое тогда для людей было всеобщим) между сном и бодрствованием, тогда он переносился в вещи так, что не было, как при чувственном восприятии, того, что вещи — «здесь», а человек — вне их, но он тогда изливался во все существа, чувствовал себя во всех существах, чувствовал себя единым со всеми существами. Он чувствовал себя единым с тем, что было наилучшего в каждой вещи, с которой он был единым, и его наилучшее было во всех вещах. И если вы не будете исходить из абстрактного чувствования и ощущения, как это происходит у теперешнего человека, но настроитесь именно так, как чувствовал древний человек, тогда вы поймете те слова, которые в Бхагавадгите произносит Кришна. Вы поймете их, если спросите себя: «Каким видел себя человек древнего ясновидения?» И тогда вам станет ясно следующее: то, что теперь достигается духовнона-учным способом обучения, когда человек высвобождает свое эфирное тело, так что оно чувствует себя распростертым, разлитым во всем, что есть вокруг, — практически таким же было естественное состояние людей древних времен. Они чувствовали себя, находясь внутри вещей в определенных состояниях, которые находили на них сами собой. И если затем полученные откровения они выражали в образах, если то, что они узрели, выражали в прекрасных словах, то это выступало, например, так, как эти откровения Кришны.

Поэтому можно сказать и так: Кришна сказал своим современникам следующее: то, как лучшие из вас видели свое отношение к миру, когда они были в сверхчувственных состояниях, это я хочу выразить словами; потому что в будущем люди уже не будут такими, и вы сами не сможете быть такими, какими были предки. То, что видели предки, я хочу выразить в словах для того, чтобы это сохранилось, потому что для человечества этого больше не будет в виде естественного состояния». — В слова, которые были возможны в то время, перенесено то, что тысячелетиями было уделом человечества; это были откровения Кришны, чтобы и позднейшие времена, которые уже не могли этого видеть, имели это как откровение Кришны.

И другие слова мы можем понять таким же образом. Представим себе, что в то время, когда Кришна сообщал свое откровение, к знающему Учителю пришел бы ученик и спросил: «О, знающий Учитель, что же находится за вещами, которые видят мои глаза?» — Тогда знающий Учитель сказал бы: «За этими вещами, которые видят твои глаза, находится духовное, сверхчувственное». Но в древние времена люди в своих естественных состояниях это сверхчувственное еще видели. И ближайший сверхчувственный мир, который граничит с нашим миром внешних чувств, — это эфирный мир; в него они взирали. Там причина всего чувственного. Люди тогда видели, что является первопричиной. Теперь я могу выразить только словами то, что прежде люди могли видеть: это — огонь, это — Солнце (но Солнце являлось людям не так, как теперь, потому что для древнего ясновидения самым незримым было как раз то, что теперь видит глаз: тогда огромный, добела раскаленный шар Солнца казался темным, а во всех направлениях от него распространялись действия Солнца, излучения солнечной ауры, расходящиеся в разноцветных образах и снова сливающиеся, однако таким образом, что то, что так пронизывало вещи, было в то же время творящим светом), а это — Луна (которую тогда также видели иначе), потому что все в них — это чистый Брахман».