Аластер Рейнольдс - Город бездны

• Название: Город бездны
• Автор: Аластер Рейнольдс
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023017-6, 5-9660-0087-5

Когда специалист по безопасности Таннер Мирабель теряет клиента, погибшего от рук наемного убийцы по имени Арджент Рейвич, он отправляется в погоню, чтобы призвать Рейвича к ответу. Поиски приводят его в закрытый куполом Город Бездны на планете Йеллоустоун. Там он сталкивается со странными обитателями города — мутантами, ставшими жертвами нано-технологического вируса, и, в конечном счете, ему приходится противостоять собственным затаенным страхам и внутренним демонам. Автор «Космического Апокалипсиса» соединяет «черный» научно-фантастический роман с технотриллером, рисуя мрачную картину будущего.

---

Но Блестящий Пояс существовал на самом деле.

Он представлял собой цепочку из десяти тысяч фешенебельных анклавов, которые выстроились кольцом на орбите Йеллоустоуна — восхитительная череда аркоидов, каруселей и городов-цилиндров, украсившая планету нимбом из сверкающих искр. Безусловно, Город Бездны можно назвать денежным мешком системы. Но, как всякий денежный мешок, он страдал консерватизмом — немудрено в трехсотлетнем возрасте — и подавляющим чувством собственной значимости. Блестящий Пояс, напротив, находился в состоянии непрерывного перерождения. Орбитальные станции то и дело выходили из состава формации, их место занимали другие; они демонтировались и строились заново. Субкультуры расцветали пышным цветом и увядали, когда их поборники решали попробовать что-нибудь новое. Искусство в Городе Бездны ограничивалось рамками традиционных форм — в Блестящем Поясе поощрялось все что угодно. Я знаю одного художника, чьи шедевры существуют лишь доли секунды, — ибо он творит их из кварк-глюоновой массы, — а их восприятие порождено утонченной игрой на органах чувств. Другой мастер особым образом формировал атомные заряды и создавал «ядерные грибы», в очертаниях которых угадывалось портретное сходство с разными знаменитостями. Здесь процветали безумные социальные эксперименты. Например, тирания, установленная на добровольных началах, при которой тысячи людей с готовностью подвергали себя контролю диктаторской власти — ради того, чтобы избавиться от необходимости принимать решения и нести за них ответственность. Существовали анклавы, обитатели которых поголовно отключали у себя высшие мозговые функции — для того, чтобы жить подобно стаду под присмотром машин. На других станциях люди имплантировали свое сознание обезьянам или дельфинам и в буквальном смысле с головой уходили в перипетии борьбы за власть в джунглях или меланхолические сонарные грезы. И повсюду группы ученых, чьи мозги были прооперированы Трюкачами, углублялись в метаструктуру пространства и времени и замышляли невероятные опыты, которые ставили под угрозу основы существования мира. Поговаривали, что однажды они откроют технологию сверхсветовых скоростей и передадут ее секрет своим союзникам, а те смонтируют на своих станциях необходимое оборудование. Разумеется, об этом станет известно не раньше, чем половина Блестящего Пояса бесследно исчезнет без всякого предупреждения.

Короче говоря, в таком местечке, как Блестящий Пояс, даже в меру любознательный человек запросто мог прожить половину жизни и сам того не заметить. Но вряд ли Рейвич застрянет там надолго прежде, чем спустится на Йеллоустоун. Его цель — как можно скорее оказаться в Городе Бездны и затеряться там.

Так или иначе, но я от него не отстану.

Продолжая бороться с тошнотой, я вполз в кают-компанию и обнаружил, что там уже собралось немало народу. Положение тела в пространстве правилами не регламентировалось (разумеется, пока двигатели тихохода выключены), но все пассажиры предпочли «закрепиться» одинаково. Найдя в стене свободную ременную петлю, я сунул в нее локоть и принялся ненавязчиво изучать моих сотоварищей по путешествию. Сбившись в стайки по двое и по трое, они вполголоса разговаривали, а между ними медленно плавал слуга-сфероид с крошечными пропеллерами. Он перемещался от группы к группе, предлагая свои услуги. Время от времени на его экваторе начинали ритмично выдвигаться ящички, распределяя заказанные товары между пассажирами — ни дать ни взять беспилотный самолет в поисках цели, только беззвучный.

— Не нужно так дергаться, друг, — невнятно прохрипел кто-то на русише. — Это всего лишь робот.

Решительно, чутье начинает мне изменять: я даже не заметил, как этот тип ко мне подкрался. Лениво обернувшись, я посмотрел на него. Передо мной высилась гора мяса, загородившая пол-отсека. Розовая физиономия треугольной формы и шея, на вид потолще моей ляжки. От бровей до корней волос — сантиметра два, не больше, длинные черные волосы зачесаны назад и облепляют череп, напоминающий грубо обтесанный булыжник. Широкий рот, застывший в брезгливой гримасе, обрамляют густые черные усы, а по широченной челюсти пробегает узенькая черная бородка. Он висел передо мной, скрестив руки на груди, словно собирался сплясать «казачка». Невообразимо перекачанные мышцы, казалось, вот-вот разорвут сюртук — долгополый стеганый сюртук, на который кое-как нашиты лоскуты жесткой блестящей материи, рассыпающие миллионы радужных бликов. Его глаза смотрели сквозь меня, не фокусируясь, словно сквозь стеклянную стену. В общем, неприятности гарантированы.

— Никто и не дергается, — отозвался я.

— Эй, ты любишь поговорить, друг, — тип закрепился рядом со мной. — Я тоже хочу поговорить, да?

— Ладно. Только разговаривай где-нибудь в другом месте.

— Почему ты такой невежливый? Не любишь Вадима, друг?

— Думай как хочешь, — я перешел на норт, хотя мог сносно общаться на русише. — А впрочем… нет. И пока мы не познакомились поближе, я тебе не друг. А теперь оставь меня в покое и не мешай. Мне надо подумать.

— Я тоже кое о чем думаю.

Возле нас по-прежнему вился слуга. Тупая машина, понятно, не замечала, что между нами летят искры. Она воспринимала нас как приятелей-путешественников и предлагала соответствующие товары. Прежде чем амбал в сюртуке успел произнести хоть слово или просто шевельнуться, я попросил у слуги инъекцию скополамина с декстрозой — старое доброе средство от тошноты, вдобавок самое дешевое из того, что было представлено в ассортименте. Как и у всех пассажиров, у меня была бортовая кредитная карточка, но я слегка сомневался, что моих средств хватит даже на этот «коктейль». Однако слуга повиновался, крышка распахнулась, и моему взору предстал одноразовый шприц.

Подхватив шприц, я закатал рукав и вонзил иглу в вену так, будто ожидал биологической атаки.

— Эй, а ты, похоже, профи. Не привык тянуть, — тип перешел на ломаный норт и еле выговаривал слова, но в его голосе звучало искреннее восхищение. — Ты часом не доктор?

Я прикрыл рукавом шарик, вспухающий на месте укола.

— Не совсем. Хотя больные тоже по моей части.

— Да?

— Буду рад доказать тебе на деле.

— Но я не болен.

— Поверь, это не проблема.

Любопытно, дошло ли до него, что он выбрал не самого лучшего собеседника, чтобы скоротать время. Я вернул использованный шприц слуге. «Коктейль» уже начинал действовать, тошнота понемногу прекращалась, осталось лишь легкое недомогание. Уверен, у них в арсенале имелись более эффективные средства от укачивания. Но они были мне явно не по карману.

— Крутой парень, — амбал покачал головой — а мне-то казалось, что его шея не приспособлена для подобных движений! — Мне это нравится. Но насколько ты крут на самом деле?

— Не думаю, что тебе это понравится. Но можешь проверить.

Слуга повисел возле нас еще пару минут, после чего решил отчалить к другой группе. В кают-компании появилось еще несколько пассажиров, они поглядывали по сторонам с тоской в глазах.

Я догадывался, что они чувствуют. Какая ирония: преодолеть десятки парсек, разделяющих звездные системы, — и только на борту этого тихоходного корыта впервые ощутить себя участником космического путешествия!

Амбал по-прежнему пялился на меня. Я почти слышал, как в черепе у него усердно вращаются маленькие шестеренки. Не сомневаюсь: других ему было куда легче запугать, чем меня.

— Повторяю, я — Вадим. Все зовут меня просто по имени. Я тот еще тип — как говорится, местная достопримечательность. А ты кто?

— Таннер, — сказал я. — Таннер Мирабель.

Он кивнул — медленно и с пониманием, словно мое имя ему что-то говорило.

— Что, серьезно?

— Да.

Меня действительно так зовут, но терять мне нечего. Вряд ли Рейвич знаком с этим типом, хотя наверняка подозревает, что кто-то висит у него на хвосте. Кагуэлла держал свои операции в строжайшем секрете и всегда скрывал имена своих людей. В лучшем случае Рейвич мог раздобыть у Нищенствующих список пассажиров «Орвието» — но что дальше? Кто из них охотник, а кто мирная пташка?

— Откуда ты, Мирабель? — спросил Вадим, стараясь изобразить дружеское участие.

— Тебе это ни к чему. Пойми, я действительно не хочу с тобой разговаривать, Вадим. Будь ты хоть сто раз достопримечательным.

— Но у меня к тебе деловое предложение, Мирабель. Думаю, ты должен его выслушать.

Он все пялился на меня одним глазом, словно сканером просвечивал. Другой глаз тупо и рассредоточенно смотрел куда-то через мое плечо.

— Меня не интересует бизнес, Вадим.

— А жаль, — он понизил голос. — Мы направляемся в опасное место, Мирабель. И особенно оно опасно для новеньких.

— Что опасного на Блестящем Поясе?