Виктория Холт - Дорога на Компьен

• Название: Дорога на Компьен
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Сантакс-пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-88970-096-0

Роман "Дорога в Компьен" - о распутном и любвеобильном короле Франции Людовике XV. Чтобы реже бывать в ненавистном Париже, где на каждом шагу королю напоминают о нищете и голоде, Луи начинает строить дорогу, соединяющую Версаль и Компьен, минуя столицу. Пресытившись своей фавориткой, мадам де Помпадур, Людовик ищет сладких утех в обществе молоденьких девушек, сменяющих одна другую.

---

Особенно остро напряжение ощущалось в Париже. Один неосторожный шаг — и на улицах возникнут баррикады. Революция?!

***

Маркиза пристально наблюдала за развитием конфликта. Здоровье ее в последнее время значительно улучшилось, и она поздравила себя — все-таки ее решение оказалось мудрым. Теперь она имела возможность спокойно спать по ночам, зная, что король в безопасности — в объятиях какой-нибудь очередной девчонки, которая и имя-то свое толком написать не могла.

Последняя из этих девушек, Луиза О'Мерфи, держалась уже довольно долго, что было крайне необычно для короля. Впрочем, чему удивляться? Девушка была очень красива, а ее почерпнутая на улице мудрость немало забавляла Луи.

Она больше не пряталась в тайных апартаментах, в «гнездышке» — король поселил ее в маленьком домике неподалеку от дворца. Ей даже дали собственных слуг. Теперь король мог посещать ее, когда ему было угодно, а в «гнездышко» время от времени залетали другие птички.

Держать такие длительные отношения втайне было невозможно, и при дворе уже поговаривали об этой девице, «маленькой Морфизе», так ее прозвали здесь. Что же до Луизы, то она просто наслаждалась жизнью и вся бурлила от радости. У нее был собственный экипаж, и она выезжала в нем каждый день, разодетая в пух и прах, вся увешанная драгоценностями. И красота ее расцветала день ото дня.

Она была так благодарна судьбе, что ежедневно посещала церковь Святого Луи и возносила хвалы святым за то, что они отправили ее в королевские объятия.

К тому же недавно она родила ребенка, и это радовало ее несказанно.

Маркизе нравилась «маленькая Морфиза» — девушка была достаточно умна, чтобы понимать, что на роль королевской метрессы она претендовать не может, потому она и не пыталась. Однако народная мудрость подсказывала ей не полагаться на бесконечную милость короля, и она старалась припасти побольше.

Да и маркиза все чаще думала о том, что ее опасный шаг оказался весьма мудрым.

Мадам дю Оссэ приносила ей известия об отношениях короля с «маленькой Морфизой», а также о тех пташках, которыми продолжал снабжать «гнездышко» неутомимый Ле Бель.

— Единственная опасность, — призналась маркиза мадам дю Оссэ, — если вдруг вместо этих девиц появится придворная дама.

— Да, мы должны оставаться бдительными, — согласилась дю Оссэ.

— Однако в данный момент король слишком занят этим делом с буллой. Он решил проявить твердость, и я считаю, он прав.

— Мадам, короли, распускающие парламент, ставят себя в крайне опасное положение.

— Если Луи проявит твердость, он из этого положения выйдет. Вы знаете, Оссэ, я часто думала, что Луи не хватает испытаний, чтобы проверить свои силы. Он умен, спокоен... Он обладает всеми качествами правителя, но дело в том, что у него пока не было случая их проявить.

И маркиза нежно улыбнулась.

— Вы любите его не меньше, чем в тот день, когда впервые появились в Версале, — сказала мадам дю Оссэ.

— А разлюбить Луи невозможно. Мне кажется, что в результате этой истории нам удастся избавиться от некоторых из наших министров и назначить на их места новых. И я бы хотела, чтобы мсье де Станвиль занял подобающий ему пост.

— Он станет вашим другом. Непременно.

— Он уже им стал.

— Но и вы доказали свою дружбу, мадам. Какую блестящую невесту вы ему подобрали!

— А, эту малышку Креза? Она одна из самых богатых наследниц во всей Франции, а мсье де Станвиль... Он склонен к некоторым излишествам. Он такой отчаянный игрок! Ему очень по душе этот брак, и хотя ей всего двенадцать лет, она, как я слышала, уже его обожает.

— Бедное дитя! — пробормотала мадам дю Оссэ.

— Это бедное дитя вышло замуж за человека, который — попомните мои слова, Оссэ, — через несколько лет станет одним из самых сильных министров Франции.

— Да, и любовниц он себе заведет великое множество. Он такого склада человек.

— Она его простит — он такой обаятельный. Жаль только, что ему пришлось поехать в Рим. Но он так хотел получить пост поcла! Думаю, он имел в виду Вену, он готов налаживать дружеские отношения с австрийцами. Я уверена, он справится со своими задачами, но мне жаль, что его нет в Париже. У нас не так много друзей, чтобы мы могли расставаться с ними без сожалений.

В дверях появилась одна из приближенных маркизы и сообщила, что некий посланец желает видеть ее по делу чрезвычайной важности.

— Просите же его! — вскричала маркиза и, увидев, что этот посланец не «он», а «она», — монахиня из монастыря Успения, побледнела от страха.

— Александрина... — прошептала маркиза.

— Мадам, ваша дочь тяжело заболела, мы полагаем, вам следует не медля ехать к ней.

***

Маркиза стояла у постели десятилетней дочери. Она не плакала — слезы не могли вернуть ее дитя к жизни.

Александрина, единственное ее дитя, средоточие всех ее надежд... У нее больше никогда не будет детей, судя по всему, Кенэ был прав. Мать настоятельница стояла рядом.

— Мадам маркиза, — обратилась она, — я понимаю, это страшный удар. Позвольте мне увести вас отсюда, вам нужно отдохнуть.

— Нет, оставьте меня с ней. Одну.

Когда мать настоятельница и монахиня вышли, маркиза взяла на руки маленькое тельце.

Еще вчера ее дочь была совершенно здорова. А сегодня она мертва. Но почему, почему?! Такого страшного удара жизнь маркизе еще не наносила. У, казалось бы, совершенно здоровенького ребенка вдруг начались конвульсии, и через несколько часов она скончалась!

— Почему, за что должна я так страдать? — вопрошала маркиза.

Парижане, конечно же, скажут, что это — наказание за ее грехи. Ради короля она оставила отца своей дочери. Поэтому ли она потеряла и сына, и дочь? Может быть, парижане будут правы, когда скажут— а что они скажут так, она не сомневалась, — что это наказание грешнице?

— Нет, — шептала маркиза, прижавшись губами к холодному лобику дочери, — это судьба. Это было предопределено мне от рождения. Александрина, любимая, это случилось бы все равно, даже если бы мы жили с твоим отцом в отеле де Жевре, даже если бы я никогда не видела Версаля.

Она сидела у кровати, сжимая в объятиях тело дочери, и думала о том будущем, которое она ей уготовила, и которому не суждено было сбыться.

Больше никогда она не будет строить планов насчет маленькой Александрины, больше никогда она не будет думать о том, что девочке повезло — ведь она родилась не красавицей, больше никогда она не будет размышлять о покое, который сулило бы будущее ее дочери, и которым она сама была обойдена. Потому что будущего у маленькой Александрины нет.

***

Оплакивать дочь маркиза отправилась в Беллевью, сопровождала ее только верная мадам дю Оссэ. Похороны были пышными. Это было необходимо, иначе подумали бы, что маркиза теряет власть. А она, хоть и пребывала в глубоком горе, все же не забывала о собственном будущем. Следовательно, церемония прощания с дочерью всемогущей маркизы была такой, какой и должна была быть. Теперь Александрина покоилась в церкви Капуцинов на Вандомской площади. Луи приехал к ней в Беллевью.

Она была глубоко тронута — уж она-то знала, как он боялся мыслей о смерти и как старался избегать всяческих осложнений.

— Дорогой, дорогой мой друг, — обнял он ее, — я приехал, чтобы разделить вашу скорбь.

В глазах у нее стояли слезы.

— Значит, вы действительно мой друг, — сказала она.

— А разве вы в этом сомневались?

— Я и не смела надеяться, что вы приедете поведать меня в такой тяжелый час.

Луи самолично вытер ей слезы.

— Пойдемте, прогуляемся по саду. Мне хочется посмотреть на цветы, — предложил он.

Она шла рядом и заставляла себя не думать о маленьком тельце, лежащем в сырой земле. Луи приехал, он пожелал ее утешить, но ему было бы неприятно заниматься этим слишком долго.

— Мы в Версале скучаем по вас, — сказал он. — Возвращайтесь поскорее.

Это был приказ. И ей следовало ехать — если она не будет по-прежнему сражаться за свое место, она его потеряет. И через две недели она вернулась в Версаль.

***

Маркиза отчаянно старалась забыть о своем горе. Еще отчетливее, чем прежде, видела она теперь, в какую бездну может ввергнуть страну конфликт между ультрамонтанцами и янсенитами. Она слышала раскаты революционного грома, и хотя вряд ли этот гром мог потрясти солидный версальский фундамент, неприятностями он грозил изрядными.

Она сама была самой нелюбимой в королевстве женщиной и мечтала заслужить уважение народа мудрыми советами, которые она могла бы дать королю.

Дофин и его партия были за ультрамонтанцев, парламент — за янсенитов, король никак не мог принять какую-то определенную сторону: он был твердо убежден, что Франция не должна превращаться в придаток Ватикана, но и игрушкой в руках парламента он тоже становиться не желал.