Вильгельм II Гогенцоллерн - События и люди. 1878-1918

• Название: События и люди. 1878-1918
• Автор: Вильгельм II Гогенцоллерн
• Издательство: Харвест
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 985-13-1617-2

Мемуары бывшего германского императора Вильгельма II-го представляют собою интересный человеческий документ. Каковы бы ни были настоящие качества Вильгельма II-го, как человека и правителя, нельзя отрицать, что он в течение целого ряда лет занимал одно из первых мест на мировой исторической арене. И до войны 1914 - 1918 г. и в особенности во время ее действия высказывания немецкого императора приковывали к себе самое напряженное внимание на всем пространстве нашей планеты.

---

Я сказал нунцию, что папа, как верховный пастырь всех римско-католических христиан и церквей, должен в первую очередь попытаться побудить католическое духовенство во всех странах изгнать из человеческих душ ненависть, ставшую наибольшим препятствием для прокладывания пути к миру. К сожалению, именно духовенство в странах Антанты в ужасающей степени распространяет и раздувает повсюду дух ненависти и борьбы. Я привел многочисленные военные донесения первого периода войны, свидетельствовавшие о том, что аббаты и кюре были пойманы с оружием в руках. Я указал на махинации кардинала Мерсье и бельгийского духовенства, представители которого часто занимались шпионажем; на проповедь протестантского епископа в Лондоне, прославлявшего с высоты церковной кафедры убийц с «Баролонга»[5], и т. п. Было бы поэтому хорошо, если бы папе удалось побудить римско-католическое духовенство всех участвующих в войне стран к общему осуждению ненависти и к призывам к миру   будь то выступления с церковной кафедры или пастырские послания, какие уже составило немецкое духовенство. Почелли нашел эту идею безусловно разумной и достойной внимания, полагая лишь, что будет трудно побудить к этому различные епископаты. Я возразил, что не могу себе представить при твердой дисциплине в иерархии римской церкви, чтобы епископат какой-нибудь страны отказался следовать директивам папы, если последний торжественно и публично призовет князей церкви к проповеди миролюбия и уважения к противнику. Положение епископата ведь таково, что он стоит над партиями и обязан сеять миролюбие и любовь к ближнему, являющиеся основами христианской религии.

Почелли согласился со мной и обещал эту мысль серьезно обсудить, сообщив о ней в Ватикан. Продолжая разговор, нунций затронул вопрос о том, каким образом возможно, помимо предлагаемого мной чисто церковного шага, участие папы в установлении мира. Я указал нунцию, что Италия и Австрия являются римско-католическими государствами, на которые папе нетрудно решительно повлиять. Первое из этих государств   его родина и место его постоянного пребывания; итальянский народ почитает его, и на Италию он может оказать непосредственное влияние. Австрия же управляется государем, который даже носит титул «апостольского», находится, как и вся его династия, в непосредственных сношениях с Ватиканом и принадлежит к преданнейшим сынам римской церкви. Поэтому, продолжал я, мне кажется, что папе будет нетрудно по крайней мере попытаться положить начало мирному посредничеству хотя бы в этих двух странах, побудив их вступить в мирные переговоры. Дипломатическое искусство и политическая дальновидность Ватикана известны всему миру. Если таким образом будет положено начало, имеющее хорошие шансы на успех, то остальные державы едва ли смогут отказаться от приглашения Ватикана к взаимному обмену мнениями, что вначале, понятно, никого ни к чему не обяжет.

Нунций снова возразил, что Ватикану будет трудно сговориться с итальянским правительством, так как он, Ватикан, не имеет с последним никаких прямых отношений и никаким влиянием на него не пользуется. Итальянское правительство никогда не пойдет на подобные переговоры, организованные через посредничество Ватикана.

Тут вмешался в разговор капеллан, заявив, что подобный шаг со стороны папы совершенно исключен, ибо это может вызвать последствия прямо-таки опасные для Ватикана. Правительство тотчас же мобилизует против Ватикана «пиаццу», (т. е. «улицу», собственно   площадь), чего Ватикан не должен навлекать на себя.

Когда я не принял всерьез это возражение, капеллан стал горячиться. Он говорил, что я не знаю римлян, что, когда их подстрекают, они становятся ужасны. Как только «пиацца» приходит в волнение, положение становится угрожающим. Тогда можно быть готовым и к штурму Ватикана, при котором может подвергнуться опасности жизнь самого папы. На это я возразил, что тоже достаточно знаю Ватикан. Его не может штурмовать никакая народная толпа или «пиацца». Папа, помимо того, имеет сильную партию и в обществе, и в народе, и она тотчас же станет на его защиту. С этим нунций согласился. Капеллан, однако, не смущаясь, продолжал рисовать ужасы «пиаццы» и изображать в самых мрачных красках угрожающие папе опасности. Я объяснил капеллану, что если бы кто-нибудь захотел взять штурмом Ватикан, то он должен был бы сначала привести батарею тяжелых мортир и гаубиц, а также войска для правильной осады его. Всего этого, конечно, нет в распоряжении «пиаццы». Поэтому крайне неправдоподобно, чтобы «пиацца» что-либо предприняла. Я упомянул также, что слышал, будто в Ватикане на случай нападения уже приняты меры предосторожности. На это капеллан промолчал. Нунций еще раз заметил, что папе будет трудно сделать что-либо практически ощутимое для мира, без того чтобы не натолкнуться на сопротивление со стороны светской Италии. Папа ведь, к сожалению, не свободен в своих действиях. Если бы он имел собственную страну или по крайней мере собственную область, где он мог бы автономно управлять и свободно распоряжаться по своему усмотрению, то положение было бы совершенно иным, а при теперешнем положении он слишком зависит от светского Рима и не всегда может поступать по своему желанию.

Тогда я подчеркнул, что цель принести мир народам настолько священна и велика, что папа никоим образом не может дать себя запугать этими чисто светскими соображениями, отказавшись от своей, как бы специально для него созданной задачи. Если ему удастся осуществить ее, то благодарные ему народы по заключении мира, конечно, охотно поддержат перед итальянским правительством его стремление к независимости. Последние мои слова произвели впечатление на нунция, и он сказал, что я все же прав и что папа должен что-нибудь сделать для заключения мира.

Вслед за тем я обратил внимание нунция на следующее обстоятельство. Нунций, вероятно, наблюдал, как энергично социалисты всех стран всеми способами стараются поддержать стремление к миру. Мы всегда давали германским социалистам разрешение ехать в нейтральные страны, где они на конгрессах обсуждали вопрос о мире, ибо я придерживался того мнения, что социалистам известны желания и взгляды народных масс. У нас не ставится никаких препятствий никому, кто честно и без задних мыслей намерен содействовать миру.

Подобное тяготение к миру распространено и среди народов Антанты, и среди их социалистов. Этим социалистам, однако, ставятся препятствия в их поездках на конгрессы в нейтральные страны, причем отказывают в выдаче заграничных паспортов. Стремление к миру растет во всех странах. Народы все больше проникаются жаждой мира, и если среди правителей не найдется никого, кто предложил бы для этой цели свою помощь   моя попытка, к сожалению, потерпела крушение, то народы, наконец, сами возьмут дело в свои руки. Это произойдет, как доказывает история, не без опасных потрясений и переворотов, которые затронут также римскую церковь и папу. Что должен думать солдат-католик, когда он постоянно слышит о стараниях в пользу мира со стороны социалистических вождей и в то же время никогда не видит попыток папы освободить его от бедствий войны. Если папа ничего не сделает в пользу мира, то возникнет опасность, что мир будет добыт усилиями социалистов, и тогда наступит конец господствующему положению папы и римской церкви даже среди католиков.

Этот аргумент подействовал на нунция. Он заявил, что немедленно доложит в Ватикан о моей точке зрения и сам выступит в пользу немедленных действий папы с целью добиться мира. Крайне взволнованный капеллан снова вмешался в разговор, заявив, что папа подвергнет себя опасности быть растерзанным «пиаццой». Я   протестант и, следовательно, в глазах капеллана   еретик, отпарировал я новое выступление капеллана, несмотря на это, я должен здесь констатировать следующее: папа считается католической церковью и всем миром «наместником Христа на земле». Изучая Священное писание, я серьезно и подробно занимался личностью Спасителя, стараясь углубиться в сущность ее. И для меня ясно, что Спаситель никогда не боялся «пиаццы», хотя в его распоряжении не было дворцов в виде крепости с гвардией и оружием. Спаситель всегда шел в эту самую «пиаццу», обращался к ней и, в конце концов, во имя этой враждебной ему «пиаццы» пошел на крестные муки. И теперь я должен поверить тому, что Его «наместник на земле» только из-за распущенной римской «пиаццы» якобы боится стать по примеру Спасителя мучеником, чтобы принести мир истекающим кровью народам? Будучи протестантом, я, однако, слишком высокого мнения о римском пастыре, тем более о папе, чтобы поверить этим утверждениям. Для него не может быть ничего более прекрасного, чем всецело отдаться великому делу мира, не обращая внимания ни на что и не считаясь даже с опасностью, очень отдаленной в сущности, стать мучеником за это дело.