Журнал «Если» - «Если», 2011 № 07

• Название: «Если», 2011 № 07
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: ISSN 1680-645X

Евгений ЛУКИН. ПРИБЛУДНЫЕ

У кого не дрогнет сердце при виде дворовой кошки, шмыгающей в подвал… Однако все аналогии оставим на совести автора.

Николай ГОРНОВ. БРИЛЛИАНТОВЫЙ ЗЕЛЁНЫЙ

Вы боялись в детстве мазать царапины зеленкой? И правильно: антисептические свойства этого средства сомнительны.

Алексей МОЛОКИН. ДЕНЬ ЯЙЦА

Сегодня — праздник, завтра — национальная идея.

Анжела и Карлхайнц ШТАЙНМЮЛЛЕР. ПЕРЕД ПУТЕШЕСТВИЕМ

Это только репетиция, которую назначили устроители тура. И назначили не зря…

Оливье ПАКЕ. УМЕРЕТЬ СТО РАЗ, СТО РАЗ ПОДНЯТЬСЯ

Из роботов делают актеров. А жизнь лицедеев-людей превращена в подмостки.

Кейт ВИЛЬХЕЛЬМ. ТВОРЦЫ МУЗЫКИ

Рутинное задание сулило журналисту одну лишь скуку. О том, что в результате изменится его жизнь, он и помыслить не мог.

Генри СТРАТМАНН. КОГДА ЕЁ НЕ СТАЛО

Прилипчивый мотивчик, досаждавший герою Марка Твена, спустя столетие приобрел размах мирового бедствия.

Джейсон СЭНФОРД. МИЛЛИСЕНТ ИГРАЕТ В РЕАЛЬНОМ ВРЕМЕНИ

Здесь неоплатный долг перед Родиной выражается вполне конкретными цифрами.

Сергей НЕКРАСОВ. ГИНЗБУРГ И ПУСТОТА

Экранизация «главного романа конца 90-х» имела непростую съёмочную судьбу и получилась спорной. Однако критик твердо занял сторону режиссера.

Аркадий ШУШПАНОВ. НОВЫЕ РУССКИЕ СКАЗКИ

Современная российская детская кинофантастика — миф или реальность?

Тимофей ОЗЕРОВ. УРОКИ МИФОЛОГИИ

Поход в кино длиной в полугодие.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Голливуд ни в чем не уступает российским чиновникам: способен потратить на пустые и нелепые проекты даже самые запредельные бюджеты.

Глеб ЕЛИСЕЕВ. МЕЛОДИИ СФЕР

А для того, чтобы их услышать, нужно… читать.

РЕЦЕНЗИИ

Наши рецензенты не отбирают книги по жанровой принадлежности. Для них важен лишь один принцип — литературного качества.

КУРСОР

Киберпанк имеет отличный шанс возродиться в новой экранной ипостаси: знаменитый режиссер «Куба» готовится снимать «Нейроманта».

Валерий ОКУЛОВ. ПЕРВОПРОХОДЕЦ, НЕ ИСКАВШИЙ ТИТУЛОВ

Он стал отцом-основателем жанра НФ-очеркистики и вернул читателям автора «Человека-амфибии».

Вл. ГАКОВ. РАЗНОЦВЕТНАЯ СУДЬБА

Писательница, славная не только книгами, но и тем, что придумала главную жанровую награду.

ПЕРСОНАЛИИ

Европа et Америка.

---

Не хотелось даже думать о том, как она будет реагировать на многочасовые дополнительные репетиции, которые ему придется предпринять в течение последующих шести недель. Это, конечно, тешит самолюбие, когда тебя называют ведущим солистом грядущего концерта «Трампетиссимо!», где ты будешь стоять в самом центре сцены во время исполнения концертов Гайдна и Гуммеля, а позже с трубой-пикколо внесешь свою лепту в исполнение Второго Бранденбургского. Но все это также означает очень много упорного труда и натертые губы.

Ожидая, пока ненавидящая музыку соседка угомонится, Шайдт включил приемник, сделав минимальную громкость и настроив частоту на местную FM-станцию, передающую классическую музыку. Из динамика полилось совершенно незнакомое произведение. Что-то камерное для пианино, кларнета и виолончели в стилистике, напоминающей ранние додекафонические эксперименты Второй Венской школы. Журчащее, переливчатое контральто звучало почти как птичья трель, но все же это было пение на незнакомом языке. Голос добавлял прекрасный вокальный контрапункт к мощным инструментальным темам.

Хотя это была не та музыка, которая собирает полные залы, в ней присутствовал некий чарующий ритм. Небольшие темы, крошечные мотивчики выскакивали из небытия и тут же исчезали на пороге восприятия в случайном, казалось бы, порядке, наподобие сталкивающихся броуновских молекул в обширном океане звука. Чем больше Шайдт вслушивался, тем более различимыми становились для него утонченные структуры, в которые складывались ноты на как бы атональной поверхности этого океана. Но всякий раз, когда ему казалось, что он наконец ухватил смысл этой музыкальной мозаики, уловил послание, заложенное в эфемерных рядах и группах тонов, решение снова ускользало от него.

Время словно застыло, а музыка постепенно заполонила его разум и волю. Даже когда радиоприемник замолчал, сознание Шайдта было целиком и полностью сконцентрировано на звучащей теперь уже только в его мозгу музыке. В какой-то момент Шайдт механически поднес к губам инструмент. И вот из его медного нутра непрерывным потоком полился оглушительный трубный глас. То была яростная попытка повторить только что слышанные трансцендентные аккорды и мистические секвенции. В исканиях и борьбе бесконечно более трудных, чем сентиментальный поиск «Потерянного аккорда» сэра Артура Салливана[7], Шайдт пытался воссоздать неуловимые нюансы только что услышанного шедевра.

Он не замечал ни крови, капающей с его губ, ни яростного стука в стену…

* * *

— Вы слышите — он все еще играет!

Миссис Эллис Рузвельт остановилась перед дверью главного входа в соседскую половину дома, опираясь на древнюю деревянную трость. Левой рукой она поддерживала складки ветхого халата, в который куталась, спасаясь от полуночной прохлады. Два бравых полицейских, только что появившихся в ответ на ее телефонный вызов, из машины выскочили достаточно резво, но на подходе к крыльцу дома, у которого, сотрясаясь от праведного гнева, стояла миссис Рузвельт, почему-то стали тормозить.

Не дав им рта раскрыть, престарелая вдова возобновила свои ламентации:

— Этот тарарам уже битый час длится! Да он всю округу на ноги поднял, не меня одну! И он не останавливается, сколько я ему ни стучала в стену, и на звонки не отвечает! Но вас-то он послушает!

Эллис улыбнулась эти двум милым полицейским, когда они подошли к ней вплотную. Однако после того как они остановились и в течение мучительно долгого времени тупо смотрели на запертую дверь, пожилая леди недоуменно наморщила и без того морщинистое чело.

— Ну?! Может, кто-нибудь из вас хотя бы в дверь постучит?

Она вскрикнула и отшатнулась, когда оба полицейских, не говоря ни слова, принялись таранить дверь плечами. Деревянные панели затряслись под могучими ударами, замок подался, и дверь открылась внутрь. Двое патрульных гуськом прошли в гостиную, где спиной к ним сидел человек и через трубу выдувал остатки своей жизни. Не замечая новоприбывших, человек направлял в трубу слабеющее дыхание и лихорадочно перебирал клапаны инструмента, испускающего раз за разом одну и ту же, лишенную мелодии, последовательность звуков.

Трость Эллис, осторожно следовавшей за патрульными, стучала по паркетному полу. И хотя хриплые звуки, доносящиеся из центра комнаты, заставляли ее содрогаться, пожилая леди решительно приблизилась к двум полицейским, стоявшим плечо к плечу и глядевшим на человека в кресле. Остановившись около пюпитра, она с ужасом смотрела на неестественно красное лицо трубача и его щеки, то раздувавшиеся, как кузнечные мехи, то проваливавшиеся внутрь, как у чахоточного. Музыкант производил впечатление тонущего. Эллис открыла рот, пытаясь перекричать оглушительный шум, но так ничего и не выдавила из себя, напуганная новым явлением.

Безумные пассажи, вырывающиеся из трубы, теперь не были единственным, что звучало в комнате. Оба полицейских стояли недвижно — как крысы, заколдованные знаменитым гаммельнским музыкантом. Из их плотно сомкнутых губ исходило громкое, непрерывное и бессмысленное мычание.

И немелодичный мотив, который они мычали, был тот же, что исходил из трубы…

* * *

Тем временем через три часовых пояса к западу, в Сан-Диего, проходил и достиг уже своей кульминации рок-концерт. Огромный затемненный зал был битком набит молодыми людьми, фальшиво подпевающими стоящей на сцене группе. В промежутках между нестройным пением и одобрительным свистом публика выпивала и выкуривала сомнительной легальности субстанции. В такт громоподобным звукам, извергаемым мужской группой «Спелые бананы», по залу метались разноцветные лучи лазерных прожекторов.

Но эта команда лишь разогревала публику перед выступлением главного гостя концерта — разнополой группы «Некротические нейроны». Ведущий гитарист группы Гастон Гангрена выглянул из-за кулисы посмотреть, как разогревающий ансамбль покидает сцену. Он отбросил с потного лица каштановый локон полуметровой длины и оглянулся на четверку своих товарищей. Все, кроме одной, выглядели более или менее трезвыми.

Исключение составляла Эрис Чума. Маленькая лидирующая вокалистка группы сидела в нескольких метрах от остальных, уставив в пустоту невидящий взор. Ее изрядно потасканное, но все еще привлекательное тело было покрыто лишь стратегически размещенными лентами черного спандекса. Длинный черный парик, которому позавидовала бы Мортиша Адамс[8], и густой готический макияж дополняли униформу певицы.

Тонкие белые провода соединяли наушники-капельки, вложенные во внешние звукоулавливающие органы юной леди, с серебряной коробочкой плеера в ее руке. Привычка Эрис часами слушать музыку, скачанную из Сети легальным или каким-либо иным способом, успела стать легендарной. Но есть время и место для такого рода развлечений, а когда тысячи разогретых фанатов яростно вызывают своих идолов на сцену, то, ясное дело, это время неподходящее.

Мягкое прикосновение руки Гастона к плечу девицы и вежливая просьба оторваться от своего занятия действия не возымели и не нарушили ее углубленной медитации. Чей-то голос прокричал сзади: «Давай Гас! Нам пора выходить!».

Сейчас не до дипломатии: Гастон извлек капельки из ушей Эрис и плеер из ее не оказавших сопротивления пальцев. Он швырнул устройство на ближайший стол, а затем поднял певицу, утвердил на негнущихся ногах и повлек на сцену. Публика, завидев любимую группу, сотрясала здание оглушительным ором и аплодисментами. И пока трое остальных участников с инструментами ожидали в окружении монолитов-колонок и мощных усилителей, которые по способности пожирать электроэнергию могли соперничать со всем раскинувшимся вокруг них пригородом, Гастон установил Эрис впереди группы и сунул ей в ладонь беспроводной микрофон.

Несколько секунд ему понадобилось, чтобы подготовить свой «стратокастер», и все это время длился его обращенный к Эрис молчаливый монолог, приправленный цветистыми оборотами и анатомическими отсылками, из тех, что никогда не появляются на страницах «Reader's Digest»[9].

Разумеется, не раз уже случалось, что один или несколько членов команды выступали на сцене в состоянии фармакологического недомогания. Но даже если их все еще витающая в непознанных просторах боевая подруга не сможет раскрыть рта, она, на худой конец, будет являть собой визуальную конфетку для публики.

Собравшиеся знатоки и ценители современного рока немедленно усилили энтузиазм, вкладываемый ими в восторженные вопли, как только группа заиграла вступительные риффы своего последнего хита «Хламидия-блюз». Гастон облегченно ухмыльнулся, когда увидел, что Эрис поднесла микрофон к губам, явно намереваясь добавить свой голос к зубодробительному грохоту ударных и завыванию гитарных фузов за своей спиной. Но лицо Гангрены тут же вытянулось, когда он понял: изо рта солистки вырывается отнюдь не текст композиции.