Джордж Бейкер - Константин Великий. Первый христианский император

• Название: Константин Великий. Первый христианский император
• Автор: Джордж Бейкер
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0842-7

Джордж Бейкер предлагает увлекательную биографию римского императора Константина Великого, в личности и деяниях которого сфокусировались важнейшие достижения Древнего мира. Он обессмертил свое имя, сделав христианство основной религией Европы. Определил развитие западной цивилизации на последующие века. В книге ярко, живо и образно воссоздана сложная атмосфера эпохи реформ Константина Великого.

---

Ужасы кровавой купели митраизма не должны создать у нас искаженного представления о характере людей, живших в римском Йорке. Они по большей части были столь же респектабельны, набожны и сентиментальны, как и сегодняшние жители Йорка. Наверняка их жилища украшал портрет августа. Возможно, эти портреты завез в Йорк в большом количестве Верекунд Диоген или один из его собратьев. От жилых построек Эборака не осталось ничего. То, что пощадили пикты и гойделлы, уничтожило неумолимое время… Вероятно, Йорк, как и любой другой город Британии, отличался от европейских городов меньшей плотностью застройки. Видимо, тогда уже проявились любовь к садам и стремление иметь перед своим домом хоть небольшой палисадничек, свойственные нынешним англичанам.

Сегодня мы назвали бы этот город городом садов. И хотя Йорк был в большей степени деловым центром с менее планомерной застройкой, вероятно, между ними имелось нечто общее. Большая часть застройки являла собой виллы, а не сплошные ряды стоящих вплотную домов, разделенные узкими улицами. Мы можем представить в общих чертах британский вариант виллы по руинам загородных домов, разбросанных по всей стране. В римской Британии возник своеобразный архитектурный стиль в строительстве, который соответствовал ее климату: очаровательные, воздушные постройки с красными черепичными крышами, более напоминающие современную американскую архитектуру, чем английскую более позднего периода. В домах были мозаичные полы, ванны и отопление. Стены штукатурили или красили, как и в Риме… Особую прелесть этим виллам придавали открытые пристройки, похожие на распростертые крылья орла. Нечто подобное могло появиться только в условиях «pax Romana». После них в Британии появились и просуществовали более тысячи лет темные, мрачные дома-крепости, в которых не осталось и следа старого римского духа.

Многие штрихи свидетельствуют о том, что Йорк времен Констанция мог не стыдиться грядущих веков. Только в последние десятилетия европейская цивилизация достигла того уровня материального благосостояния и культуры, который Эборак мог продемонстрировать в те давние дни: планомерная застройка, учитывавшая интересы горожан – купцов, чиновников и простых людей, центральное отопление, магазины, общественные здания, дороги, и, возможно, слишком послушные, слишком респектабельные жители с их абстрактным человеколюбием и наивной беспомощностью.

Гости с северо-западных границ, возможно, стояли и с любопытством следили за погребальной процессией, а затем разглядывали на кладбище надгробные камни, которые мы теперь видим в музее, с их обыденными и трогательными надписями, рассказывающими нам, помимо всего прочего, о том, что человеческие привязанности, потери и горе были в те времена, как и сейчас, неизбежны и необъяснимы. Когда мы смотрим на эти камни, становится ясно, что в римском Эбораке люди задавали себе те же вопросы, которые тревожат человечество и сейчас. Мир – в Йорке и в любом другом месте – с нетерпением ждал ответов.

Если мы хотим получше узнать, что представлял собой горожанин Йорка того времени, можно бросить взгляд на мемориальный камень Юлии Велва – правда, на нем не указано, была ли она замужней дамой или нет. На изображении на почетном месте возлежит сама Юлия – немного увядшая, но ведь, конечно, в свои пятьдесят она была уже не так молода, как когда-то. У ее изголовья сидит человек, на чьи деньги был воздвигнут камень, ее наследник – Аврелий Меркуриал… Нет, это вовсе не грубый выходец из Богемии, не оборванец с границ. Обратите внимание на его аккуратно подстриженные бакенбарды, ухоженную бороду, идеальную стрижку. Его тога выписана тщательно (видимо, по его личному указанию и под его личным наблюдением) – она собрана изящными, скромными складками, как у любого хорошо одетого и благовоспитанного жителя Йорка его возраста… Это абсолютно цивилизованный, приличный, элегантный и неглупый человек; судя по его виду, он знаком с работами Марка Аврелия и понимает, что внешние события не должны волновать истинного философа – или, во всяком случае, истинный философ не должен волноваться по их поводу… Он бы принял нас со всей возможной учтивостью, про себя отметив, что наши тоги надеты не совсем правильно.

Такими были люди, задававшие тон в торговых делах Йорка и рейнских земель. Без сомнения, Аврелий Меркуриал, не ленясь, лично занимался своим поместьем, которое первоначально принадлежало Юлии, а потом перешло в его собственность. Возможно, он, как и Юлия, был бриттом по происхождению и вел свой род от бригантов, которые с незапамятных времен владели землями Верхней Британии.

Не исключено, что он был почетным горожанином Йорка, – но точно мы этого не знаем. Возможно, он был дуумвиром и председательствовал на заседаниях эборакского сената, как Камилл и Цицерон председательствовали на заседаниях сената в Риме. Почти наверняка он был одним из декурионов.

Так это или нет, мы не знаем, но, судя по виду Аврелия Меркуриала с его аккуратной стрижкой и модной одеждой, он был не просто обывателем.

Материальное благополучие, чувство защищенности, образование и общественный порядок – вот силы, формирующие подобных людей. Они похожи на прекрасные цветы, выращиваемые в теплице. Они могли появиться и выжить благодаря легионерам. В Галлии, в Испании и особенно в Иллирии современники Аврелия страдали от упадка торговли и краха денежного обращения. Самому Аврелию пока везло больше. Как же выглядела вторая половина римского мира – военные?

Не надо далеко уходить от Йорка, чтобы найти свидетельства жизни военных, которые проходили через город или селились в нем. Среди каменных скульптур, хранящихся в музее, есть одна, которая знаменита не столько какими-то конкретными достоинствами, сколько тем, что она дает наглядное представление о характерах людей той эпохи, – это «Спящий солдат». Некоторые его особенности напоминают о древних религиях Малой Азии, которые берут свое начало в империи хеттов. Это фигура скорбящего Аттиса в хеттской шляпе, превращенной во фригийский колпак; однако не слишком умелый каменотес с широкой душой, который высек из камня эту фигуру, вероятно, мало что знал об Аттисе и вообще ничего не знал о фригийцах и хеттах. Поэтому он создал фигуру римского солдата, в тунике и плаще, с меховым капюшоном. Он опирался локтем на свой щит, подперев подбородок рукой. Точно так же тогда и позже стояли римские солдаты, глядя с башен Эборака на долину Йорка… Он стоит, навеки запечатленный в камне, – человек, подобных которому немало найдется и среди нас: крупный, может быть, слегка полноватый мужчина с прямым носом, тонкими губами и глазами навыкате. Его современные потомки чаще всего краснощекие, с крупными лицами… Это дружелюбный, спокойный, уравновешенный человек, не очень чувствительный; физически он силен, но довольно медлителен и тяжел на подъем; он легко подчиняется установленным правилам, общителен, но ничего особенного нам сообщить не может. Люди такого типа часто встречаются на полях для гольфа, где они играют и беседуют друг с другом ровно, без лишних эмоций. Никто не горел желанием встречаться в бою с целым легионом таких людей, приготовившихся к битве, под присмотром офицеров, под командой военачальников. Однако они сильны только вместе, по одиночке же ничего собой не представляют.

Эборак, почти с момента своего первого основания (а во времена Констанция ему, вероятно, было не более ста лет), был штаб-квартирой 9-го легиона, а впоследствии – 6-го легиона.

Эти легионы, по мере того как все больше бриттов получали римское гражданство и римское воспитание, стали пополняться рекрутами бритте кого происхождения и при Констанции стали практически полностью бриттекими. Сходный процесс наблюдался во всех приграничных провинциях империи. Однако в новой армии, маневренных войсках империи, подобный «местный» элемент не был представлен. Это были элитные войска, куда воины набирались исключительно по своим воинским качествам и (поскольку сражаться они могли при необходимости где угодно) по своему умению приспосабливаться к различным климатическим условиям.

В Британии при Констанции находились подразделения, укомплектованные воинами неримского происхождения – «союзниками», как их назвали век спустя крочо и алеманны. Алеманны уже знали тяжесть руки Констанция, поэтому их отношение к нему было особого рода. Будучи наемниками, служащими в соответствии с определенным договором, они были связаны со старым императором также некими личными узами. Будучи иностранцами, они не слишком интересовались внутренними делами римлян. Они любили и уважали человека, который ежемесячно выдавал им жалованье.

Маловероятно, что все те веяния, которые так или иначе проявлялись той зимой в Йорке, возникли случайно. Однако еще в меньшей степени они были сознательно спровоцированы Констанцием и его соратниками. Возможно, люди вспомнили те несколько случаев, когда Констанций публично провозглашал свою политику. Он был известен как сторонник низких налоговых ставок[20] и религиозной терпимости.