Джон Стэк - Корабль Рима

• Название: Корабль Рима
• Автор: Джон Стэк
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48355-6

III в. до н. э. Два могучих государства — республиканский Рим и Карфаген — вступили в смертельную схватку. Но победы на суше не являются решающими. Лишь тот, кто властвует на Средиземном море, победит в этой войне.

Флот карфагенян силен, их флотоводцы опытны. Рим же обладает лишь небольшими кораблями, способными плавать в прибрежных водах. Республике нужно срочно построить военные суда и обучить моряков.

За плечами римлянина центуриона Септимия двенадцать лет воинской службы, он закален дисциплиной и битвами. Капитан Аттик — грек, для римлян человек второго сорта, опыт морехода получил в сражениях с пиратами, наводившими ужас на прибрежные города Республики. Всю свою сознательную жизнь капитан Аттик провел в противоборстве с морем и каждый раз одерживал победу. В морской битве у острова Сицилия Аттику и Септимию удалось взять верх над карфагенянами. И вот теперь по приказу Рима им предстоит подготовить новые боевые корабли и их экипажи к сражениям и доказать, кто же по праву достоин носить титул хозяина морей.

---

Гамилькар выслушал рассказ Гиско о спасении римской триремы, скрывая свое отвращение перед злобой, которая, казалось, сочилась из всех пор адмиральского тела. Пока Гиско говорил, рабы проворно сняли с него доспехи и тунику, омыли тело ароматической водой и принялись втирать масло в уставшие мышцы торса и плеч. Привычная процедура несколько успокоила Гиско, но только теперь, когда на лице адмирала застыла ленивая улыбка, Гамилькар решился обсудить последствия бегства римского корабля.

— Ты сказал, это была галера прибрежного плавания? — спросил Гамилькар, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и в нем не чувствовалось осуждения.

— Да, легче наших. Наверное, охотник за пиратами.

Гамилькар кивнул и опять погрузился в молчание.

Опыт участия в заседаниях Совета подсказывал ему такой способ ведения беседы.

— Значит, они ушли к северному побережью Сицилии?

Гиско утвердительно буркнул в ответ. Его раздражал и сам молодой человек, и его присутствие на борту флагмана. После назначения посланником — наблюдателем и советником, разделявшим власть с Гиско, — Гамилькара Барки вмешательство Совета в военные дела становилось все более заметным.

— Вне всякого сомнения, они направились в ближайший римский порт, где сообщат всем, что наш флот вошел в эти воды… — не отступал Гамилькар, стараясь выпытать у Гиско, что тот думает об изменившихся обстоятельствах.

— Это не так уж важно, Барка. Все равно римляне нас скоро обнаружили бы, — ответил Гиско, отметая любые намеки, что его неудача при поимке вражеской триремы имеет хоть какое-то значение.

Разговор был прерван внезапным стуком в дверь.

— Войди, — приказал Гиско.

На пороге каюты появился Крон, командир личной охраны адмирала. Войдя, он вытянулся по стойке «смирно».

— Капитан «Гермеса» Магриб с докладом, как было приказано.

— Хорошо, впусти его, Крон.

Гиско поднялся с кресла и наклонился над столом с разложенными карфагенскими картами морей у восточного и северного побережья Сицилии. Вошел Магриб — впереди него шагал Крон, а по обе стороны еще четверо воинов. Меч и кинжал у капитана отобрали. Он вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал.

— Прибыл с докладом, адмирал, — начал он, пытаясь унять дрожь в голосе. Это ему не удалось, и Гиско чувствовал его страх.

— Капитан, я изучил все наши карты и схемы здешних вод, — сказал Гиско. — И не нашел никаких упоминаний о водовороте, с которым мы столкнулись сегодня утром. Римляне обманули нас, пользуясь знанием местных условий. Мы не могли предугадать их действия.

Магриб явно расслабился, и, хотя он продолжал стоять, вытянувшись в струнку, Гиско заметил, как напряженные плечи обмякли и капитан перестал задерживать дыхание.

— В следующий раз им не уйти, если наши пути пересекутся, — добавил Магриб, подстраиваясь под тон адмирала.

— Нет, капитан, не уйти. — Голос Гиско был ледяным.

Они молча стояли друг перед другом, и Магрибу вдруг стало неуютно под взглядом Гиско. Лицо адмирала оставалось невозмутимым, и капитан надеялся, что его не обвинят в спасении римской галеры.

Он ошибался.

— Командир охраны! — вдруг рявкнул Гиско, прервав тяжелое молчание. — Этот человек нарушил мой приказ и должен быть наказан. Взять его!

Крон посмотрел на двух стражей и кивком указал на капитана. Воины мгновенно шагнули вперед и схватили его под руки. Удивление Магриба сменилось страхом.

— Но… — взмолился он, парализованный ужасом, не в силах понять логику адмирала. — Ты же сам сказал, что я не мог знать о ловушке римлян. Нас застали врасплох. Мы…

— Хватит! — взревел Гиско, обрывая капитана. — Тебе приказали продолжать преследование римского судна. Ты нарушил приказ, и они ушли. Тут не может быть никаких оправданий.

— Но… — снова начал Магриб, затем умолк. Надежда покинула его.

— Уберите его, командир, — приказал Гиско. — Привяжите к тарану.

После оглашения наказания Магриб умолк, охваченный ужасом. Крон отсалютовал и увел приговоренного из каюты.

Гамилькар прислушивался к разговору, не веря своим ушам. За те два месяца, что он неотступно следовал за Гиско, посланник постепенно знакомился с коварным характером адмирала. Гамилькар уже не раз становился свидетелем подобных сцен, и методы Гиско всегда оскорбляли его. Адмирал обязательно усыплял бдительность врага, прежде чем нанести смертельный удар, и Гамилькар понимал, что единственная цель такой тактики — потешить тщеславие.

От Гиско, который снова уселся за стол, не укрылось выражение лица Гамилькара. Через закрытую дверь каюты доносились мольбы капитана о пощаде — беднягу тащили по палубе навстречу незавидной судьбе.

— Не одобряешь, Барка?

Гамилькар промолчал, понимая, что Гиско не нравится его позиция и что адмирал не прочь спровоцировать конфликт, чтобы оправдать свои действия.

— Позволь кое-что тебе объяснить, юноша, — заговорил Гиско покровительственным тоном. — Людьми движет страх. Страх неудачи. Страх возмездия. Страх…

— Перед Ганнибалом Гиско? — перебил его Гамилькар, всем своим видом выражая неодобрение.

— Именно так, — кивнул адмирал, словно пытался вразумить маленького ребенка. — Перед Ганнибалом Гиско. Магрибу приказали преследовать римскую галеру, а он не справился. Теперь капитан заплатит за неудачу жизнью.

Гамилькар сдержал гнев, понимая всю тщетность спора с такими, как Гиско. У этого человека не было ни чести, ни способности понять истинные мотивы поведения людей, их стремления создавать империи и управлять ими. Посланник медленно встал с ложа и направился к двери, спиной чувствуя презрительный взгляд адмирала. Затем молча вышел из каюты, радуясь, что избавился от общества Гиско.

Крон и двое стражей уже возвращались, перелезая через носовые поручни. Гамилькар прошел вперед, не обращая внимания на начальника стражи, с которым разминулся посередине галеры. Когда он добрался до носовой палубы, Крон уже отдал команду лечь на прежний курс. Перегнувшись через носовые поручни, Гамилькар увидел Магриба, привязанного лицом вверх к шестифутовому тарану. Пока корабль лежал в дрейфе, тело капитана наполовину высовывалось из воды, но лишь только квинквирема наберет скорость, волны начнут захлестывать его. Магриб будет медленно захлебываться водой. Очень медленно.

Гамилькар завороженно следил, как Магриб пытается дышать между ударами волн. Гребень волны наполнил его рот водой, и капитан закашлялся, пытаясь освободить истерзанные легкие. После минутной передышки его снова захлестнула волна. Магриб поднял голову, и Гамилькар увидел выражение неподдельного ужаса на его лице. Отчаянный крик заглушило холодное море, бесконечное движение которого не оставляло сомнений в судьбе охваченного ужасом капитана. Магриб снова откашлялся, но его легкие продолжали наполняться водой.

По оценке Гамилькара, при стандартной скорости в спокойных прибрежных водах мучения Магриба продлятся не меньше получаса. На галерах по обе стороны от «Мелкарта» команды сгрудились у бортовых поручней, глазея на казнь капитана. Судя по их лицам, Гиско достиг свой цели: вселить страх в сердце каждого из своих подчиненных. Магриб молчал, но беспорядочные взмахи его рук и обезумевшее лицо свидетельствовали о тщетной борьбе с морем. Гамилькар отступил от поручней, и капитан скрылся из виду.

Десять лет своей военной карьеры Гамилькар провел в Иберии, в городе Малака на южном побережье. Это была граница Карфагенской империи, новые земли, отвоеванные у кельтов, которые до недавнего времени контролировали изолированный полуостров. В той кампании Гамилькар приобрел известность и упрочил положение среди наследников своего древнего рода. Битва была жестокой, но ему удалось одержать победу и расширить границы Карфагена. Гамилькар посылал людей на смерть, безжалостно подставлял под непрекращающиеся атаки кельтов, стремясь удержать победу. Но он никогда не унижал подчиненных, полагая, что их сила заключается в преданности Карфагену и своему командиру.

Гамилькар еще не встречался с римлянами в бою. В прошлом Рим и Карфаген были союзниками и вместе противостояли Пирру Эпирскому. Именно этот союз предопределил нынешний конфликт. Рим нарушил договор, заключенный ради обороны своих земель, и предательски вторгся на Сицилию под предлогом защиты жителей Мессины от войска Сиракуз, что угрожало коммерческим интересам Карфагена на острове.

Теперь жребий брошен. Римская трирема спаслась бегством, и Гамилькару предстоит встретиться с врагом лицом к лицу — это лишь вопрос времени. Взгляд его стал жестким. Он предвкушал, что выдворит римлян с Сицилии и восстановит славу своего народа как хозяина Средиземноморья.

* * *

Во дворе виллы выстроился отряд охраны из шестидесяти легионеров, что составляло половину полной манипулы. Центурион расхаживал вдоль рядов, инспектируя солдат. Во главе колонны знаменосец высоко поднял штандарт манипулы. Легкий ветер с моря теребил ткань штандарта, а золотые диски, свисавшие с древка, ударялись друг о друга и позвякивали, словно колокольчики. Присмотревшись, Септимий разглядел изображение быка — это была манипула Второго легиона, одного из четырех легионов римской армии на Сицилии. Сам Септимий служил в Девятом легионе, который стоял лагерем вместе со Вторым сразу за городской чертой Бролиума. Два других легиона, Шестой и Седьмой, расположились южнее, у самой границы с Сиракузами, что обусловливалось политическими причинами: так они сдерживали царя Сиракуз Гиерона II. Невозможность их отвода означала, что основная тяжесть весенней кампании придется на два легиона, расквартированных в окрестностях Бролиума.