Александр Зданович - Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

• Название: Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)
• Автор: Александр Зданович
• Издательство: Продюсерский центр «Икс-Хистори»; ООО «Кучково поле»
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9950-0036-5

Монография, основу которой составили документы, впервые вводимые в научный оборот, посвящена деятельности органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности вооруженных сил. В книге читатель найдет нетрадиционные оценки деятельности как чекистов (включая Дзержинского), так и военных работников, полнее увидит взаимосвязь работы органов госбезопасности в Красной армии с общей внешнеполитической обстановкой и внутри страны, с конкретными решениями высшего партийно-государственного руководства РСФСР — СССР.

В монографии разъяснена нелепость часто встречающихся в исторической литературе о периоде 1920-х — начала 1930-х годов утверждений о негативной роли чекистов в деле укрепления обороноспособности страны и Красной армии в частности. Сотрудники ВЧК — ОГПУ, наоборот, делали все от них зависящее для укрепления вооруженных сил, для устранения или минимизации вредных последствий реально существовавших угроз для армии и флота нашей страны.

---

Указанный приказ действовал до 25 июня 1923 г., когда, с учетом наработанной практики, был издан новый нормативный акт — приказ РВСР № 1411/383, отменивший все ранее действовавшие документы, определявшие работу политсовещаний. Как теперь формулировалась его цель, увидим из приводимого фрагмента приказа: «В целях согласования деятельности всех политических учреждений, взаимной информации о работе отдельных управлений, входящих в состав данного войскового объединения, выработки единой политической линии, совместного осуществления директив высших органов, разрешение конфликтов и недоразумений местного характера между политучреждениями дивизий, корпусов, округов (армий, фронтов, флотов), а также проведения кампании по ликвидации нездоровых явлений и уклонов в жизни Красной армии и Флота…»[328]

Состав участников политсовещания сохранялся тот же, с добавлением военного прокурора и ответственного секретаря Партийной комиссии.

Более детально работа политсовещаний излагалась в инструкции, объявляемой указанным выше приказом[329].

Предполагалось созывать совещание не реже одного раза в месяц для окружного уровня и не реже двух раз — для корпусного и дивизионного. Все принимаемые решения являлись, согласно инструкции, обязательными для исполнения всеми участниками.

В случае, если участники совещания не смогли найти общего решения, протокол направлялся на рассмотрение в вышестоящую структуру, вплоть до Центрального политического совещания.

Вся документация совещаний, прежде всего протоколы, являлась секретной, и ее надлежало хранить лично председателям.

Таким образом, в лице политических совещаний была найдена форма увязки деятельности особых отделов ГПУ — ОГПУ с другими структурами, что положительно сказалось на правовом регулировании их работы, на эффективности мер, принимаемых для устранения разного рода недостатков.

Судя по сохранившимся документам, политические совещания функционировали по крайней мере до конца 1920-х годов.

Ясно, что любые нормативные документы могли определять лишь основу взаимодействия. Многое зависело от личностных отношений конкретных руководителей. В связи с этим следует отметить роль И. Уншлихта.

В августе 1923 г. высшей партийной инстанцией было вынесено решение о перемещении заместителя председателя ГПУ, а фактически руководителя органов госбезопасности того времени, в военное ведомство. Это было сделано явно вопреки желанию самого И. Уншлихта. Достаточно красноречиво об этом говорит его прощальное письменное обращение к коллегам по ОГПУ.

Первоначально его назначили начальником снабжения РККА, а затем заместителем наркома по военным и морским делам и зампредом РВСР с подчинением ему военной разведки, а также поручили курирование всех заграничных контактов по линии РККА и частично военной промышленности. По штабу РККА и аппарату РВСР циркулировали упорные слухи, что по заданию партийных верхов И. Уншлихтом было симулировано резкое расхождение во взглядах с Ф. Дзержинским. Именно это позволило сломить сопротивление Л. Троцкого при переводе заместителя председателя ГПУ на работу в РВС. С первых дней пребывания в новой должности И. Уншлихт начал постепенно выдавливать из центрального аппарата ставленников тогдашнего наркомвоена[330].

Понятно, что из всех членов РВСР И. Уншлихт был наиболее близок чекистам, чего нельзя сказать о военном наркоме Л. Троцком. М. Фрунзе, сменивший последнего, относился к органам госбезопасности нейтрально, уделяя им должное внимание в связи с возникающими вопросами в ходе работы по укреплению Красной армии и Флота.

К. Ворошилов, назначенный после смерти М. Фрунзе главой военного ведомства, воспринимал чекистов, как «неизбежное зло». Еще будучи членом Реввоенсовета Первой конной армии, он добился смещения со своих должностей подряд нескольких начальников особого отдела. Это явствует из доклада Президиуму ВЧК начальника Особого отдела армии Пишулина за январь 1921 г. Он писал в том числе: «В связи со сложившимся положением… между РВС и особотделом прошу срочно вызвать меня в Москву для дачи исчерпывающего материала о Ворошилове»[331]. Пишулин докладывал, что член Реввоенсовета считает сотрудников особого отдела провокаторами, поскольку не верит материалам оперативных разработок по бандитизму в пункте дислокации РВС и штаба армии. Начальник особотдела сделал следующий вывод: «Нетерпящий чрезвычайных органов борьбы т. Ворошилов органически не может допустить того, чтобы Особый отдел Армии округа стал на ноги… В Армии бандитизм не изживается до тех пор, пока существует такая личность, как Ворошилов…»[332] Подогревал обстановку и секретарь К. Ворошилова — Р. Хмельницкий, за которым, как за бывшим офицером, служившим, пусть и короткое время, у А. Деникина, вел наблюдение особый отдел.

Заметим, что Р. Хмельницкий оставался близким К. Ворошилову человеком еще многие годы, не утратив своего влияния на патрона.

Сомнения в правильности действий органов госбезопасности К. Ворошилов проявлял еще не раз[333].

По его указанию, например, заместитель наркома и начальник Политического управления РККА Я. Гамарник подготовил предложения для Политбюро по поводу перелета за границу летчика Вахромеева в 1934 г., после беседы с ним в особом отделе. Казалось бы, частный случай стараниями К. Ворошилова и Я. Гамарника лег в основу решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 26 мая 1934 г., повлиявшего на правовое положение органов ОГПУ в войсках: «Категорически запретить впредь ОО ОГПУ вызывать и допрашивать командиров и красноармейцев без ведома и согласования с комиссаром части»[334].

Этим же постановлением ОГПУ обязывалось довести решение до всех подчиненных особых отделов, объявив его специальным приказом, а также снять с должности и запретить работать в органах госбезопасности начальнику особого отдела авиабригады Еремину и уполномоченному Козловскому.

Указанное решение Политбюро предполагало некую форму контроля со стороны, однако те, кто подписывал документ, хорошо знали, что не в официальных вызовах военнослужащих состоит основная работа особистов.

Ведь эти же члены Политбюро двумя годами раньше настояли на лишении Реввоенсовета СССР, а следовательно и лично К. Ворошилова, давать задания Особому отделу ОГПУ и контролировать ход их исполнения. Это решение было проведено в «советском порядке», т. е. через ЦИК СССР и объявлено приказом ОГПУ № 534/295 от 22 сентября 1931 г.[335]

Более того, в тот же день, когда особистам запретили вызывать красноармейцев и командиров без ведома комиссара, Политбюро постановило усилить контроль со стороны органов госбезопасности за таким важным звеном военного ведомства, фактически руководимого лично К. Ворошиловым, как IV (разведывательное) управление РККА. Начальник Иностранного отдела ОГПУ А. Артузов одновременно назначался первым заместителем начальника Разведупра, контролирующим все аппаратные отделы. ОГПУ обязывалось ужесточить контроль за штатными сотрудниками и агентурой IV управления. Создавалась специальная комиссия с участием представителей Особого и Иностранного отделов ОГПУ для разработки общего плана военной разведки[336].

Поэтому можно лишь с большим допуском считать, что К. Ворошилов, а в его лице и все военное ведомство стали как-то влиять на деятельность особых отделов в связи с обязательным теперь уведомлением комиссаров о вызове военнослужащих. Скорее всего, перелет Вахромеева за границу был лишь поводом в будущем свалить вину за подобные случаи на особистов.

И уже точно ни о каком контроле за деятельностью органов госбезопасности К. Ворошилов даже не вспоминал, к сожалению, в последующие годы, когда развернулись массовые репрессии в Красной армии. Совершенно справедливо указывал известный военный историк О. Сувениров, что большинство репрессированных командиров и политработников подверглись аресту с санкции наркома обороны, Маршала Советского Союза К. Ворошилова[337]. Так он применял на практике «контрольные» функции, которых добился в мае 1934 г.

Исходя из изложенного, можно утверждать: К. Ворошилов выстраивал взаимоотношения своего ведомства с органами ВЧК — ОГПУ исходя из личных пристрастий и в духе своих официальных выступлений о благополучном положении в РККА и на Флоте. Контроль со стороны другого государственного органа за Вооруженными силами он считал, мягко говоря, малоэффективным и мелочным.

При этом не надо забывать и того факта, что К. Ворошилов с января 1926 г. являлся членом Политбюро ЦК ВКП(б), а председатель ОГПУ Ф. Дзержинский и сменивший его В. Менжинский никогда не поднимались на самую высшую ступеньку партийной лестницы.

Все вышесказанное дает основание сделать следующие выводы:

1. Изменение внешней и внутриполитической обстановки после окончания Гражданской войны, сокращение и демобилизация Красной армии, введение новой экономической политики, со всеми вытекающими из этого последствиями, обусловили необходимость изменения игрового положения и статуса органов госбезопасности в целом и их подразделений, работающих в войсках, в частности.