Димитр Пеев - Зарубежный детектив

• Название: Зарубежный детектив
• Автор: Димитр Пеев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1976

В сборник вошли произведения писателей социалистических стран. Д. Пеев из Болгарии рассказывает о разоблачении группы контрабандистов. Повесть Б. Мага посвящена многолетнему расследованию убийства венгерской патриотки в годы войны. Польская писательница Б. Навроцкая исследует вопрос о том, каким несправедливым может оказаться приговор, вынесенный человеком, а не государственными органами, хотя бы человек и действовал на основании кажущихся неопровержимыми улик. Румын Дж. Тимку повествует о раскрытии преступления, совершенного как будто бы без причин, причем и подозревать в нем некого. Й. Несвадба обратился к истории чешского рабочего движения.

---

— Видишь ли, — сказал майор, — мы в то время имели целью установить только одно: какие антинародные преступления совершили в том районе гитлеровцы и их пособники, нилашисты и жандармы. Следствие было проведено успешно, преступники задержаны и предстали перед судом. В ходе расследования нам удалось установить и долю вины каждого из обвиняемых в отдельности в тех или иных преступных акциях, массовых расстрелах, пытках и экзекуциях. Из показаний большинства свидетелей можно было сделать вывод, что Кочишне убили немцы при участии венгерской жандармерии. Однако жандармы наотрез отказывались признать свое участие в этом гнусном деле, настаивая на том, что с вдовой расправились одни гитлеровцы.

— Вообще-то говоря, для меня не совсем ясна причина расправы, — сказал я. — Слухи слухами, показания показаниями, а документы, факты, доказательства? Где они?

— Погоди минутку. — Кеньереш подошел к сейфу и достал со дна его какую-то толстую книгу в зеленом переплете. — Вот они.

Передо мной лежала та самая гостевая книга пансиона, «американской вдовы», о которой упоминала Багине.

— Просмотри ее внимательно. В этом фолианте тайнописью, невидимыми чернилами занесены все те лица, с которыми Кочишне поддерживала связь в годы войны. В особенности тебя заинтересует одно из них. Этого товарища сейчас нет в Будапеште, он в командировке, но скоро вернется, сможешь поговорить лично. Еще в 1940 году Кочишне установила связь с одним резидентом английской разведки и через него передавала союзникам информацию, которую получала от одного скромного деревенского учителя. Этот учитель был одним из выдающихся представителей советской стратегической военной разведки. Кроме сбора данных, он руководил подпольным движением Сопротивления вокруг Балатона. Кочишне отлично справлялась с обязанностями связного, точно и в срок передавая всю полученную ею информацию. Между прочим, она не знала учителя в лицо и поддерживала с ним связь только по радио. В пылу усердия она совершила, к сожалению, одну непростительную ошибку, которая, по моему мнению, и явилась главной причиной ее гибели.

— Что ты имеешь в виду?

— Из записей Кочишне следует, что еще задолго до прихода советских войск она получила указание немедленно свернуть работу, спрятать рацию или уничтожить ее. Это указание Центра она не выполнила. Вероятно, потому, что обнаружила в нескольких метрах от себя, в одной из комнат своего пансиона, немецкий радиопередатчик, работавший на разведку гитлеровцев. Подумав, вероятно, что под его прикрытием ей обеспечена безопасность, она продолжала вести радиопередачи. Вторым тревожным сигналом для нее должно было стать убийство садовника Яноша Баги. Ее выследил и выдал гитлеровцам кто-то из служащих пансиона.

— А что означают вот эти зеленые и красные крестики перед фамилиями постояльцев? — спросил я.

— Красные крестики стоят перед именами английских туристов, приезжавших с швейцарскими паспортами. По мнению Кочишне, это были надежные люди, друзья, союзники. Зеленые крестики обозначают туристов, также имевших швейцарские паспорта, но по национальности исключительно немцев. Видишь эти кружочки? Этим знаком отмечены те из «швейцарских немцев», кого Кочишне считала осведомителями гестапо или агентами гитлеровской разведки. Их трое — Ганс Реннер, Франц Кольманн и Эрих Шмидт. Двое из них, Ганс Реннер и Франц Кольманн, часто отлучались из пансиона, иногда на несколько дней, но всякий раз возвращались. Они покинули свою штаб-квартиру на Балатоне в самый последний момент перед приходом советских войск. А Кочишне была убита значительно раньше, советские танки еще только переправились через Дунай. Кроме того, известно, что Франц Кольманн находился в весьма близких отношениях с одной из служанок пансиона по имени Хельга, миловидной блондинкой. Девица уехала вместе с ними, это установлено.

— Скажи, пожалуйста, а установлен ли тот факт, что перечисленная тобой троица действительно имела швейцарские паспорта?

— Нет, конечно. На такие имена консульство Швейцарии вообще не выдавало паспортов. Это были ловко сработанные фальшивки, а имена — конспиративные клички гитлеровских гестаповцев или офицеров абвера, точно не знаю.

— Кочишне была не только убита, но и ограблена. По предварительным данным, преступники похитили многие драгоценности и большую сумму денег, вероятно, в западной валюте. Оттиски пальцев, по-видимому убийцы, у нас имеются. Помогла случайность. Сохранилось ли описание внешности Кольманна?

— Он носил очки в темной роговой оправе, высокий, со светлыми волосами, возраст около тридцати лет, типичный немец.

— Могу добавить, — сказал я, — что этот типичный немец отлично говорил по-венгерски.

— В самом деле? — Кеньереша явно заинтересовало это сообщение.

— Представь себе. К сожалению, о второй «белокурой бестии», о Хельге, мы не знаем почти ничего. Но разрабатываем и это направление. Нас, как ты понимаешь, интересует чисто уголовная сторона дела, мы должны найти убийцу и похищенные ценности. Могу ли я рассчитывать в этом деле на твою помощь?

— Разумеется. Я сделаю все, что смогу, — не раздумывая долго, сказал Кеньереш.

— Я хотел бы допросить некоторых проходивших по делу и осужденных трибуналом лиц. Их данные я выписал из протоколов.

— Пожалуйста. Места их заключения известны, — ответил майор. — Ты думаешь, можно выудить еще что-нибудь из этого запутанного клубка? Очень темное дело.

— Попробуем.

— Ну что же... Желаю удачи. Мы распрощались.

Имена и приметы Ганса Реннера, Франца Кольманна и Эриха Шмидта я разослал — на всякий случай, разумеется, — на все пограничные заставы и контрольно-пропускные пункты. В шифровке указал, что в случае обнаружения лиц, имеющих документы на эти имена, независимо от того, выезжают они или въезжают, прошу незамедлительно сообщить в главную дежурную часть телефонограммой на мое имя.

 

В комнату следователя при тюрьме ввели ротмистра хортистской жандармерии Арпада Бодьо, бывшего начальника участка жандармерии на озере Балатон. Приговором народного трибунала он был осужден на пятнадцать лет.

Передо мной стоял высокий, грубо сколоченный, массивный мужчина лет сорока, почти лысый. Держался он подчеркнуто спокойно, но сквозь это наигранное спокойствие проглядывала тревога перед неизвестным.

— В свое время органы следствия вас как бывшего начальника жандармского участка допрашивали неоднократно, не так ли?

— Точно так, — ответил Бодьо. — Считаю своим долгом еще раз заявить, что я лично никаких пыток или экзекуций не проводил.

— Возможно. Но на совершение таковых отдавали приказы своим подчиненным. Если же на допрос приводили коммуниста, вы присутствовали лично. Например, когда Каролю Пензешу перебили руки и ноги. Вы еще заявили тогда: «Так будет с каждым коммунистом, запомните это». Вы видели Пензеша на судебном заседании? Его привезли на инвалидной тележке, не так ли?

— Точно так.

— Вы были знакомы с Юлией Кочишне?

— Был.

— Почему ее убили?

— Не знаю. Это сделали не мы.

— Тогда кто же?

— Немцы, которые жили в ее пансионе. У нее обнаружили радиопередатчик.

— Кто обнаружил, точнее?

— Те же немцы. Они сказали мне об этом только тогда, когда я прибыл на место смерти Кочишне. Кухарка пансиона лежала в своей каморке связанная, с кляпом во рту. В кабинете Кочишне я увидел остатки разбитого радиопередатчика.

— Очень интересно. Сейчас вы говорите, что Кочишне убили немцы. А в то время утверждали, что убийцами были коммунисты-подпольщики. Так ли это?

— Неправда! Я ничего не утверждал. Я сказал лишь то, что услышал сам от кухарки Терезы.

— Вот-вот. А кухарка Тереза показала, что впервые услышала это от вас. Кроме того, в донесении сотрудника уголовной полиции также зафиксировано это утверждение. Этот детектив, кстати, указывает, что вы не разрешили ему подробно осмотреть жертву и место происшествия. Больше того, вы запретили врачу приближаться к трупу.

— Извините, но я получил указание никакого осмотра и расследования не производить и похоронить Кочишне немедленно.

— От кого вы получили такое указание?

— От немцев.

— От кого из них лично?

— От резидента гестапо.

— Как звали этого резидента?

— Франц Кольманн.

— Каким путем вы получили это указание?

— По телефону.

— И вы поверили тому, что Кочишне убили коммунисты? Те самые коммунисты, у которых она была радисткой, как вы сами утверждаете?

— Нет, не поверил.

— Тогда почему же вы распространили эту версию?

— По приказу.

— Когда вы познакомились с Кольманном?

— Впервые Кольманн появился в наших краях в конце 1942 года, а в течение всего сорок третьего часто приезжал на Балатон. С 1944 года, после того как немцы оккупировали страну, он постоянно находился в этом районе и жил в пансионе Кочишне.