Марго Романова - Тайга

• Название: Тайга
• Автор: Марго Романова
• Жанр: Современные любовные романы

---

Первой с кресла сорвалась Ася. Все это время она чувствовала себя, как на раскаленной сковороде. Кресло обжигало ее тело, острые мысли кололи мозг. К тому моменту, когда Николай Николаевич распорядился покинуть кабинет, ее пытки стали невыносимыми. Она знала о честолюбивых планах Ильи, знала и о неприкрытой ненависти, которую он испытывал к Николаю. Бесспорно одаренный, но в то же время подлый человек — Илья, ей не нравился. Сегодня утром она болтала с секретаршей и прекрасно видела, как засветилось его лицо, когда он узнал, что Николай отсутствует на рабочем месте. Потом он зашел в кабинет Николая Николаевича. В тот момент ее и царапнуло острое предчувствие. Сейчас оно подтвердилось. Хотя самого худшего все же удалось избежать, Николай остался в организации. А значит, еще не все потеряно.

Чуть позже к генеральному пригласили ее. Она должна была подтвердить слова Ильи о систематических опозданиях и рассеянности Николая. Ася подтвердила. Врать она не умела никогда. И почувствовала себя предательницей, подлой и низкой. И тогда уже сотни копий впились в ее мозг.

— Прости, я не могла ничего сделать, — виновато протиснулась она к Николаю в кабинет. Он сердито швырял в большие картонные коробки весь свой нехитрый рабочий инвентарь.

— Тебе не за что извиняться, — не глядя, сказал он и, покрутив в руках золотой паркер, подарок Николая Николаевича на прошлый день рождения, безжалостно забросил ее в картонное нутро. — Ведь ты не Зоя Космодемьянская и сейчас не военное время. Ничего страшного не произошло. Один раз я уже сделал карьеру. Сделаю ее и еще раз. Проблема состоит лишь в том, что сейчас я остро нуждаюсь в деньгах, в больших деньгах. И я ума не приложу, где мне их теперь раздобыть.

— Я откладываю на квартиру, — задумчиво проговорила Ася и, подойдя вплотную к Николаю, заглянула в коробку. Ей было странно, как в нее помещается столько вещей. Николай методично скидывал внутрь содержимое всех ящиков, а она по прежнему оставалась полупустой. Словно у короба не было дна. — Могу одолжить.

— Спасибо, Асенька, — грустно улыбнулся Николай. — Я всегда знал, что ты — настоящий друг. Но я постараюсь сам решить свои проблемы. Ты так давно мечтаешь о собственном жилье, а долг я смогу вернуть не скоро. Если только возникнет острая необходимость…

— Тогда пожалуйста, — весело продолжила Ася и густая пелена напряжения, повисшая между ними, неожиданно спала. Они вновь стали добрыми друзьями и коллегами, готовыми в любую минуту прийти друг другу на помощь.

Этот день прошел в бесконечных переговорах с нынешними и будущими рекламодателями. Работы было много, и Николай полностью сосредоточился на ней.

Уставший и раздраженный, с кипой неприятных думок в голове, вернулся он домой. На улице начинало темнеть. Мрачная прихожая и полнейшая тишина насторожили, даже напугали его. Николай не мог даже предположить насколько он привык, что дома его всегда ждут и встречают тихими радостными восклицаниями, крепкими объятиями и быстрыми поцелуями. Как же он жил без всего этого раньше? Откуда брал силы жить и двигаться вперед?

Заглянув в зал, приоткрыв дверь в ванную, он еще раз убедился, что квартира пуста. Склизкий червячок страха впился ему в левый бок и начал грызть внутренности. Николай сморщился от боли и прижал ладонь к саднящему месту, словно пытаясь зажать пасть оголодавшему слизню. Но это не помогло. Страх разрастался внутри него, словно плесень на подпорченной груше. Потихоньку добирался до его мозга. Николай начал паниковать. Схватив с вешалки ветровку, он выскочил на улицу. Окинув взглядом двор, побежал на проспект. Быстрым шагом дошел до парка и начал скитаться между нарядными беседками и шумными палатками, жадно вглядываясь в лица отдыхающих, разыскивая среди них всего одно, самое родное и любимое.

Стало совсем темно. В ярком свете фонарей люди выглядели счастливыми и беззаботными. Николай протискивался среди них. Порой ему казалось, что он видит Рябинушку. Тогда его сердце начинало дико стучать и ноги сами несли его вслед за любимой. Но подойдя совсем близко, он в сотый раз убеждался, что это не она.

— Коля?! — услышал он смутно знакомый голос, но даже не повернулся. Впереди мелькнула светлая кофточка, очень похожая на Рябинушкину и он тут же устремился вслед за ней. И — опять разочарование.

— Коля! — вновь донесся до него настойчивый звенящий от напряжения голос, и чьи-то цепкие пальцы ухватились его за рукав. — Что с тобой?

Он перевел воспаленный взгляд сначала на свою руку, словно пытаясь осознать, что с такой силой впилось в ее нежную мякоть, потом поднял голову и сквозь туманную пелену увидел знакомое лицо.

— Ася, ты? — нахмурил он лоб.

— А кто же еще, — удивленно смотрела на него девушка. — Уже минут двадцать за тобой гоняюсь. Ты чего на девушек бросаешься, как сумасшедший?

— Видимо, я и есть сумасшедший, — поник он. Наконец, все формы приобрели четкие очертания, и к нему вернулась способность ясно соображать. Безумие, охватившее его, неохотно расцепила свои когти, и выпустила его разум на волю.

— У тебя все хорошо? — еще сильнее забеспокоилась Ася.

— У меня все плохо, просто отвратительно! — отступая от нее, почти закричал он. — Она меня дома давно ждет, а я по парку скитаюсь, как ненормальный!

Рябинушка и Анастасия Викторовна действительно ждали его дома. Взволнованная девушка сидела на широком подоконнике и напряженно вглядывалась в темноту. Николай со двора увидел ее хмурое личико, прильнувшее к стеклу, и ускорил шаг. Едва он приоткрыл дверь, Рябинушка повисла у него не шее и громко, со свистом задышала.

Анастасия Викторовна осуждающе смотрела на него из дверного проема, ведущего в зал.

— Где тебя черти то носили? — недовольно проворчала женщина. — Рябинушка извелась вся. У нее и так дыхание странное, как бы ни астматическое. А на нервной почве она и вовсе свистеть начала. И сотовый твой не отвечает. Я звоню, звоню…

— Сел он у меня, — прижимая к себе девушку, глухо пояснил он. Он привычно занырнул лицом в ее волосы, но не почувствовал прежнего, до боли знакомого запаха леса и сырой травы. От нее пахло чем-то ядовито сладким, ненатуральным, как и все человеческое в этом огромном безразличном городе. Рябинушка начала понемногу успокаиваться, легкий свист, доносившийся из ее груди, ослабевал. Оторвавшись от его широкого плеча, она посмотрела на него преданным, собачьим взглядом и, взяв Николая за руку, молча потянула его на кухню. Он на ходу сбросил ботинки и пошел за ней.

— Чувствуешь, как пахнет? — обернулась она и два веселых огонька запрыгали в ее глазах. Опять эта молниеносная смена настроения. — Это Настюша приготовила тебе шинели.

— Она их в тесте что ли запекла? — удивился Николай.

— Нет, — испуганно протянула Рябинушка. — А надо было в тесте? Настюша сказала, что их просто обжарить надо. Так ведь, Настюш? Шинели же без теста жарятся?

— Шницели, — громко, раскатисто рассмеялась женщина, разгоняя скопившееся в помещении напряжение. — Шинель только моль ест. Людям такие блюда не положены.

Не сдержавшись, Николай сдавленно прыснул. Рябинушка обиженно повела плечиком, надула губки и гордо покинула кухню.

— Да какая разница, — хмуро пробубнила она. — Шницели, шинели — напридумывают слов, а потом сами не знают, как с ними разобраться.

Николай, с трудом подавив в себе приступ смеха, хотел было пойти за ней, но через минуту Рябинушка забыла про свою обиду и, напевая себе под нос очередной попсовый хит, которые она так любила слушать по MTV пританцовывая, вернулась на кухню.

— Тебе, может, оладьей, положить? — ласково взглянула на нее Анастасия Викторовна, хлопотавшая у плиты.

— Может и положить, — не сбившись с такта, пропела Рябинушка, — два. Хотя, по телевизору я слышала, что на ночь есть вредно.

— Беременным женщинам нельзя ни в чем себе отказывать, — нравоучительным тоном продолжила Анастасия Викторовна и закинула в глубокую тарелку очередной румяный оладушек. — Шницели на сковороде, прямо перед тобой. Накладывай себе сколько нужно, Коленька.

Коленька… Так его называла только мама и Рябинушка. Только у его родной матери не было такой добродушной улыбки и добрых, излучающих любовь ко всему живому глаз. Она была неземной женщиной, не привыкшей жить обычными человеческими бедами и радостями. Она существовала где-то в параллельном мире, вход в который для остальных был закрыт. Даже для своего самого близкого человечка — родного сына. Николай так и не смог понять ее суть, разгадать ее молчаливую тайну. Не смог этого сделать и его отец. Наверное, за это он ее и люто ненавидел, и безумно любил. И именно эти невероятно сильные, беспощадные эмоции сгубили ее.

Как просто у нее это получилось, назвать ее Коленькой, как будто она знала его с самого детства, делила с ним все его маленькие проблемы, ругала за шалости. Будто она была там. В его далеком и в то же время таком близком детстве.