Дэвид Дикинсон - Спи, милый принц

• Название: Спи, милый принц
• Автор: Дэвид Дикинсон
• Издательство: СЛОВО/SLOVO
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-85050-873-2

«Спи, милый принц» — первый роман английского писателя Дэвида Дикинсона о детективных расследованиях лорда Пауэрскорта.

Семейство принца Уэльского в шоке — принца шантажируют! Ситуация становится еще более серьезной, когда его сына, Эдди, наследника короны, находят с перерезанным горлом. Лорду Пауэрскорту доверяют трудную задачу найти убийцу. И конечно же, он справится с ней, но только вот понравится ли результат его расследований королевскому семейству?

Дикинсону удается создать яркие характеры, атмосферу эпохи. Его знание истории и искусства, а также умение придумать увлекательный сюжет делают роман интересным для любителей и детектива, и интеллектуальной прозы.

---

Пауэрскорт рассказал им о знакомстве с отцом Гилби и его загадочных прощальных словах.

— Вы думаете, он приехал сюда с лордом Грешемом? Отец-исповедник? — синьор Панноне поднялся из кресла и подошел к окну, выходящему на построенную Палладио церковь Сан-Джорджо Маджоре.

— Думаю, это возможно. Но постойте, джентльмены, постойте, — Пауэрскорт говорил медленно, стараясь придержать пустившиеся вскачь мысли. — Возможно ли остановиться в Венеции, не останавливаясь при этом в отеле? Вы можете, конечно, поселиться в чьем-то доме или палаццо, однако я не уверен, что у Грешема есть в Венеции близкие друзья.

Но предположим, что вы священник. Разве не селитесь вы в семинарии или в монастыре? Привозя с собой, в обстоятельствах исключительных, и гостя? И кормитесь вы в этом случае в трапезной монастыря или где-то еще. Такой визитер не посещает кафе, отели, рестораны. Ни один официант его не видит. И ваша великолепная служба разведки попросту не работает. Никаких новостей вы при этом получить не можете.

Наступило короткое молчание. Теперь уже все трое стояли у окна, глядя на постройки острова.

— На Сан-Джорджо есть монастырь, — негромко сказал синьор Липпи, — прославленный. Дома, трапезная, библиотека — все построил Палладио. Однако желающих осмотреть эти шедевры туда не пускают, даже американцев.

Мысль о том, что существуют места, в которые не пускают американцев, явно утешила синьора Панноне.

— Все это правда, — сказал он, — все правда. Значит, нам следует выяснить, кто присутствует на острове. И кто, возможно, гостит. Как нам это сделать, синьор Липпи?

И эти двое быстро затараторили по-итальянски, резко подчеркивая каждое слово взмахами рук. Время от времени Пауэрскорт гадал, не дойдет ли у них дело до драки, настолько ожесточенным выглядел их разговор.

— Bene. Bene. Итак, лорд Пауэрскорт, вот что мы предлагаем. — Точно так, подумал Пауэрскорт, предлагает вам меню официант во Франции. — План, возможно, несовершенный, но мы думаем, он сработает. Да? — Панноне бросил быстрый взгляд на синьора Липпи, и тот с силой закивал. — Время у нас еще есть. Сейчас четверть восьмого, это не слишком поздно, чтобы заглянуть в монастырь, пока там не начали молиться на ночь или чем они еще занимаются.

Наш управляющий поставками, здесь, в «Даниэли», — он широко повел рукой, охватив этим жестом и свой кабинет, и ту часть Венеции, какая виднелась в окне, как будто и она была частью его отеля, — он ведет дела и с монахами Сан-Джорджо. — Не с монахами, прошу прощения, а с их экономкой. Она проработала там долгое время. И знает все. Знает всех. Очень много говорит. Возможно, потому, что монахи все больше молчат и с ней не разговаривают. Видит Бог, женщины не могут не говорить. — Он покачал головой, вспомнив, возможно, о болтливости собственных женщин. Пауэрскорт подумал, что, кроме жены, у него, пожалуй, имеются и дочери. — Я сейчас же переговорю с ним. Мы пошлем его на остров. Он побеседует с этой женщиной, с экономкой — или, возможно, просто послушает ее. А после вернется сюда и все нам расскажет.

Однако я еще не сказал вам о лучшей части нашего плана, лорд Пауэрскорт. Нам придется дождаться здесь его возвращения, вам и мне. Иногда эта экономка говорит часами. Не думаю, что долгое ожидание понравится нам — вам и мне. Поэтому мы пошлем туда лучшего гондольера Венеции, самого быстрого в городе. Вот он перед вами, синьор Липпи! Каждый год он побеждает в гонках гондол. Каждое воскресенье упражняется на Канареджио. Эти гонки — подобие вашего Хенли[74]. Вам ведь нравятся гонки в Хенли, это так?

Пауэрскорт заверил его, что это так.

— Ну вот, он именно тот человек, который нам нужен. Он, может быть, и не привык управлять гондолой в таком сюртуке, но будет счастлив помочь нам. Что ж, нам надо идти. Мы не можем терять время.

И двое итальянцев торопливо направились к выходу из комнаты.

— Не забудьте фотографию! — крикнул им вслед Пауэрскорт. — Фотографию лорда Грешема.

— Мой Бог, мой Бог, мы едва не забыли ее. Боюсь, нам все же не следует так спешить.

Пауэрскорт выглянул в окно. Под ним стояли на своем посту ночные швейцары «Даниэли» в просторных, накрепко застегнутых во избавление от холода плащах. Справа сидел на высокой колонне довольный лев Святого Марка, все еще ожидающий случая предупредить горожан о вторжении с моря. Правее Сан-Джорджо различались на острове Джудекка огни другого огромного собора Палладио, храма Спасителя, построенного, как и Санта Мария делла Салуте, в благодарность за избавление от чумы. У берега покачивались на воде гондолы. Голуби еще суетились на площади Святого Марка, где одинокий оркестрик напитывал ночной воздух звуками «Сельской чести» Масканьи.

Внезапно у гондол поднялась суматоха. Синьор Липпи, переодевшийся в белую, с короткими рукавами рубашку, готовился, с поблескивающими под береговыми огнями серебряными кольцами, к плаванию — на корме гондолы уже сидел упитанный человечек.

Пауэрскорт наблюдал за их отплытием, за гондолой, стремительно рассекавшей воду лагуны, становившейся все меньше и меньше, пока она не достигла ступеней Сан-Джорджо. Пауэрскорту казалось, что он видел, как пухлая фигурка скрылась за дверью справа от пристани.

Он продолжал наблюдение. Не это ли и есть конец его пути? Пути, начавшегося несколько месяцев назад в принадлежащем Роузбери маленьком замке Барнбоугл с рассказа о неведомых негодяях, шантажирующих принца Уэльского. Он думал о людях, которых повстречал на этом пути, о неправдоподобных придворных, о распорядительном майоре Дони, о флотском историке мистере Симкинсе с его стремянками и архивом, о стряхивающем крошки с бородки лорде Джордже Скотте, бывшем капитане корабля Ее Величества «Вакханка». Думал о людях в беде — о принцессе Александре, оплакивающей еще одного сына, о краснолицем мужчине, который велел ему убираться прочь, о сыне этого мужчины, зарытом на дорчестерском кладбище, о леди Бланш Грешем, горделивой старухе, оставшейся наедине со своими предками посреди огромных просторов Торп-Холла. Думал о лорде Джонни Фицджеральде, сидящем на дереве невдалеке от клуба гомосексуалистов в Чизике. Думал о леди Люси.

Он нес дозор. Никакого движения на ступеньках. Пауэрскорт вроде бы видел, как синьор Липпи размахивает, пытаясь согреться, руками. Воды оставались спокойными. Он вспоминал леди Люси, такую взволнованную у Круглого пруда в Кенсингтон-Гарденз, такую счастливую и страстную, когда она рассказывала в Национальной галерее о «Сражающемся "Темерере"», такую лучезарную в ее напоминающей об Анне Карениной шубке на Сент-Джеймсской площади.

Он все еще стоял в дозоре, не отрывая глаз от темных ступеней перед фасадом островного собора. Быть может, когда-нибудь я привезу леди Люси в Венецию, думал он. Быть может, нам удастся приехать сюда на наш медовый месяц. И поселиться в «Даниэли», у синьора Панноне.

— О чем вы размышляете здесь, лорд Пауэрскорт? Здесь, у окна? — в комнату неслышно вступил Панноне.

— Я размышляю о женитьбе, синьор Панноне. Я, правда, еще не испросил у молодой леди согласия. Но, возможно, скоро сделаю это.

— Какая прелесть, лорд Пауэрскорт. Подобная перемена пойдет вам на пользу. Это дело с лордом Грешемом, оно было очень трудным?

Пауэрскорт стоял в дозоре. Надо же, нашел себе занятие — помышлять о женитьбе на леди Люси в такое-то время. А это там не гондола отплывает от Сан-Джорджо, разворачиваясь, чтобы вернуться к отелю? Нет, всего лишь тень на воде.

Прошло уже двадцать минут. Он снова сверился с часами.

— Да, мистер Панноне, дело оказалось трудным. Я буду рад, когда оно завершится.

Панноне умолк, словно поняв, что Пауэрскорту не до разговоров. Он вытащил откуда-то бинокль, но вскоре убрал его, сказав, что все видно итак.

Темное облако укрыло молодой месяц. Теперь собор был еле виден, лишь белые верхушки маяков ясно различались двумя замершими у окна наблюдателями. Сколько же может говорить эта женщина? Или в монастыре успели раскрыть истинный характер задания, с которым прибыл на остров их человек? И посланца Панноне уже допрашивают некие монахи? А может быть, его бросили в подземную, лежащую ниже уровня воды келью, чтобы он дожидался в ней более искусного допросчика-иезуита, который прибудет на остров утром?

Пауэрскорту показалось, что он различает на ступенях какое-то движение. Он протер глаза, протер, чтобы лучше видеть, оконное стекло. Нет, ничего.

— Смотрите! Смотрите! — воскликнул синьор Панноне. — По-моему, они возвращаются.

Гондола шла по лагуне другим путем. Она резко, зигзагами, забирала к Таможенному мысу.

— При тамошних течениях это наибыстрейший путь назад, лорд Пауэрскорт.

Теперь он уже различал их: Липпи мощно работал веслом, белая рубашка его мерцала в ночи, пухлый человечек неподвижно сидел на корме.