Ринат Дасаев - КОМАНДА НАЧИНАЕТСЯ С ВРАТАРЯ

• Название: КОМАНДА НАЧИНАЕТСЯ С ВРАТАРЯ
• Автор: Ринат Дасаев
• Издательство: «Советская Россия»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988

ОТ АВТОРОВ

Мы не ставили цели писать книгу. Она родилась сама собой из разговоров, споров, встреч, которых за годы нашего знакомства набралось немало. И начать ее не могли долго - тому были свои причины. А когда приступили к ней, то решили, что, закончив рукопись, вернемся назад и расскажем читателю, что все-таки побудило каждого из нас взяться за перо.

Пусть сказанное нами чуть ниже не будет воспринято как дежурное откровение авторов. Просто давайте считать это короткое вступление словами приветствия при встрече будущих друзей.

---

Перес действительно не был самым сильным и удачливым из выступавших в Испании голкиперов. Но обвинять его во всех смертных грехах глупо. За исключением мяча, пропущенного во встрече с нами, в остальных пяти он вряд ли был повинен. Скорее всего, их следует отнести на счет оказывавшихся далеко не всегда расторопными защитников, которые к тому же, видимо, не слишком верили в своего вратаря, в его надежность, в способность выручить в критический момент. Это недоверие и делало защиту великолепной бразильской команды уязвимой и менее стойкой, чем это требуется для восхождения на мировой трон.

...В хоккее считается, что хороший вратарь - половина команды. Думаю, что и наш брат - футбольный голкипер - стоит не меньше. Пример - все те же Зофф и Перес.

Один своим мастерством, уверенностью давал возможность товарищам смело, без оглядки на собственные ворота идти вперед, помогал играть, вдохновлял. Второй растерянностью, частыми ошибками, напротив, нервировал партнеров, сеял в них сомнение.

Еще пример. В конце восемьдесят второго года тренеры тбилисского «Динамо» отказались от услуг Отара Габелия, верой и правдой долгие годы защищавшего ворота клуба, включая победный матч в розыгрыше Кубка обладателей кубков. После этого на его месте появлялись Мчедлидзе, Куция, Кантария, Баладзе, Абусеридзе.

Все это время команду в обороне лихорадило. Способные голкиперы, неплохо проявлявшие себя в других клубах, выходя в составе тбилисского, допускали азбучные просчеты.

Встреча второго круга с «Зенитом» (1984 г.), которую грузинские футболисты уверенно выигрывали с перевесом в два мяча, совершенно неожиданно завершилась драматическим для них исходом. В конце ее грубейшие промахи заметно нервничавшего Баладзе, которому на этот раз было доверено место в воротах, лишили хозяев верной победы.

После этой досадной неудачи клуб сбился с набранного турнирного ритма и потерпел еще несколько поражений. Сознание того, что все усилия команды могут быть в любой момент перечеркнуты вратарскими срывами, сковывало, заставляло то и дело оглядываться назад.

Дело кончилось тем, что тридцатилетнего Габелия после двух трудных и потерянных для тбилисцев сезонов было решено вернуть назад. Кто знает, может быть, и не лихорадило бы так эти годы динамовцев, не поспеши тренеры с непонятной легкостью отказаться от услуг вратаря, которому они неожиданно перестали верить.

Случаев, когда, оказываясь в безнадежном положении, команды обращались за помощью к уже, казалось бы, списанным, «отыгранным» вратарям, можно припомнить немало.

Так, лет эдак пятнадцать назад помог оказавшимся в критическом положении московским торпедовцам Виктор Банников, отчисленный из киевского «Динамо».

Возвращался в родной «Шахтер» в трудные для него времена простившийся было с футболом Юрий Дегтярев.

В свои тридцать восемь буквально творил чудеса, поражая болельщиков и поднимая боевой дух партнеров, Сергей Крамаренко, срочно отозванный с тренерской работы на свой прежний пост в ворота бакинской «Нефтчи».

Могли бы эти уважаемые голкиперы, испытавшие, казалось, в футболе все, оставаться в нем подольше?

Да и вообще, каков вратарский век? Сколько должен играть вратарь?

Думаю, что ответ на этот вопрос один: «Столько, сколько он может играть». В отличие от полевого футболиста, вратарь не имеет возможности с возрастом изменить игровую манеру, перестроиться, наконец, поменять амплуа и, скажем, из грозного форварда превратиться в разыгрывающего полузащитника.

Законы футбола здесь безжалостны. И единственно, чем можно попытаться продлить вратарский век, - это работать, не давая себе пощады, не делая ни на что скидок, забывая обо всем, что способно укоротить его.

Так прожили футбольную жизнь Яшин и Зофф, получив за все испытания, выпавшие на их долю и с честью ими выдержанные, в награду от футбола счастливейшую возможность играть дольше остальных.

Именно играть. Они ушли из спорта красиво, под победные звуки труб, на руках растроганных прощанием товарищей и под аплодисменты огорченных расставанием трибун.

Так уходят «звезды», не теряя своего блеска. Оставляя тепло воспоминаний и ощущение легкой грусти.

Так ушел и Владислав Третьяк. Ушел потому, что исчерпал себя в постоянной борьбе с собой, прежде рождавшей в нем состояние вратарской силы и твердости.

Вратарь, вовремя сумевший сказать: «Все!», заслуживает величайшего уважения.

Да, уходить нелегко.

Я чувствую это по тому, как борются за свою вратарскую жизнь те, кто еще верит в себя, для кого каждый новый день в футболе одновременно праздник и надежда.

Володя Пильгуй оказался тем самым счастливчиком, которому было суждено сменить самого Льва Яшина.

Мне совсем не трудно предположить, что чувствовал Пильгуй в воротах, где привыкли видеть Яшина, или что он испытал в том так трагически завершившемся для него и команды матче семидесятого года в Ташкенте с ЦСКА, решавшем судьбу золотых медалей.

...Яшин, уже в роли начальника команды, сидел на скамейке запасных. А Пильгуй отчаянно, не щадя себя, защищал ворота. Оба переживали одинаково по-вратарски - страстно, эмоционально. И, уверяю вас, еще неизвестно, кому из них было легче.

Говорят, что Володю тогда подвела кочка, от которой отскочил перелетевший через него в сетку мяч. И уже после встречи, убежав раньше остальных из раздевалки, он в быстро надвигающихся густых южных сумерках в отчаянии искал ее на поле, все еще не веря в случившееся.

В жизни каждого вратаря хоть раз, но обязательно встречается такая коварная кочка. Однако он прекрасно знает, что она никогда не послужит для него оправданием.

Таковы неписаные законы нашей футбольной профессии.

Та неприятность огорчила, но не сломила Пильгуя.

И спустя некоторое время Владимир был уже приглашен в сборную, где с честью провел не одну встречу. Сезон за сезоном, матч за матчем. Не все одинаковые, не каждый удачный. Но своей репутации Пильгуй не терял. И вдруг, когда ему перевалило за тридцать, стало известно, что он собирается уходить из «Динамо» в краснодарскую «Кубань».

- Что это - желание в тихой футбольной заводи продлить свой вратарский век? - интересовались одни болельщики.

- Чудак. Закончил бы себе потихоньку в своем «Динамо», тренировал бы ребятишек да поигрывал за ветеранов, как многие, - рассуждали другие.

Но Владимир не был чудаком. Его показавшийся странным поступок не являлся стремлением просуществовать в футболе как можно дольше. «Кубань» отнюдь не была той командой, в которой это было возможно. Напротив, игра в ней требовала еще большей отдачи и напряжения, поскольку новые его партнеры по обороне заметно уступали в мастерстве прежним.

Но, как ни странно, именно это устраивало Пильгуя. Когда в своем клубе в него перестали верить, он решил во что бы то ни стало доказать в другом, что еще способен играть. И играл - по-мальчишески смело, отчаянно, так, что тренеры соперников «Кубани» начинали предматчевые установки с обсуждения, какими способами можно на поле попытаться перехитрить опытного голкипера краснодарцев.

У Владимира не было торжественных проводов. Но ушел он по-своему красиво, с гордо поднятой головой.

Примерно так же поступил Слава Чанов, которому я во многом обязан тем, что на каждый матч испанского чемпионата выходил, не теряя спокойствия и уверенности.

Прекрасно зарекомендовав себя в различных юношеских сборных, Вячеслав довольно рано получил приглашение в «Шахтер». Но затем надолго осел в его дубле, поскольку место в основном составе было прочно занято уже испытанным Юрием Дегтяревым.

Вратарь всегда рвется в игру...

И хотя можно было ждать спокойно своего часа, путешествовать с командой по стране и миру, строя при этом из себя обиженного, обойденного вниманием судьбы и начальства таланта, Слава «нырнул» в водоворот неизвестности и надежды. Он принял предложение столичного «Торпедо». И, решив круто изменить жизнь, отправился в возрасте двадцати девяти лет в Москву.

Мне показалось тогда, что он явно поспешил с переездом в столицу и вряд ли сумеет многого добиться в «Торпедо». Но вскоре я понял, как, впрочем, и те, кто думал точно так же, что ошибся. Уже по окончании своего второго сезона в торпедовском клубе Чанов получил приз журнала «Огонек», присуждаемый лучшему по итогам года вратарю. В нем что-то переменилось. Вернее, в его игре, ставшей более зрелой и стабильной, чем прежде. Думаю, пришло это одновременно с уверенностью, с доверием, которое он стал ощущать, которого так не хватало ему прежде.

Фамилия Чанова стала регулярно появляться в списках тридцати трех сильнейших футболистов сезона. Его пригласили в олимпийскую сборную.

В «Торпедо» с момента прихода Вячеслав играл практически без замены, уступая место в составе своему дублеру Валерию Сарычеву только в исключительных случаях.