Екатерина Островская - Темница тихого ангела

• Название: Темница тихого ангела
• Автор: Екатерина Островская
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47732-6

Судьба человека полна неожиданностей, а повороты ее зависят порою от ничтожных случайностей. Американец русского происхождения и начинающий писатель Николай Торганов так и остался бы никому не известным автором, если бы однажды некий пассажир самолета не открыл бы кем-то забытую книжку и не погрузился бы в чтение… Теперь у Торганова есть все – премия «Оскар» за лучший сценарий, роман с великой голливудской актрисой, работа со Стивеном Спилбергом… Только одно тревожит его – странное ощущение, будто он что-то потерял в своем далеком российском прошлом. Но что именно? Торганов отправляется в Россию, где узнает: одноклассница, которая нравилась ему когда-то, приговорена к пожизненному заключению. Она в тюрьме, откуда никогда не сможет выйти…

---

– Алиса Павловна, позвольте вручить вам образцы новой продукции моего предприятия. Это подарочные издания, которые отныне будут вручаться высоким гостям, посещающим нашу страну.

Алиса махнула рукой, откуда-то из сумерек вырисовался охранник, который взял тяжелые книги и растворился во тьме.

– Зная, что среди ваших гостей будет многоуважаемый Николай Александрович, я принес и его книгу.

Витальев протянул имениннице русское издание «Тихого ангела», Алиса подмигнула Николаю и передала ему томик для того, чтобы он и на ней оставил дарственную надпись.

«Алисе в память о мгновении счастья, подаренном автору», – написал Коля.

Девушка, прочитав, обняла Николая и быстро поцеловала его. Витальев не смог скрыть удивления, обернулся к жене, но промолчал. Похоже, он делится со своей супругой всеми новостями, даже если события происходят на глазах у обоих.

Количество гостей перевалило за две сотни. Они стояли возле столиков, сидели на краю бассейна или на траве возле пальм. Играла музыка, но в гуле голосов ее не особенно было слышно. Кто-то пытался выкрикивать тосты и здравицы в честь именинницы, но на это веселая компания обращала еще меньше внимания. Кто-то смеялся, кто-то, встретив знакомых, обнимался и целовался, кто-то глушил шампанское, пил водку или виски, а некоторые, не таясь, нюхали кокаин.

– Откуда здесь пальмы? – спросил Торганов у Пал Палыча.

– Из нашей оранжереи, – ответил Шабанов, – на лето мы их вместе с кадками зарываем в землю, а осенью возвращаем под крышу. – Но у меня, – он многозначительно повернулся к Николаю, – к вам совсем другой разговор будет.

Он взял Николая под локоть и повел к дому. У дверей уже ждал Витальев. Втроем они вошли внутрь и расположились в креслах в просторной гостиной.

Прежде чем начать разговор, Пал Палыч внимательно оглядел Николая, словно еще раз хотел убедиться, что перед ним именно Торганов, а не кто-то другой.

– Николай Александрович, – произнес Шабанов, – не буду скрывать, что появление ваше в моем доме неслучайно. Дело даже не в том, что моя дочь – ваша преданная читательница и поклонница, и не в том, что ваш отец, Александр Михайлович, приближен к президенту страны и дружит с ним уже много лет. Ваши книги, фильм, поставленный по вашему сценарию, вручение премии американской киноакадемии подняли престиж нашей страны, пробудили интерес к России у разных слоев зарубежного населения. А потому нами серьезно рассматривается вопрос о вручении вам Государственной премии в области литературы.

– Я рад, – произнес Торганов.

– И я тоже, – согласился Пал Палыч, – решение принималось непросто, но у нас сейчас книжки пишут все кому не лень, а настоящих талантов – раз-два и обчелся. А вы уже признанный Западом автор. Конечно, есть проблемка в том, что вы проживаете в Штатах, но и это поправимо.

– В каком смысле? – не понял Николай.

– Не бойтесь, – улыбнулся Шабанов, – ничего, что ограничило бы вашу свободу передвижения и выбор места проживания, вам не грозит. Просто предстоит ряд определенных процедур. Во-первых, надо поменять ваш старый советский паспорт на российский. Это для вас за один день сделают. Во-вторых, надо создать вам определенный имидж: дескать, вы не эмигрант, сваливший когда-то в Америку, а самый настоящий патриот, активно участвующий в общественной жизни страны. Вы должны войти в состав какой-нибудь общественной организации и проявить себя.

– Я не собираюсь вступать в какую-либо партию, – попытался отговориться Торганов.

– Николай Александрович, вы меня не поняли. Вас включат в состав какой-нибудь общественной комиссии сообразно вашим увлечениям или образованию. Ваша основная специальность какая?

– Вообще-то я – юрист. Более четырех лет проработал в известной адвокатской конторе.

– Это просто замечательно! – обрадовался Шабанов. – Тогда и думать ни о чем не надо. Мы включим вас в состав Общественной палаты… Хотя нет, лучше в состав Комиссии по помилованию. Делать ничего не придется, другие люди будут рассматривать прошения, изучать их и принимать решения, а вы, как, впрочем, и другие члены комиссии, будете просто ставить свою подпись под протоколом заседаний. Возглавляет комиссию академик Локотков Василий Ионович, дважды Герой Социалистического Труда – замечательный старикашка, он в свое время создавал химическое оружие для Советской Армии.

Торганов не знал, что отвечать. Понимал только, что решения ждут от него именно сейчас, не решения даже, а простого согласия, потому что решено все давно. Вполне возможно, что и отец приложил к этому руку.

– Я, разумеется, не против, – произнес Николай, – только ведь я постоянно проживаю в Штатах, там у меня и работа, обязательства перед издателями и продюсерами… Потом…

– А какая разница, где жить! – перебил его взбудораженный Пал Палыч. – Работайте здесь, вам создадут все условия. Выпустите еще несколько книг массовым тиражом. Издатель только рад будет.

Шабанов посмотрел на Витальева, и тот кивнул.

– Конечно, буду. Еще как! А когда премию вам вручат, знаете, как ваши книги расходиться будут!

– Не расходиться, а разлетаться! – уточнил Пал Палыч. – И потом, эта общественная нагрузка не отнимет много времени. В Нью-Йорк можете летать, когда вздумается. Потерпите месяцев восемь, пока Госпремию не получите, а потом выйдете из состава комиссии.

– Ну, если так, то возражений у меня нет, – согласился Николай.

И тут же почувствовал, как заныло сердце, словно он совершает какую-то страшную ошибку. То же самое Торганов чувствовал накануне свадьбы с Джозефиной.

– Вот и славно, – произнес, поднимаясь из кресла, Шабанов, – завтра я доложу о вашем согласии, а на следующей неделе вас официально введут в состав Комиссии по помилованию.

Пал Палыч протянул руку Николаю, а потом Витальеву. Но обратился к одному лишь Торганову:

– Ладно, оставайтесь здесь, а я вернусь в городскую квартиру. Все эти эстрадные звезды мне не по душе. Сейчас они напьются, обкурятся, обколются, кокаину нанюхаются и начнут в бассейн прыгать. Ребята мои последят, конечно, чтобы никто не утонул или от передозировки не загнулся. А вы, Коля, проконтролируйте Алису. Она девочка хорошая, подобными делами не увлекается, но сегодня у нее день рождения – многие к ней приставать будут, дескать, давай выпьем или заплыв устроим. А в том, что тут оргия начнется, я не сомневаюсь.

– Ой, – встрепенулся Витальев, – тогда я намекну жене, чтобы она уезжала: ей такие вещи лучше не видеть. Скажу ей, что мне надо с Торгановым кое о чем побеседовать, а потому задержусь ненадолго.

Они вышли из дома. На площадке возле бассейна уже начались танцы. Грохотала музыка, мигали разноцветные лампы. Торганов увидел среди толпы Алису: она была уже без пиджака и танцевала с бокалом шампанского в руке. А в опасной близости от нее покачивался длинноволосый неопределенного возраста человек, уже потерявший где-то свою рубашку.

Дочь Пал Палыча тоже увидела Николая и помахала ему рукой, подзывая к себе. Она даже крикнула что-то, но сквозь грохот музыки ничего не было слышно. Алиса поняла это, улыбнулась и послала Николаю воздушный поцелуй.

Вскоре вернулся Витальев, радостный от того, что не пришлось долго уговаривать жену.

Издатель и писатель обогнули бассейн, попросив официанта перетащить к ним один из столиков и пару стульев. Вскоре они сидели под пальмой, потягивая виски и наблюдая, как в мигании разноцветных огней колышется людская толпа. Алису не было видно, зато некоторые из приехавших девушек уже сбросили платья.

– Сейчас начнется, – обрадовался Витальев.

Но первым в бассейн сиганул все-таки мужчина: держа в руке бутылку шампанского, некто в светлом костюме разбежался и прыгнул, согнув ноги в коленях. Вынырнув, он тут же поднес бутылку ко рту и начал пить, захлебываясь пеной. Тут же посыпались в бассейн и остальные: полуголые девушки и мужчины в брюках и без оных.

– Роскошное зрелище! – восхитился Витальев и, закинув голову, сделал большой глоток виски прямо из горлышка.

На мгновение Торганову показалось, что он увидел Алису. Девушка со светлыми волосами и в темном обтягивающем платье вошла в воду и поплыла через бассейн.

– Пойти, что ли, и мне искупнуться? – произнес издатель и обернулся к Николаю: – Вот так теперь в России веселятся: это вам не цыганский хор с медведем!

– Можно и цыган вызвать, и медведей на велосипеде, – сказала Алиса, появляясь над бортиком бассейна.

Торганов помог ей выбраться из воды и подвел к столику. Мокрое шелковое платье так облепило ее, что казалось: на Алисе нет никакой одежды.

– Это еще только начало, – сказала она, недовольно глядя на издателя.

– Эх, была – не была! – закричал Витальев, вскакивая со стула, срывая с себя пиджак и сбрасывая ботинки. – Один раз живем! – заорал он, устремляясь к бассейну.

Зажал нос пальцами и прыгнул в воду.