Олег Кулаков - Нукер Тамерлана

• Название: Нукер Тамерлана
• Автор: Олег Кулаков
• Издательство: Крылов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2002
• ISBN: 5-94371-201-1

Непереносимость организма к обезболивающим сыграло с Дмитрием злую шутку. Он очнулся после наркоза не в стоматологической клинике Санкт-Петербурга двадцать первого века, а в пустыне Средней Азии XIV столетия. Во времена правления одного из величайших полководцев истории — Тамерлана. Осознав, что обратной дороги нет, бывший детдомовец, инженер-электронщик проходит путь от диковинного пришельца до одного из приближенных военачальников Тимура.

---

* * *

Грозовые тучи начали собираться еще с полудня, медленно наплывая из-за горизонта. А когда он увидел огненные точки горящих костров, словно плывущие в густой фиолетовой мгле ночи, хлынул ливень. Вода падала сплошной стеной. Трава под копытами лошадей пропиталась влагой и стала предательски скользкой. Дмитрий и назначенный ему в сопровождение десяток гвардейцев перевели лошадей с галопа на рысь, благо до обозного лагеря было уже рукой подать.

Дмитрий отлично понимал, что в лагерь, который разбил Хромец в одном дне пути от обоза, ему во что бы то ни стало надо вернуться на заре, когда бивак оживет и снимется с места: Тимур разрешил ему наведаться в обоз, но велел быть на месте к утру.

В пелене ливня они миновали линию часовых и въехали в лагерь. От дождя укрывались, кто как мог: делали на скорую руку навесы из кож и войлока и забивались под повозки. Часовые, которым прятаться было негде, торчали под дождем.

— Ждите меня здесь, — велел Дмитрий, соскакивая с коня и отдавая поводья.

Гвардейцы без лишних следа спешились и заторопились к ближайшему костру, горевшему под навесом. Народу там было яблоку негде упасть, но сансыз, пользуясь своим привилегированным положением, бесцеремонно растолкали солдат и подсели поближе к огню.

Под ногами хлюпала и чавкала грязь. Оскальзываясь на каждом шагу, Дмитрий побежал разыскивать укрытие, где кучковались, пережидая дождь, дервиши. Они всегда держались вместе, несмотря на то что были из множества сект, и богословские споры меж приверженцами разных доктрин частенько ковг-чались банальным рукоприкладством. Свалки дервишей всегда собирали зевак из числа охраны обоза, которые с азартом подзуживали бродячих аскетов и делали ставки на победителя, если особо рьяные спорщики долго не могли утихомириться, оглашая воздух бранью, визгом и треском звучных оплеух. Дервиши вообще отличались какой-то особенной склочностью и стервозностью: если дервиш считал себя обиженным, то по истошным воплям и проклятиям об этом знали в радиусе километров трех, не меньше.

Сейчас Дмитрию было плевать и на склочность дервишей, и на струи воды, льющиеся за шиворот. Перед глазами, как живое, стояло лицо Тамерлана с торжествующими и насмешливыми искорками, прыгающими в зеленых глазах.

* * *

— Срок твоей службы мне определен, — как бы невзначай сообщил ему Тимур, передвигая по шахматной доске слона.

Первая партия с Хромцом, предложенная им самим, — несомненная и величайшая милость эмира. Как игрок кривой маркитант и в подметки Тимуру не годился, так что Дмитрий всерьез углубился в игру, а потому смысл сказанного не сразу дошел до сознания. Когда же он осознал, что сказал Хромец, шахматы сразу напрочь вылетели из головы.

— Определен? — спросил он, не веря своим ушам.

— Я оказался прав, предположив, что есть тот, кто может знать, каковым окажется срок твоего пребывания в ином времени, — сказал Тамерлан. — И спросил его. И он ответил.

— Як Безумец?

— Мудрец и провидец, посланный тебе, — подтвердил Тимур.

Дмитрий задержал дыхание, пытаясь унять сердцебиение. Неужели это возможно?

— И что же ответил тебе Як Безумец, хазрат эмир?

— Ты будешь служить мне до скончания моих дней, змир Димир.

Странное ощущение — словно мышцы лица окаменели и перестали повиноваться. Дмитрий молча поклонился: я принял к сведению твои слова, эмир, — и снова склонился над доской.

— Я подумал о сказанном тобой однажды: замыслы Всевышнего неисповедимы, и дай Он тебе дар чужой речи сразу, возможно, Халиль-Султан и утонул бы. Может статься, ты, эмир Димир, послан не только как вестник, а?

— Не знаю, хазрат эмир, — ответил Дмитрий, думая о джавляке.

Но то ли у Тимура пропала охота продолжать игру, то ли он ожидал от Дмитрия иной реакции.

— Прекратим игру, эмир Димир, — сказал Тамерлан. — Запомни, ход за тобой.

— Хазрат эмир, позволь мне отлучиться из лагеря, — быстро сказал Дмитрий, пока Хромец не отправил его восвояси. — Я хотел бы видеть дервиша.

— Зачем? — спросил Тамерлан. — Разве моих слов тебе недостаточно?

Дмитрий угрюмо молчал. Не отпустит его Хромец, ох, не отпустит.

— Хорошо, езжай, — неожиданно согласился Тамерлан. — Тебе важно услышать и его. Но один не отправляйся, возьми воинов. Вернешься к рассвету.

* * *

Споткнувшись о чью-то ногу, торчавшую из-под кошмы, Дмитрий едва не растянулся в грязи в полный рост. Выгнувшись, он умудрился сохранить равновесие и рванул край кошмы вверх, заглядывая под нее. Дервиш с длинными спутанными волосьями, сальными прядями свисавшими из-под бесформенной шапчонки, с куцей бородкой, которую он не расчесывал, пожалуй, ни разу в жизни, дико сверкнул глазищами. Мокрый и взъерошенный, он тянул кошму на себя, костеря при этом непрошеного гостя отнюдь не святыми словами.

— Где джавляк Як Безумец?

— Тебе нужен, ты и ищи, — громко пыхтя, огрызнулся каландар.

Пыхтел дервиш от натуги, делая бесполезные попытки вырвать войлок из пальцев Дмитрия. Тот показал каландару заранее приготовленную монету. Вид серебра оказал на дервиша благотворное действие.

— Там, — махнул он куда-то во тьму и потянулся к серебру. — Давай дирхем.

— Отведи к нему, — потребовал Дмитрий, отводя руку с монетой. Повадки дервишей он изучил хорошо.

— Не веришь? — оскорбился патлатый.

— Не верю. Отведешь к нему, получишь пять динаров.

Дервиш раздумывал недолго. Пять золотых пересилили его нежелание лезть под дождь.

— Ладно, пошли, — как ни в чем не бывало объявил он, вскакивая на ноги. — Кошму отдай.

Дмитрий разжал пальцы. Каландар с головой закутался в войлок и потопал вперед, разбрызгивая грязь. Поиск он вел своеобразно. Подойдя к собрату, укрывшемуся от дождя под такой же кошмой или же чем-нибудь еще, он отвешивал пинка и, выслушав брань, которой его поливали, удовлетворенно замечал:

— Здесь его нет.

Искали джавляка часа два, на так и не нашли. Подозревая, что неудачный поиск может уменьшить обещанное вознаграждение, каландар потихоньку зверел и пинки его становились все увесистее. Разняв очередную драку, начавшуюся после его пинка, Дмитрий в сердцах рявкнул:

— Хватит!

— Ну, не знаю я, где он, — взвыл отчаявшийся каландар. — Я же искал…

Дмитрий сунул в грязную руку дервиша пять золотых и, махнув рукой, пошел прочь.

“Провидец хренов, — думал он в ярости. — Такую малость, как мой приезд, предвидеть не мог…”

Не зная, где еще искать джавляка, он решил, раз уж появился в обозном лагере, навестить Джафара и посмотреть, чего Кривой там нахозяйничал. Благо хоть этот не имеет привычки проваливаться черт-те куда, словно сквозь землю. Он не прошел и десяти шагов, как увидел на пути одиноко стоящую под дождем человеческую фигуру. Джавляк с непокрытой бритой башкой стоял под льющимися с неба струями и только жмурился, когда дождевая вода попадала в глаза.

— Ты ищешь меня, — сказал он, когда Дмитрий подошел вплотную.

Дмитрий отер ладонью мокрое лицо.

— Я буду служить эмиру вплоть до самой его смерти? — спросил он. — Так? Джавляк молчал.

— Так? — повторил Дмитрий.

Джавляк резко развернулся и пошел от него.

— А кому я буду служить потом, ты знаешь? — заорал Дмитрий ему в спину. — А может, я и подохну здесь? И в мавзолей меня рядом с ним положат?

Он даже не заметил, что орет по-русски.

* * *

Можно ли жить ненавистью? Еще как можно! Ненавистью пропитана каждая секунда этой проклятой жизни. Ненавистен каждый вздох, каждый услышанный звук, ненавистны голубой бездушный цвет неба и жаркое солнце, ненавистен запах конского пота. Проклятый джавляк…

Пока я был оглушен неожиданно свалившимся на меня несчастьем, было легче. Потом появилась цель — нелепая, идиотская, но все равно было легче. Потому что думал в основном о цели. Но вот она достигнута и стало понятно, что не столь важно, что это — сон ли, реальность ли, неведомая ли альтернативная вселенная, в которой все происходит чуть-чуть не так… Не это главное, оказывается. Главное — зачем? Кому это надо? Я никогда не смогу принять такую жизнь, примириться с ней… Сколько лет пройдет, пока Тамерлан не отбросит копыта во время незавершенного похода на Китай? Десять? Пятнадцать? Двадцать? И кем я все это время буду? Живым талисманом при его хромом величестве? Беспрестанные походы, осады, бои… кровь, пожарища, выжженная земля, трупный смрад… безвольные пленники, рубка голов в качестве развлечения… И я снова и снова буду принимать участие в этом празднике всеобщего душегубства.

Почему мне самому не пришло в голову спросить джавляка? Он пришел ко мне, ведомый своей галлюцинацией — явлением святого, — и, получается, знал о моем появлении. Отчего бы ему не знать, когда я испарюсь отсюда? Так просто, а я не догадался. Зато догадался Тамерлан.

Пророчеству джавляка я поверил сразу. Но я-то этого не хочу. Я хочу назад, в свое время. Хочу сидеть за компьютером, возиться с электроникой, ходить вечерами в клуб; хочу читать журналы, слушать компакт-диски с нормальной музыкой; хочу ходить в кино и театр. И мне уже все равно, что такое окружающий меня мир — сон или реальность. Главное — вернуться.