Олег Кулаков - Нукер Тамерлана

• Название: Нукер Тамерлана
• Автор: Олег Кулаков
• Издательство: Крылов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2002
• ISBN: 5-94371-201-1

Непереносимость организма к обезболивающим сыграло с Дмитрием злую шутку. Он очнулся после наркоза не в стоматологической клинике Санкт-Петербурга двадцать первого века, а в пустыне Средней Азии XIV столетия. Во времена правления одного из величайших полководцев истории — Тамерлана. Осознав, что обратной дороги нет, бывший детдомовец, инженер-электронщик проходит путь от диковинного пришельца до одного из приближенных военачальников Тимура.

---

— Глупец, — сказал ему Дмитрий, убирая нож в ножны.

Он стоял и смотрел на противника. Музафар-бахадур попытался сдвинуться с места. Ноги его заплелись. Он упал ничком, дернул пару раз ногами и затих.

Дмитрий понял руку, чтобы утереть взмокшее лицо. Рукав мундира оказался темен от пота.

— Вот это да… — пробормотал он и оглянулся. — Надо же… — Он стоял на самом краю площадки перед шатром Тамерлана, а начинался поединок в ее центре.

Он вновь взглянул на поверженного и тихо проговорил по русски:

— Я же не хотел убивать тебя, а убил. Почему? — И повторил: — По-че-му?

Глупо стоять столбом над трупом, и Дмитрий не спеша прошел в центр площадки и повернулся к навесу.

— Кончено, — сказал он.

Тамерлан посмотрел долгим взглядом.

— Подойди ближе, — сказал он. Сам сказал. Дмитрий подошел и встал у самого края большого ковра, на котором восседала свита.

— Кто ты? — спросил Тамерлан. — Откуда пришел ко мне?

— Я твой воин, эмир, — ответил Дмитрий. — Меня зовут Гуль.

Тамерлан чуть усмехнулся.

— Откуда ты явился? Из какой земли пришел?

— Не могу сказать… — ответил Дмитрий. Брови Тамерлана сошлись над зелеными глазами.

— Плохо говорю, хазрат[25] эмир, — пояснил Дмитрий. — Буду говорить хорошо, все расскажу, хазрат эмир…

Тамерлан наклонил голову к плечу, насмешливо разглядывая его.

— Ты знаешь, что это — “гуль”? — спросил он.

“Вот незадача, — подумал Дмитрий. — Как объяснить-то?”

Он стал озираться — может, еще не всю траву в лагере вытоптали? — и заметил фиолетовый глазок цветка, выглядывавший из-под матерчатой стены палатки Тамерлана. Он показал пальцем:

— Вот.

Однако никто не понял, на что он показывает. Тогда Дмитрий пошел за цветком. Его не остановили. Он вернулся, держа тоненький стебелек в пальцах, и был встречен громовым хохотом. Смеялись все — даже Тамерлан. Дмитрий выждал, когда веселье уляжется.

— Не так? — спросил он.

— Не так, — фыркнул Тамерлан.

Дмитрий покрутил цветок и пожал плечами.

— Не знаю, — сказал он.

И опять раздался хохот.

Дмитрий усмехнулся. С прозвищем явно было что-то не так, иначе бы не заливались хохотом без остановки. Хорошо бы узнать, что ему приклеили вместо имени.

— Тебе нужно дать другое прозвище, — сказал Тамерлан, отсмеявшись. — Нынешнее тебе не подходит.

— Дай, хазрат эмир, — хладнокровно предложил Дмитрий. — Дай мне имя.

Улыбку словно стерли с лица Тамерлана, а глаза Хромца вновь стали холодными и жесткими.

— Кто научил тебя языку? — спросил он.

— Мансур-десятник учил… — ответил Дмитрий. — Арслан учит.

— Ты просишь дать тебе имя? А разве его нет у тебя? — снова спросил Тамерлан.

Дмитрий пожал плечами.

— Здесь меня зовут Гуль, — сказал он, притопнув каблуком сапога по утоптанной почве.

* * *

Он изменился. Словно сработал заложенный где-то внутри триггер. Несколько толчков его заторможенным мозгам — сначала девчонка, затем странный сон, а затем поединок — и они стали совсем иными, чем раньше.

Дмитрий стоял на обочине “улочки”, образованной ровными рядами палаток, и смотрел на пологий склон холма за лагерем, заросший густой и яркой зеленью. Осознание глобальной перемены пришло неожиданно. Он даже споткнулся на ровном месте, остановился и попытался выискать в себе признаки произошедших изменений.

“Нет, — возразил он себе, — я переменился раньше, еще до поединка с Музафаром. Иначе бы я точно сотворил еще какую-нибудь глупость. Я — ошарашенный и потрясенный человек, решивший принять правила чужой игры, в которую втянут помимо желания, а она совсем не по мне, эта полузвериная игра предков. Она мне поперек горла, словно костяной бильярдный шар, который и разжевать-то нельзя — остается проглотить так, не разжевывая. Или задохнуться. Вот я и задыхался — но, похоже, умудрился-таки протолкнуть его сквозь глотку”.

Он постоял еще немного, пытаясь свыкнуться с новым ощущением, и пошел дальше, в обоз, к торговцу, которому отдал девчонку, чтобы тот присматривал за ней. Торговец ходил в приятелях у покойного Мансура, — ун-баши и познакомил Дмитрия с толстым маркитантом по прозвищу Кривой Джафар.

Пристраивать девчонку среди пленных женщин Дмитрий не стал. Не у него одного в обозе имелись рабыни, хотя их было не так уж много. Чтобы приручить девчонку, ее необходимо было изолировать, вычленить из привычной среды. Она — не рабыня; но поймет ли это когда-нибудь?

Подходя к повозке Джафара, Дмитрий уже издали увидел девочку. Она — все в том же красном платье — сидела на корточках на траве возле высокого колеса и смотрела в землю. “Я даже имени ее пока не знаю, — подумал он. — Ничего, все впереди”. Кривой Джафар бойко разговаривал на нескольких наречиях, но языка родного народа этой девочки среди них не было. И, похоже, в лагере его вообще никто не знал, кроме пленных.

Девчонка словно почувствовала его приближение и обернулась. Она смотрела на Дмитрия, пока тот не подошел вплотную, а потом сразу отвернулась.

— Привет, покупка, — сказал он по-русски, усаживаясь рядом на траву.

При звуке его голоса она пошевелилась. Зазвенела тонкая, но крепкая цепь, обхватившая девчоночью лодыжку. Другой конец цепочки был замкнут на деревянном ободе колеса.

— Повернись-ка ко мне, — сказал он, ухватил двумя пальцами за округлый подбородок и повернул ее лицо к себе.

И присвистнул, увидев заплывший глаз и свежий синяк вокруг него.

По понятиям того же Джафара, девчонка красотой не блистала: долговязая, тощая. Большой рот с пухлыми губами и нос с горбинкой. Брови — широкие, идут вразлет от тонкого переносья. Не луноликая красавица. Лишь глазищи — большущие и черные, с голубоватыми белками. И водопад черных волос — густых и чуть волнистых. “Очаровательный лягушонок” — так окрестил ее про себя Дмитрий.

— Джафар! — громко позвал Дмитрий торговца.

— Иду! — тут же откликнулся тот.

Маркитант появился из-за повозки, важно неся брюхо, обтянутое полосатым халатом и перепоясанное цветным платком. Под грязной чалмой блестел хитрецой темно-карий глаз, другой же был мертвенно-бледного цвета. Из-за бельма на левом глазу Джафара и прозвали Кривым.

— Джафар, что это? — Дмитрий, не здороваясь, показал на синяк на лице у девочки.

Кривой Джафар в ответ фыркнул котом и воинственно ухватился за рукав халата.

— А это что? — гневно вопросил он в ответ, показывая Дмитрию повязку на правом предплечье. — Что это? Не знаешь? А она знает, — толстяк спустил рукав и ткнул пальцем в девчонку, замершую у колеса. — Как вцепится зубами! Чуть кусок мяса не вырвала! Еле оторвал от себя паршивку… — Джафар погрозил девочке кулаком. — Я ей покажу, как кусаться…

Дмитрий перевел взгляд на “покупку”. Девчонка сидела неподвижно, словно каменный истукан, только ноздри раздувала.

— Вразуми ее, — продолжал пыхтеть торговец. — Ты — хозяин, тебе и наказывать, а я уж посмотрю со стороны, порадуюсь…

— Ты чего это на третий-то день кусаться вздумала? — спросил девочку Дмитрий по-русски. — Кусаться раньше надо было — сейчас уже поздно.

Черные глаза скользнули по нему, и в них он прочел страх.

— Бе-бе-бе… — передразнил его Джафар. — Она языка правоверных не поймет, куда уж ей понять твой… И что ты ей говоришь-то? Не знаешь, как учить строптивых рабынь? Или боишься вместе с волосьями ей голову оторвать? Ну, так я ее сам за космы оттаскаю…

Дмитрий встал. Девчонка подняла голову, внимательно следя за ним.

“Ждешь наказания, лягушонок?” — подумал он.

— Погоди, Джафар, — остановил он пылкую речь маркитанта, описывающего, каким образом следует покарать обидчицу.

Он взял Кривого за укушенную конечность и завернул рукав, обнажив повязку. Девочка продолжала следить за ним. Он показал ей на тряпку, обмотанную вокруг предплечья торговца, и, погрозив девчонке пальцем, добавил по-русски:

— Не надо. Больше кусаться не надо.

— И всего-то! — изумился Джафар. — Погрозил пальцем — и все! — И возмутился: — Так не пойдет. Она меня кусает, а ты ей только пальцем грозишь? Она меня так каждый день кусать начнет…

— За что она тебя укусила? — перебил его Дмитрий.

— За что? За руку! — Джафар вырвал рукав у него из пальцев. — Ты что, Гуль, думаешь я на нее полез? — В голосе маркитанта прозвучала неприкрытая обида. — Я на твое добро зариться не буду, клянусь Аллахом. Ты попросил приглядывать за ней, я согласился. Не обижай Джафара подозрением, Гуль. Я цепь замыкал, когда она в меня вцепилась. Ты же сам просил ее пока на привязи держать, чтоб не удрала…

— Я не хотел тебя обидеть, Джафар, — сказал Дмитрий. — Не так сказал… Говорю плохо… Ты знаешь.

Маркитант прервал гневные излияния и угрюмо замолчал. Он был недоволен, что девочку не постигло наказание за проступок.

Дмитрий вытащил из-за пояса серебряный браслет и протянул Кривому: