Крис Хаслэм - Смерть с отсрочкой

• Название: Смерть с отсрочкой
• Автор: Крис Хаслэм
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-4448-5

Сидней Стармен по прозвищу Эль Сид — герой испанской Гражданской войны. В компании с двумя авантюристами, только что освободившимися из заключения, он пускается на поиски семи тонн золота, спрятанного республиканцами в 1937 году в Кантабрийских горах. Но золото для него лишь предлог, чтобы вернуться в места своей молодости для покаяния…

---

— Я только выполняю приказы, — заявил Сидней.

— Прекрасно. Скажи это Орлову, прежде чем он пристрелит тебя за предательство. Надеюсь, будешь так же храбро держаться, когда тебе пустят пулю в затылок на заднем дворе.

Сидней почуял, как вспыхнули щеки. Он не был уверен, что сумеет солгать Кройцу.

Немец пристально вглядывался в его лицо, механически жуя.

— Как по-твоему, зачем мы взяли Виллафранку?

Сидней сощурился. Знает ли Кройц про золото, и если знает, то знает ли Кобб, что он знает? Доверил ли Кобб ему тайну? Может быть, это просто проверка? Он сбросил со склона камешек, провел языком по зубам.

— Не знаю. И не интересуюсь, — ответил он. — Просто делаю, что сказано.

— Значит, пойдешь за ним на смерть?

— Надеюсь, что нет.

— Даже если он действует незаконно?

Сидней поднял брови и хмыкнул — коротко резко всхрапнул, выражая язвительное удивление.

— При чем тут вообще законность? Мы убили в Теруэле своих союзников ради спасения человека, который по любым меркам не кто иной, как обыкновенный преступник.

Кройц улыбнулся:

— Вот именно. Покажите мне письменные приказы на подобную акцию, которые что-нибудь стоили бы в трибунале.

Сидней затряс головой:

— Слушайте, Кройц, не спрашивайте у меня объяснений. Кобб дал указания, я выполняю. Без всяких вопросов.

— Знаешь, что было в Мадриде?

— При чем тут это?

— Просто ты должен знать.

— Что?

— При попытке нападения была захвачена вся команда Кобба. Двое погибли в перестрелке, причем им еще посчастливилось. Остальных увезли допрашивать в Саламанку. Говорят, еще двое скончались при этом, остальных удушили гарротой. Один Кобб уцелел.

Сидней взглянул в глаза Кройцу:

— Что?

— Что слышишь. Ни больше ни меньше.

— Нам надо идти.

— А если мне придется снять Кобба с командирской должности, можно на твою поддержку рассчитывать?

— Вот что вы планируете!

Кройц бросил хлебную корку и встал.

— Ничего не планирую. Просто стараюсь исполнять свой долг точно так же, как ты. — Он положил тяжелую руку на плечо Сиднея. — Надеюсь, смогу на тебя положиться в случае необходимости.

— Почему я должен вам верить?

— Почему я тебе должен верить? — ответил Кройц вопросом на вопрос. — Почему мы должны верить Коббу? Он уже обманул нас обоих, и, по-моему, было бы предусмотрительно одинаково ему верить. — Он стряхнул с колен крошки. — Решай сам за себя, но на твоем месте, мальчик, я предпочел бы благоразумие.

Когда они добрались до фургона, Кобб обливался потом, расхаживая взад-вперед по обочине, ероша намазанные бриллиантином волосы, нервно пыхтя окурком сигары.

— Не знал, что вы потащитесь через хренов Толедо, — просипел он, подталкивая Виллафранку к задней дверце фургона с нервирующим изображением улыбавшейся свиньи в костюме мясника. Там снял с него наручники, улыбнулся благодарному пленнику, продел их в стальное кольцо в стенке и вновь защелкнул на запястьях.

Виллафранка удивленно расстроился.

— А ты как думал? — спросил Кобб, вытащил из кармана карту, развернул перед пленником. — Говори где.

— Я уже говорил, когда считал вас друзьями.

— Угу… помню, я спрашивал, когда считал тебя умным. Теперь снова скажи. — Кобб провел пальцем по карте. — Селла… Селадас… По дороге точно можно проехать?

Цыган с гордым презрением отвернулся.

Кобб хлестнул его по щеке.

— Дорога проезжая?

Виллафранка кивнул.

— Хорошо. Альфамбра, Эскорихуэла, к югу на Седрильяс, к востоку до Вилларойя и Фортунете, вот до этой дорожной развязки. Куда она нас приведет? — Он положил ладонь на карту.

Виллафранка понял зачем.

— К повороту на дорогу в Вилларлуэнго.

— Молись, ангелок, чтоб так оно и было. — Кобб снова забил кляп в рот цыгана и обратился к своим: — Вас кто-нибудь видел?

— Разумеется, нет, — вздохнул Кройц.

— Едем тогда. Уже час потеряли. Малыш, сядь сзади с арестованным. — Кобб влез в кабину, запустил мотор.

В кузове было темнее ночи, пахло кровью и шерстью. Сидней сидел над задним мостом, морщась на каждом ухабе и кочке, чувствуя на лице испытующий взгляд Виллафранки. В отличие от Луиса Аранхука хитрый цыган смотрел в лицо Смерти с бравадой матадора и пренебрежительным любопытством, приплясывал в ее тени, поглядывая одним глазом на зрителей, а другим на дверь. Виллафранка давно разметил границы, в которых еще оставалась возможность спасения, и воспринимал свое положение с подчеркнутым пониманием как своего рода аттракцион. Сидней его лица не видел, но знал — гад ему ухмыляется с другой стороны. Снеси ему башку, а он, на манер деревенского петуха, все равно будет пытаться бежать. Он гадал, о чем беседуют в кабине Кройц с Коббом, осознавая, что вполне мог стать таким же пленником, как Виллафранка, хоть и гораздо менее ценным.

Два часа назад казалось, что на всем белом свете можно доверять только Коббу. Теперь он никому не верил и боялся столь полного одиночества. Смерти тоже боялся — не последствий, а процесса. Он рос и взрослел, постоянно думая о медленной смерти отца, истекавшего кровью в очереди перед дверью руанского госпиталя, воображал смертный холод, постепенно охватывавший немевшее тело, жуткую ледяную хватку Смерти, сожаления о непрожитой жизни. Понял теперь, что реальность гораздо, гораздо страшнее. La Muerte[81] высылает вперед La Soledad,[82] которое расчищает путь, чтобы жертва ничего не видела, кроме нее. Вспомнилось ненавистное необъяснимое отвращение к павшим товарищам, смертельно раненным в Хараме. Джо чуял отчуждение и омерзение, которого не мог скрыть Сидней, глядя на проклятом горном склоне на истекавшего кровью друга. А ему самому суждено погибнуть в одиночестве, с запятнанной репутацией и с живой душой, уничтожаемой La Soledad. Кажется, Виллафранка дружен с одиночеством, и Сидней, внезапно не выдержав тяжких мыслей, протянул руку и выдернул платок изо рта грабителя.

— Спасибо, — прохрипел Виллафранка. — Вода есть?

Сидней вспомнил предупреждение Кройца о пленных, старающихся влезть тебе в душу, и сразу пожалел, что вытащил кляп.

— Нет, — ответил он.

— Hombre,[83] ради Христа, наверняка найдется вода. У меня язык превратился в наждак.

Сидней нащупал в кармане фляжку Сименона.

— Вот, — сказал он.

— Я в наручниках, — напомнил Виллафранка. — Дай хлебнуть.

— Тут не вода.

— А что?

— Арманьяк. Фляжка принадлежала мужчине, которого вы убили гранатой.

— Не я, — заверил Виллафранка, — а та самая девушка, не помню по имени. Упокой Бог их души, — искренне провозгласил он, запрокинул голову, глотнул, облизнулся. — Превосходно. Сам выпей.

Сидней глотнул пару раз.

— В ту дверь я должен был войти. Он меня оттолкнул и открыл ее сам.

— Почему? — спросил Виллафранка.

— Не знаю. Я толкался в три первых двери, и все были заперты. Он велел мне отойти от четвертой и сам пошел.

— Как его звали?

— Сименон. Француз.

— Hermano, дай еще хлебнуть в честь твоего друга Сименона.

Сидней влил арманьяк в рот бандита и тоже сделал долгий глоток.

— Действительно девушка гранату бросила?

— Правда, как то, что я перед тобой сижу. Она была ранена, очень боялась.

— Значит, меня должна была убить, — выдохнул Сидней.

— Да ведь не убила, — сказал Виллафранка. — Благодари Бога. Ты бывал в Андалусии?

— Нет.

Сидней видел, как он кивнул в темноте, сверкнув зубами.

— У тебя плохое произношение, hermano. С таким акцентом работы не получишь. Может, тебе понадобится работа. Знаешь, куда мы едем?

— За вашим золотом.

— Видно, оно уже не мое, если когда-нибудь было моим. Я был простым курьером, каким будешь и ты, если доживешь, чтобы его увидеть.

— Не пугайте меня, — буркнул Сидней. — Только шевельнитесь…

— Я не пугаю, hermano, а предупреждаю. Не один твой начальник в Испании знает, на что я могу обменять свою жизнь. В конце концов, зачем нужно золото без жизни? Зачем мне миллиард, если меня удушат гарротой в Теруэле или в Севилье? Чтоб карманы были тяжелее? Чтоб я прочно стоял на месте, пока вертится колесо?

Сидней не понял диалекта.

— Что вы сказали? — переспросил он.

— Сказал, что, к несчастью и по не зависящим от меня обстоятельствам, не только мы направляемся к Вилларлуэнго. Я заключил сделку с немецким офицером в Теруэле. С господином полковником Клаусом фон Виттенбургом. Меня везли в его штаб-квартиру, когда на конвой напали анархисты.

Кобб пришел в бешенство.

— Не бейте его, — потребовал Сидней.

— Не приказывай, что мне делать, малыш, — прошипел Кобб и пнул закованного в наручники пленника под правое колено, свалив на окровавленный пол. — О чем ты думал, придурок?