Майкл Доббс - Зайти с короля

• Название: Зайти с короля
• Автор: Майкл Доббс
• Издательство: АО "Издательство «Новости»
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1998
• ISBN: 5-7020-0991-6

Что могут короли?

Вопрос далеко не праздный. Существует своеобразный кодекс, регулирующий в монархических государствах отношения между главой королевской фамилии и главой правительства.

У нового монарха и нового премьер-министра Великобритании отношения сразу не заладились: уж очень они разные — аскетический, благородный, высоконравственный король и не ведающий угрызений совести и моральных ограничений политик. Король оказывается в паутине шантажа, подлогов, слежки, умело сплетенной премьером. Их противоборство рождает острую современную интригу, в которую втянуты парламент, телевидение, пресса, общественное мнение и которой мог бы позавидовать сам Александр Дюма.

---

Дом являл собой довольно печальное зрелище: обветшалые провода, осыпавшаяся штукатурка, сырые углы, одно крыло наглухо забито. И все же у него было свое лицо, дух истории витал в его стенах, а столовая была просто великолепна. Длиной пятьдесят футов, облицованная дубовыми панелями, она освещалась двумя люстрами в форме листа папоротника, огни которых отражались в полированной поверхности стола, сделанного из рангоута старого военного корабля пленными наполеоновскими матросами. Серебро с монограммой было старинным, хрусталь — из сервиза, и время, казалось, остановилось в этом зале. Аристократы, даже обнищавшие, знают толк в еде. Во главе стола сидел Квиллингтон, слева от него принцесса, справа — Лэндлесс, остальные гости вдоль стола вежливо слушали рассказы издателя о жизни Сити, как их предки могли слушать рассказы о далеких островах южных морей.

После ужина гости со своим портвейном и коньяком перебрались в старую библиотеку с высоким потолком, зимним холодом, сквозившим из дальних углов, бесконечными рядами полок с книгами в кожаных переплетах и потемневшими от времени картинами на единственной свободной от книг стене. Лэндлесс различил на ней светлые пятна на месте когда-то висевших картин, очевидно, проданных; остальные были развешены чуть реже. Мебель была такая же старинная, как и в остальных комнатах. Один из двух огромных диванов был придвинут к ревущему пламени камина и накрыт автомобильными чехлами, чтобы скрыть причиненные временем прорехи, второй, с ободранной собачьими лапами зеленой тканью, стоял голый, из-под одной из его подушек клоками торчал конский волос набивки. В тесных пределах библиотеки общение гостей стало почти родственным, а разговоры — более спокойными и непринужденными.

— Просто позор, — пробормотал Квиллингтон, пиная горящее полено каблуком своего сапога. В ответ камин выплюнул в широкий дымоход сноп искр. Он был высок, поджар и одет в узкие джинсы, высокие сапоги и просторный сюртук из шкуры кенгуру, так что выглядел, несмотря на свои пятьдесят лет, эксцентрично, если не несколько смешно. В условиях надвигающейся бедности эксцентричность была подходящим прикрытием.

— Проклятые защитники животных, они слетелись как мухи на навоз. Лезут в мои владении, и полиция отказывается арестовать их, даже выставить прочь. Ей требуется, чтобы они на кого-нибудь напали. Эта страна превращается в черт знает что, если ты не можешь прекратить безобразие на собственной земле. Тоже мне, дом-крепость!

Охота была с самого начала неудачной. Борцы за права животных развернули свои плакаты и начали рассыпать по земле перец и семена аниса, пугая лошадей, сбивая со следа собак и доводя до бешенства охотников. Утро выдалось сырое, с моросящим дождем, собаки никак не могли взять след, вязли в густой деревенской грязи и не нашли ничего, кроме полуразложившейся дохлой кошки.

— И вы не могли выбросить их со своей земли? — спросил Лэндлесс.

— И мечтать не могу. Проникновение в чужие владения — не уголовное преступление, полиция знает это назубок. Вы можете вежливо попросить их следовать дальше, а они вас пошлют подальше. Троньте их пальцем, и вы окажетесь под судом по обвинению в применении насилия. Для защиты вашей собственности, черт бы их побрал!

— А я проучила одного из бандитов, — весело вставила принцесса. — Я увидела, что он заходит сзади моей лошади, и осадила ее назад. Ублюдок до смерти перепугался, когда увидел, что лошадь пятится прямо на него. Он отпрыгнул, поскользнулся и упал прямо в свежую конскую лепешку!

— Браво, Бини. Надеюсь, он наделал в штаны, — заметил Дэвид Квиллингтон. — А вы охотитесь, мистер Лэндлесс?

— Только в Сити.

— Тогда вам обязательно надо когда-нибудь попробовать. Вы увидите сельскую местность с ее лучшей стороны. Вам понравится.

Лэндлесс подумал, что вряд ли. Как раз когда он приехал, возвращались отставшие охотники, выпачканные и промокшие, с красными чумазыми лицами. Представив себе разорванную на куски лисицу, ее разбросанные по земле и растоптанные конскими копытами кишки, он подумал, что без такого удовольствия вполне может обойтись. Известно, что рожденные и выросшие среди каменных коробок дети, которых с малолетства окружали только разбитые уличные фонари и допотопные автомобили, питают наивную симпатию к сельской местности и ко всему, что в ней обитает. Зеленую Англию и пасторальные пейзажи в первый раз он увидел только тринадцатилетним школьником, когда его класс вывезли за город на экскурсию, и, сказать по правде, к лисице относился с безусловным обожанием и восхищением.

— Лисица — подлая тварь, — продолжал младший Квиллингтон, — она ворует цыплят, уток, нападает на новорожденных ягнят и даже на больных телят. Она роется в городских свалках и разносит заразу. Обвинять землевладельцев легко, но я уверяю вас, что без их усилий по охране сельской местности, по ее очистке от паразитов вроде лис, по восстановлению оград и изгородей, по охране лесов, в которых могут жить лисицы и укрываться фазаны, — и все это за их счет, — у этих демонстрантов было бы гораздо меньше природы, о защите которой можно кричать.

Лэндлесс обратил внимание на то, что сидевший на диване рядом с принцессой младший Квиллингтон был сдержан и в речах, и в питье, чего нельзя было сказать о его брате, который со стаканом в руке прислонился к камину работы Эдама.

— Под угрозой все, понимаете, все. Они топчут вашу землю, кричат, визжат, как дервиши, размахивают своими дурацкими плакатами и дуют в идиотские дудки, стараясь выгнать собак на оживленное шоссе и на железнодорожные рельсы. Даже когда дело доходит до ареста, какой-нибудь дурацкий магистрат проявляет к ним жалость. А меня считают паразитом только потому, что у меня есть земля, что моя семья веками обрабатывала ее, что она всю себя отдавала местной общине, что интересы этой общины она защищает в палате лордов, только потому, что я вложил в нее все свои силы и деньги и теперь у меня нет ничего, кроме счетов и писем из банка!

— Ни у кого теперь нет чувства меры, — согласилась принцесса. — Возьмите мою семью. Раньше она всегда пользовалась уважением, а теперь репортеров больше интересует то, что происходит в спальнях, а не в залах заседаний.

Лэндлесс обратил внимание на обмен взглядами между принцессой и младшим Квиллингтоном. Это был уже не первый обмен взглядами между ними. Вечер они начали, сидя на разных концах дивана, но их, похоже, тянуло друг к другу, словно магнитом.

— Совершенно верно, Бини. Они знают, что мы не можем защищать себя, и нападают совершенно безжалостно, — продолжил Мини со своего места у камина. — Ради того малого, что мы имеем, мы все потрудились в поте лица. Сейчас они прицепились к травле лисиц. Они нападают на землевладельцев, всячески принижают принцип наследования и следующим их шагом будет сраная республика. Нам пора объединиться и перестать всякий раз подставлять другую щеку.

Шарлотта допила свой стакан и протянула его младшему Квиллингтону, чтобы он вновь наполнил его.

— Но, Мини, я не могу это сделать, и никто из моего круга не может. Считается, что королевская семья — это клуб молчальников. — Она повернулась к Лэндлессу. — А что вы об этом думаете, Бенджамин?

— Я бизнесмен, а не политик, — скромно запротестовал было он, но потом передумал. Она предлагала ему шанс прорваться в замкнутый круг их интересов, и отвергать этот шанс не было никакого смысла. — Ну что ж, вот вам лекция из учебника политики. Если министр желает высказаться, но находит, что неуместно делать это самому, он подыскивает кого-то, кто делает это за него. Соратника по парламентской фракции, видного бизнесмена, иногда даже газетного редактора. У вас есть друзья, и друзья влиятельные. Взять хотя бы присутствующего здесь лорда Квиллингтона, у которого место и голос в палате лордов.

— Мы жалкие рабы, подневольные гребцы на правительственной галере, вот кем нас все считают, — фыркнул Квиллингтон.

— А вы ими и будете, если не возвысите голос в свою защиту, — предупредил Лэндлесс.

— Все это похоже на заговор, — отозвался от стола с выпивкой брат Квиллингтона, — заговор против правительства.

— Ну и что? Терять вам нечего. Это лучше чем молча сносить оскорбления. Помните, что они пытались сделать с речью короля? Ваша очередь следующая.

— У меня давно чешутся руки на этого Урхарта, — пробормотал Квиллингтон в свой бокал.

— Пресса наверняка не скажет об этом ни слова, — прокомментировал его брат, передавая полный стакан принцессе. Их руки на автомобильном чехле были теперь совсем рядом.

— Кое-какая пресса скажет, — возразил Лэндлесс.

— Бенджамин, вы просто прелесть, — примирительно сказала Шарлотта, — но всех остальных больше интересует моя фотография с задранной ветром юбкой, которая дает им возможность обсудить, где я покупала свои трусики.