Ингмар Бергман - Благие намерения

• Название: Благие намерения
• Автор: Ингмар Бергман
• Издательство: Иностранная литература
• Жанр: Современная проза
• Год: 1994

Наш современник Ингмар Бергман вряд ли нуждается в особом представлении. Он - всемирно известный кинорежиссер и один из создателей авторского кинематографа, выдающийся театральный режиссер и писатель. Роман "Благие намерения" вышел в свет в 1991 г., а уже в 1992 г. по нему был поставлен художественный фильм, получивший "Золотую пальмовую ветвь" на Каннском фестивале.

 О чем этот роман? О человеческой судьбе, о поисках любви и мечте о счастье, о попытках человека, часто безуспешных и порой трагичных, противостоять силам зла и разрушения во внешнем мире и в нем самом.

---

Хенрик. Бедная моя Анна. Твой глупый священник оказался вовсе не прекрасным принцем. Надо было тебе выходить за. Торстена Булина.

Анна. Но все-таки разве не странно? Торстен Булин мне был нисколечко не нужен, мне был нужен только ты.

Хенрик. Ты не захотела Торстена Булина только потому, что твоя семья сходила по нему с ума.

Анна. Ты считаешь? Может быть.

Хенрик. И вышла за меня, потому что твоя мама меня на дух не принимала.

Анна (улыбается). Вполне правдоподобно.

Больше добавить к этой сцене мне нечего.

Ниже следует отрывок из письма протопресвитера Андерса Алопеуса своему дорогому брату Настоятелю Самуэлю Граншё из Форсбуды. «Получив Твое драгоценное Послание от тринадцатого сего месяца и тщательно изучив его содержание, я поспешил попросить аудиенции у Ее Величества королевы. Вынужден заметить, что Ее Величество выказала глубокое разочарование по поводу в равной степени странного и неумного отказа со стороны молодого Бергмана. Тем не менее я осмелился, в эту болезненную минуту нерешительности, предложить некоторую отсрочку наших планов. Я смиренно предположил, что мы, возможно, действовали чересчур стремительно, и, возможно, нам следовало бы дать нашему молодому другу и его милой жене время на обдумывание, скажем, год. Ее Величество соблаговолили оценить мою мысль как достойную внимания, и посему я предлагаю Моему Высокочтимому Брату при благоприятном для сего дела случае вернуться к милостивому предложению Ее Величества. Я убежден, что мой Высокочтимый Брат, призвав на помощь всю свою мудрость, сумеет повернуть мысли нашего молодого друга в желательном направлении, не забывая при этом, вне всякого сомнения, решающего влияния очаровательной фру Анны на мысли и чувства своего супруга. Может статься, я ошибаюсь, но мне показалось, что молодая дама с энтузиазмом отнеслась к возможности столь блестящего и почетного Продвижения. Ее Величество королева особо просила меня передать моему Высокочтимому Брату, что Она с полным доверием перекладывает это деликатное поручение в опытные руки моего Уважаемого друга. И наконец, я призываю на тебя, мой Любимый Брат во Христе, и на Твой дом Божий мир и Благословение. Tuus[20] Андерс Алопеус».

Настоятель, два раза прочитав письмо, отправился отдохнуть на своем шезлонге, обдумал послание и решил ждать подходящего момента. После чего сладко заснул и спал до обеда, пока фрёкен Сэлль легким стуком в дверь не разбудила его, пригласив откушать свежего картофеля и вареной лососины. Конечно, страна переживала кризис, но на картофельных полях и в реке не было заметно ни малейшего кризиса.

В субботу, накануне Иванова дня, пастор собирает своих учеников, чтобы украсить часовню цветами и только что распустившимися ветками березы. Анна с Хенриком, в сопровождении Мии и Мейан, Петруса, сына Дага и пса Яка вышли из дома сразу после полудня. У всех, кроме Яка, в руках большие охапки белой и лиловой сирени, сломанной с кустов, пышущих ароматом и красками. Сейчас хозяин дома и все его домочадцы на пути к часовне. Внезапно Анна левой рукой обнимает мужа за талию, прижимается лбом к его плечу и- говорит, что она счастлива. «Я счастлива, Хенрик, я чувствую, что опять по-настоящему счастлива. В тот раз, наверное, ты был прав, я была слишком ослеплена блеском. Теперь я чувствую, что все это, все это ребячество позади. Ты проявил ум, это не значит, что ты всегда бываешь умным, но именно в тот раз ты был умный, а я глупая».

Все это Анна произносит шепотом, обнимая мужа за талию и приноравливаясь к его шагам, сейчас они идут в ногу, на ней белое летнее платье с высоким лифом и широкой юбкой, ботинки и чулки она сняла, идет босая и простоволосая, густые каштановые волосы заплетены в косу, закинутую за спину. Хенрик, не дав себе времени на размышления, говорит, что часто задумывался над тем, как может выглядеть Рай, скорее всего, никакого Рая нет, но если он есть, то наверняка здесь, на земле, июньским субботним полднем в приходе Вальбу. «И я, Хенрик Бергман, иду по Райским кущам в совершенном Счастье. Никогда бы не поверил. Никогда не думал, что такое может со мной случиться. Никогда в жизни. И ангелы! И райский пес! Невероятно, непостижимо!»

Учеников пятнадцать человек, семь мальчиков и восемь девочек, кое- кто из бараков вокруг лесопильни, некоторые заводские, младший сын доктора и обе дочери директора Нурденсона, Сюзанна и Хелена. Они старше всех, Сюзанне — семнадцать, Хелене — шестнадцать. Все заняты уборкой и украшением часовни под наблюдением фрёкен Магды (темно- синий передник на светлом летнем платье и широкополая шляпа.)

Появляется пастор со своими домашними в полном составе, теперь в часовенке двадцать один человек, не считая ребенка и собаки. Прервав работу, собравшиеся здороваются, переговариваются, Анна усаживается за орган, Петрус накачивает воздух, под сводами церкви звучит летний псалом фон Дюбена: «О, сладостное лето, душа моя раскрылась, о, радуйся Всевышнего дарам! Для нас с тобой земля так нарядилась».

Никто не замечает, что в дверях часовни стоит Нурденсон. На нем элегантное летнее пальто, светлый костюм и красиво завязанный галстук. Шляпу он держит в левой руке. Лицо бледно, он похудел, правый уголок рта дергается, взгляд затуманенный, жидкие седые волосы прилизаны и напомажены.

Первым обнаруживает посетителя Хенрик, но он читает благословение после песнопения. Закончив, делает несколько шагов навстречу Нурденсону. Теперь его увидели все, в церкви воцаряется тишина.

Хенрик. Добро пожаловать. Не хотите присесть, инженер Нурденсон? Или поможете нам? У нас еще множество дел осталось.

Нурденсон. Сожалею, что помешал, но я пришел за дочерьми.

Хенрик. Ценю вашу заботу, но Сюзанна и Хелена будут заняты еще примерно час. Мы собирались повторить вопросы и ответы перед завтрашним экзаменом.

Нурденсон. Я сознаю, что возникнут трудности, но боюсь, моим дочерям придется отказаться.

Хенрик. Фрёкен Сэлль наверняка охотно проводит девочек, когда мы закончим. Вам совершенно нет необходимости их ждать.

Нурденсон. Я пришел за своими дочерьми. Моими дочерьми. Сюзанной и Хеленой.

Хенрик. Я понял, что вы собираетесь забрать своих дочерей. К сожалению, в ближайший час это невозможно. Девочки заняты другими делами.

Нурденсон. Вот как. Они заняты. Другими делами. Хелена и Сюзанна заняты.

Хенрик. Таким образом, вы не сможете их забрать раньше чем через час.

Нурденсон. Сюзанна, иди сюда!

Сюзанна не двигается с места.

Нурденсон. Хелена, иди сюда!

Хелена не двигается с места.

Нурденсон (спокойно). Идите сюда, девочки. Я не могу ждать до бесконечности.

Хенрик. Давайте выйдем во двор и разберемся. Здесь, очевидно, какое-то недоразумение.

Нурденсон. По этому вопросу я могу вас успокоить, пастор. Тут нет ни малейшего недоразумения. Независимо от времени или места, Хелена и Сюзанна обязаны беспрекословно слушаться своего отца.

Хенрик. Должно быть какое-то решение.

Нурденсон (спокойно). Безусловно, пастор Бергман. Решение заключается в том, что мои дочери идут со мной. Немедленно!

Хенрик. А если они ослушаются?

Нурденсон. Не ослушаются.

Хенрик. Что произойдет, если я попрошу вас покинуть помещение церкви?

Нурденсон (тихо). Тогда я применю силу.

Хенрик. Против кого?

Нурденсон. Против кого угодно.

Хенрик. Это невозможно.

Нурденсон (примирительно). Прекратите этот спектакль, пастор Бергман. Учтиво прошу вас велеть моим дочерям пойти со мной.

Хенрик. Вы пьяны.

Нурденсон. Вы тоже пьяны, пастор Бергман. Но гораздо опаснее. Вы опьянены своей властью над моими дочерьми. Вы сознательно унижаете меня на глазах у моих детей. Тем самым вы лишаете Сюзанну и Хелену возможности принять участие в конфирмации и причастии.

Хенрик (после короткой паузы). Сюзанна и Хелена, подойдите к отцу.

Девочки бросают то, чем они занимались. Не оглядываясь, подходят к отцу и замирают, отвернувшись, руки безвольно повисли.

Нурденсон. Ваш приказ опоздал ровно на полминуты, пастор Бергман. Пятнадцать секунд назад я решил предотвратить их участие в ваших кровавых ритуалах. Когда-нибудь они будут мне благодарны.

Хенрик. Вы не можете этого сделать.

Нурденсон. Чего я не могу сделать? Не могу воспрепятствовать эмоциональному насилию, отвратительному обезьянничанию, вонючей оргии слез и крови, которым будут подвергнуты мои дети? Чего я не могу сделать, пастор Бергман?