Алексей Меняйлов - Россия: Подноготная любви.

• Название: Россия: Подноготная любви.
• Автор: Алексей Меняйлов
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1999
• ISBN: 5-900889-67-Х

«Скажу вам по секрету, что если Россия будет спасена, то только как евразийская держава…» — эти слова знаменитого историка, географа и этнолога Льва Николаевича Гумилева, венчающие его многолетние ис­следования, известны.

Привлечение к сложившейся теории евразийства ряда психологиче­ских и психоаналитических идей, использование массива фактов нашей недавней истории, которые никоим образом не вписывались в традици­онные историографические концепции, глубокое знакомство с теологи­ческой проблематикой — все это позволило автору предлагаемой книги создать оригинальную историко-психологическую концепцию, согласно которой Россия в самом главном весь XX век шла от победы к победе.

Одна из базовых идей этой концепции — расслоение народов по пси­хологическому принципу, о чем Л. Н. Гумилев в работах по этногенезу упоминал лишь вскользь и преимущественно интуитивно. А между тем без учета этого процесса самое главное в мировой истории остается не­понятым.

Для широкого круга читателей, углубленно интересующихся пробле­мами истории, психологии и этногенеза.

---

Из числа "около 3 тысяч" крещеных необходимо вычесть не только тех, кто разбрелся по ересям, но также и тех, души которых Христос приобрел лично, при индивидуальных беседах (Никодим, Иаир, женщина-самарянка, мать воскрешенного и др.); кроме того, необходимо вычесть тех, кого приобрели и сами апостолы, и семьдесят упомянутых в Евангелии учеников Иисуса, и тех, кого при личном (!) общении приобрели ученики этих учеников. Кроме того, в те времена, точно так же, как и в наши дни, была категория людей, которые постигают истину при непосредственном общении со Святым Духом (типа Симона Киринеянина - подробно о нем чуть позже), а люди этой категории, как в наши дни, так и тогда, если чего по-настоящему и чураются, так это пребывания в толпе. Таким образом, из анализа пусть даже оценочного числа слушавшей Христа "суммарной" толпы становится очевидно, что для вечности эффективность "работы" с индивидами, которым естественно собираться в толпы, близка к нулю.

При равных усилиях несравнимо больший для вечности плод приносит "работа" индивидуальная, но отнюдь не усилия найти взаимопонимание с толпой. Что не удивительно - согласие на неестественное времяпрепровождение означает одновременно и отвержение Духа Святого.

Итак, всякая толпа как целое - зла, агрессивна, дышит убийством, хотя, себя не осознавая, может так и не мыслить - если, конечно, нет на то особого внушения…

Подведем некоторые итоги. Толпа, одержимая внушенной неким вождем "идеей Бога", придя к Иисусу-"математику" на берег Геннисаретского озера, не получила желанной дозы "слова Божьего" - такого не прощают. Если прежде она Иисуса "теснила", тем разрушая Его деятельность, то несколько позднее пыталась Его уничтожить физически, сбросив со скалы, или психологически, сделав его вождем (царем); а впоследствии, когда пришло время, та же толпа у Лифостротона, беснуясь, приговорила Его к смерти, а потом издевалась, предлагая сойти со креста…

Для полноты картины остается выяснить, чем стая занялась после совершенного ею распятия.

Небезынтересно также и то, почему авторам Евангелий было так необходимо сообщить нам, что Иисус "запрещал им сказывать".

Споткнувшись о некую странность акустического свойства, мы, обратившись к эпизоду, в котором Иисус запрещал бесам "благовествовать", вот-вот извлечем на свет Божий упорно - вплоть до наших дней - не замечаемую весть от евангелистов о мести изгнанных бесов.

Коль скоро не принявшие Христа и Его праведность люди из глубин души водимы сатаной, то, что бы эти люди ни говорили, как бы себя, "разумных", ни расхваливали, наибольшие для них авторитеты - это бесы. Это неприятная для публики истина, но она, тем не менее, верна.

Сатана, внушая своей многочисленной и подавляющей в своих рядах всякое свободомыслие пастве идею того, что Иисус есть Бог, а следовательно, жить надо почти так же, как и прежде - ориентируясь на вождей и их мировидение, достигал того, что народ сколачивался в еще более тесные толпы, "теснил" Иисуса и подавлял уже одним своим присутствием разум тех немногих, кто хотел "Математика" понимать еще и разумом, т. е. "сердцем" в библейском смысле этого слова.

Бесы создали первую толпу отнюдь не в дни служения Господа во плоти - она была духовно изготовлена сатаной прежде. В различные эпохи и на различных территориях толпы представали в разных одеждах. Во времена Христа в Палестине многоликая толпа сидела в синагогах с набожным выражением лиц и "изучала" под руководством своих пастырей Писания, потому что раввины им убедительно говорили, что выслушивание толкований религиозных вождей и исследование составленных из букв слов Библии и есть способ постижения Божественной Истины (Иоан. 5:39). Изгоняемые же бесы - сами существа водимые - мнений раввинов отнюдь не опровергали, но добавили еще (что и без них и не благодаря им было ясно) - что Иисус, конечно, есть Сын Божий, Истинный Бог, Спаситель, Мессия. Дескать, Он, естественно, - Слово, которое надо исследовать, но исследовать в точности так же, как и прежде - толпой и под руководством. Что и говорить, хитро: Истину глупо отрицать, но ее можно исказить.

И по рекомендации изгоняемых бесов, повинуясь желанию сатаны, поклоняться Христу (как кумиру, а не так, как хотел Он, - в духе и истине) хлынула толпа. Одержимая бесом благообразия - как и прежде.

Но гнала их к Иисусу вовсе не любовь и не стремление к истине.

Они не были к Господу благорасположены. Хотя в нужный момент могли улыбаться. И заискивать.

И вообще играть любую роль.

Толпа Христа ненавидела.

Таким образом, после выявления удушающего наше мышление ложного постулата о любвеобилии толпы, после освобождения от этой деструктурирующей мышление аксиомы, извращающего истину допущения, странности и несуразности в евангельском повествовании исчезают, и все детали образа гармонично соединяются в непротиворечивое целое. Становится понятно, почему Христос, не заботясь о том, чтобы теснившая Его толпа могла Его лучше слышать, и, как следствие, понимать, сел в лодку и отплыл от берега.

Во-первых, что-либо объяснять не способным, а главное, не желающим понимать - бесполезно.

Во-вторых, Иисус, заботясь о безопасности Петра, его эвакуировал, попросив занять место гребца. Поскольку лодка профессиональных рыбаков на таком большом озере, как Галилейское море, скорее всего, была по размерам значительной, то, как прекрасно знает всякий рыбак, удержать ее на воде на месте нужны усилия и сноровка пожалуй что и большие, чем при обычном плавании, и одному гребцу с такой лодкой не справиться. (Необходимость удержать лодку на месте возникает всякий раз, когда закидывают сеть, и она неожиданно запутывается или за что-нибудь цепляется. Сдать слишком сильно назад означает запутать уже опущенный в воду конец; а слишком натянутую сеть не распутать и не отцепить.) Таким образом, обращение лодки в трибуну становилось уважительным поводом забрать с собой в лодку кроме Петра и остальных учеников - в качестве гребцов.

В-третьих, эвакуация на лодку была просто мерой личной предосторожности - от заискивающих поклонов толпа во все времена безо всякого перехода нередко начинала убивать.

Возникает вопрос: если составляющие толпу элементы безнадежны, а собранные в компактное целое даже опасны, то почему, собственно, Христос не уплыл сразу, а все-таки говорил, повернув лицо, как от Него всеми и ожидалось, в сторону берега, на самом же деле обращаясь к тем, кто был рядом? Ниже мы увидим, что эта ситуация аналогична той, в которой Христос через голову Симона Киринеянина обращался к толпе со словами, понятными только Симону.

Если Господь поступил именно так, то смысл в этом определенно был. Но какой?

Первоочередная задача земного служения Христа состояла в основании Церкви (общества людей, осмысливающих происходящее в том числе и на логическом уровне) - то есть в обучении будущих апостолов. Главный же принцип всякого обучения: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Вот Христос и отвез Своих учеников подальше от берега, чтобы им было лучше видно оставшееся на берегу, и они, ученики, целостней запомнили происходящее. В дальнейшем увиденное им пригодилось. В частности, после дня Пятидесятницы апостолы беседовали с новокрещенными и с удивлением обнаруживали, что среди них нет тех людей, которые с таким энтузиазмом толпой пришли на берег Геннисаретского озера - после внушения от бесов.

В лодке преподавался урок о сущности толпы (стаи), эта сущность и определяет духовную судьбу каждого ее элемента.

А еще апостолам был необходим урок о двойственной сущности их самих. Апостолы даже после Пятидесятницы долгое время не могли освободиться от национального самолюбования (не шли проповедовать язычникам, а оставались в Иерусалиме, хотя по дару в день Пятидесятницы владели иностранными языками, как родным, - могучий инструмент в проповеди Истины).

При предоставлении себя бесу национальной предубежденности ради оправдания своего бездействия и даже закапывания полученного таланта (дара иных языков) особенно соблазнительно думать, что якобы есть разные толпы - мол, иерусалимская толпа все-таки не настолько тупа, как галилейская, самарийская, десятиградская или скифская, и, следовательно, ей проповедовать смысл есть. (Кроме того, такое искажение действительности оправдывает порочное влечение к власти над преклоняющейся толпой.) Ан нет, суть толпы повсюду одна и та же. И в Галилее, и в Самарии, и в Галааде, и даже в самом императорском Риме. Что Христос и демонстрировал взятым в лодку ученикам.

Ради того, чтобы преподать эту истину, Он в их присутствии говорил, повернувшись лицом к толпе, надеющейся на дозу "слова Божия", но обращался на самом деле к ученикам (такой прием обучения встречается не только в наше время, но, очевидно существовал и в прежние времена - "нет ничего нового под солнцем" Еккл. - скорее всего, в еще более утонченных формах), чтобы ученики впоследствии, беседуя после дня Пятидесятницы с новокрещенными из разных городов и местностей, критически осмысливали судьбы присоединившихся и делали выводы, и понимали, что желание проповедовать толпам - от бесов, а потакание этому соблазну - сатанизм. (А как же, возникает вопрос, Нагорная проповедь, о которой также принято считать, что слова ее предназначались для собравшихся масс людей? Странная вера, в особенности если учесть, что и в аудитории, намного более малочисленной, состоящей из людей, посвящающих свое время религии, остаются непонятыми слова, стократ менее концентрированные, чем слова Нагорной проповеди. Скорее всего, Христу было необходимо в самом начале Своего служения громогласно - перед учениками и всей Вселенной - произнести Свой Символ Веры, а толпа здесь была не более чем свидетелем.)