Карен Монинг - Лихорадка теней

• Название: Лихорадка теней
• Автор: Карен Монинг
• Жанр: Любовно-фантастические романы

«Зло — совершенно иная сущность, Мак.

Зло — плохиш, который верит, что он и есть добро!»

Маккайла Лейн была еще ребенком, когда их с сестрой Алиной удочерили и навсегда выслали из Ирландии.

Двадцать лет спустя Алина мертва, а Мак возвращается в страну, которая их изгнала, чтобы найти убийцу сестры. После того, как она узнает, что происходит из рода, который был одновременно и одарен, и проклят, Мак окунается в секреты истории: древний конфликт между людьми и бессмертными, которые тайно живут среди нас тысячи лет.

Далее следует шокирующая цепь событий с разрушительными последствиями. И теперь Мак, стараясь справиться с печалью, продолжает свою миссию: найти и контролировать Синсар Даб — книгу темной запретной магии, написанную мифическим Темным Королем, в которой содержится сила создавать и разрушать миры.

В эпическом сражении между смертными и эльфами, преследователь стал преследуемым, Синсар Даб восстает против Мак и начинает пробивать смертельную брешь среди тех, кого она любит.

На кого она может рассчитывать? Кому доверять? Кто та женщина, которая ей все время снится? И более важно, кто такая сама Мак и какую судьбу она увидит в черно-багровых тонах древней карты Таро?

Из роскошного пентхауса Гроссмейстера в убогие глубины ночного клуба Невидимых, из полной эротики ложа ее любовника на внушающее ужас ложе Темного Короля, — путешествие заставит Мак столкнуться лицом к лицу с правдой об ее изгнании и сделать выбор, который может и спасти мир… и его разрушить.

Перевод:

Egoista, Milli, Tinka, Zhulana, Stellamarina, Kvitka_88, Lelya_feverrus, Toriya, Lady_Di, aileme, tiggra, Kukuku, dianmika, teplaya, Enara, chimeree, irina05, mikka, Vikulya, sagana, MacV, Barrons, Tehhy, fea31, azlesha, AngelinaFrost, Likassa, lissa09, SIMI, fantasiya, Pimochka, agniya, chipmonk, Elwie, alanka, Al_KedA, Catharin, Dekorf, desirous, puse4ka375, Svetyska, yulyakulyk, LenaT, zzuzel, 55, Persefona

---

Меня тошнит от отвращения к нему. Он заявлял о чувствах к моей сестре, и в то же время пытается соблазнить меня! Как можно так легко предать все то, что он якобы чувствовал к Алине? Я ненавижу его за то, что он соблазнил ее. И за то, что он не был предан памяти о ней.

Ни одну эмоцию, которая сейчас бушует во мне, Бэрронс не назвал бы «полезной». У меня была память, чтобы было на что равняться. Были два призрака, которые возвращали к жизни.

Я концентрирую внимание на том, что происходит здесь и сейчас. Что может быть полезным, а что — нет.

Посмотрев за его плечо, я разглядываю место, где мы находимся. Если бы я еще могла что-то чувствовать, то ощутила бы, как стальной кулак тараном ударил меня в живот.

Умный, умный экс-эльф. Ублюдок.

Мы находились на аллее, примыкающей к «Книгам и сувенирам Бэрронса». Он спрятал Зеркало в кирпичной стене самого первого здания, расположенного в Темной Зоне прямо за моим книжным магазином.

Все это время оно находилось здесь, в моем заднем дворе. Он всегда следил за мной. За нами.

Когда я в последний раз была здесь, даже зная, что направляюсь прямиком в ловушку, я ощущала какую-то легкость. Бэрронс только что сказал мне, что если я вернусь со своими родителями, прикончив Дэррока, он подарит мне «КиСБ», документы и все прочее.

У меня не было сомнений, что именно так все и будет. Я была так дерзка и так самоуверенна.

И Дэррок наверняка тогда пристально за мной наблюдал.

Это игра чертовски сложная. Впрочем, как всегда. Только я никогда еще не понимала происходящее так ясно, как сейчас.

Он уличил меня в ненависти к нему и сделал то, что по всей вероятности, мог сделать только бывший эльф, пусть даже он и планировал снова вернуться к своей расе, — принял это и предложил полное прощение. Он предложил нечто большее, чем простая деловая договоренность, и сейчас ждал моего ответа. Я понимала его игру. Он изучил мою расу своим холодным эльфийским аналитическим умом и хорошо знал нас.

Соглашаясь на близость с ним, я подвергаюсь двойной опасности. Я могу пострадать физически, так как буду находиться рядом с ним, и он сможет причинить мне вред. А могла пострадать и эмоционально, подобно любой женщине, вступающей в интимные отношения с мужчиной, ведь следом за телом попытается следовать и крошечная частичка сердца.

К счастью, сердца у меня больше не было. В этом отношении я в безопасности. И у меня теперь достаточно жесткости, чтобы самой причинить кому-нибудь вред.

Мои призраки перешептываются за моей спиной, но я не слышу их. Есть только один способ, который поможет мне услышать их снова.

Я поворачиваю голову, чтобы принять поцелуй Дэррока.

Когда его губы накрывают мои, двойственность угрожает разорвать меня пополам, и если это ей удастся, то я могу потерять свой последний шанс выполнить мою миссию.

Я страдаю.

Я нуждаюсь в наказании за мои грехи.

Я погружаю руки в его волосы, вкладываю все свои эмоции в страсть, изливаю их в прикосновения, целую его жестко и грубо, выплескивая чувства. Я разворачиваю нас обоих и толкаю Дэррока к стене, целуя его так, словно он — единственное, что когда-либо существовало, целуя со всей человеческой страстью. Это как раз то, чего эльфам никогда не почувствовать, даже если они находятся в человеческой оболочке. Именно поэтому они так страстно жаждут увидеть нас в своих постелях.

На какое-то мгновение он заколебался и отодвинулся назад, в замешательстве уставившись на меня.

Мои глаза горели диким огнем. Внутри себя я чувствовала нечто, вселяющее ужас, но отчаянно надеялась, что смогу удержаться на краю обрыва, по которому сейчас шла.

Я рычу от нетерпения, затем облизываю губы и снова впиваюсь в него поцелуем.

— Еще, — требую я.

Когда он снова меня целует, последняя частичка, которая могла оставаться мною, умирает.

Глава 8

Мне потребовался целый гребаный месяц, чтобы вернуться.

Я уже трижды умирал.

Это было хуже, чем в девятнадцатом веке, когда мне пришлось купить билет на пароход и пересечь проклятый океан.

Обрывки реальности Фэйри были повсюду, разрушая этот мир, который я пытался сохранить.

Я опасался, что к тому времени, как я вернусь, он сумеет найти ее и стереть мою метку, и тогда ее будет невозможно выследить.

Но, оказавшись здесь, я начал ощущать ее присутствие.

Она жива. И все еще носит мою метку.

Однако, те эмоции, которые она сейчас испытывала, удивили меня. Я ожидал почувствовать горе. У людей близость обычно порождала некую эмоциональную связь, а ведь она убила меня.

Так почему же она чувствует похоть? Кого же она так сильно захотела, после того, как убила меня?

Я пытаюсь успокоиться, представляя, как выжгу свою метку с ее затылка.

И что же я увидел в переулке за книжным магазином, когда подошел поближе?

Женщина, которая вызвала меня, чтобы я ее спас, и которая нанесла мне удар в спину при первой же возможности, вовсе не была потеряна в Зеркалах, нуждаясь в помощи.

Она стояла в переулке возле моего дома, целуя ублюдка, который отдал приказ изнасиловать ее и превратить в при-йю.

А если быть еще более точным, то она прижималась к нему так, что буквально вдавливала его в стену, и засовывала свой язык глубоко в его глотку.

Мой монстр начинает биться в своей клетке.

Меня захлестывает ярость.

Глава 9

— Мак! Эй, Мак! Ты слышишь меня? Я спрашиваю, что, чёрт тебя подери, ты делаешь?

Я замираю. Ухожу глубоко в себя, в темноту, где я ничего не чувствую, если бы чувствовала, то не смогла бы с этим жить. Нет правильного или неправильного. Только отрешенность.

— Не обращай на нее внимания, — рычит Дэррок, не отрываясь от моих губ.

— Мак, это я — Дэни. С кем, мать твою, ты целуешься?

Я чувствую, как она носится из стороны в сторону за моей спиной, пытаясь разглядеть, кого я прижимаю к стене. Ветерок, что она создает при этом, развевает мои волосы.

Она видела его до этого дважды и узнает. Не хватало только, чтобы она донесла до аббатства новость: «Мак объединилась с Гроссмейстером, так же, как ее сестра. Как Ро и говорила! Гребанная предательница — это в ее проклятой крови».

Ровена, несомненно, воспользуется этим, посылая каждую ши-видящую для того, чтобы помешать мне и попытаться уничтожить. Эта узколобая сука способна приложить гораздо больше усилий, преследуя меня, чем когда-либо при охоте на фейри.

Внезапный порыв ветра колышет мою рубашку, а волосы взметаются вверх.

— Это не Бэрронс, — возмущенно зашипела Дэни.

Это имя словно ножом пронзило меня. Нет, это не Бэрронс. И если я не буду убедительна, его никогда больше и не будет.

— Это и не В’лейн! — в ее голосе гнев смешивается с недоумением, — Мак, что ты делаешь? Где, черт возьми, ты была? Я везде искала тебя. Целый месяц прошел. Мааак! У меня есть важные новости! Послушай меня! — последние слова она жалобно хнычет.

— Должен ли я от нее избавиться? — шепчет Дэррок.

— Она слишком упряма, чтобы сдаться, — шепчу я в ответ. — Дай мне минуту.

Я делаю шаг назад, улыбаясь ему. Никто не может упрекнуть фэйри в недостатке страсти. Она пылает в его не-совсем-человеческих глазах. Окунувшись в этот жар, я вижу удивление, которое он старается, но не может, скрыть. Полагаю, моя сестра была более… сдержанной, чем я.

— Сейчас вернусь, — обещаю я и медленно поворачиваюсь, собираясь с силами для разговора с ней. Что бы избавится от Дэни, мне придётся причинить ей боль.

У нее настороженное, нетерпеливое выражение лица. Непослушные рыжие кудряшки прижаты светящимся черным мотоциклетным шлемом. На ней длинный черный кожаный плащ и высокие черные кеды. Где-то под этим плащом Меч Луга, если только Дэррок уже его не почувствовал и не забрал. Интересно, если он все еще там, смогу ли я дотянуться до него достаточно быстро и пронзить себя прежде, чем она меня остановит.

У меня есть цели. Я сосредотачиваюсь только на них. Нет времени, и еще меньше смысла, предаваться угрызениям совести. Когда я исполню свой замысел — все, что произойдет здесь сегодня, и та боль, что я причиню Дэни, не будет иметь значения, потому что всего этого не будет существовать в том будущем, которое я создам.

Огромная свобода, дарованная мне, заставляет задыхаться. С этого момента, ничто, из сделанного мною, не сможет вернуться, чтобы потом укусить меня за задницу. Я вне штрафной зоны с тех пор, как решила переделать всё.

Я рассматриваю Дэни со странной отрешенностью, задаваясь вопросом: «Сколько всего я должна изменить для нее. Могла бы сделать так, что ее мать осталась жива. Дать ей жизнь, которая не ожесточит ее, позволит ей быть открытой и отзывчивой; позволит ей веселиться, как делали это мы с Алиной, играя на пляже, а не болтаться по улицам, охотясь и убивая монстров в столь юном возрасте… Сколько лет ей было, когда Ровена превратила ее в оружие? Восемь? Десять?»