Вильгельм II - Мемуары

• Название: Мемуары
• Автор: Вильгельм II
• Издательство: Харвест
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 985-13-1617-2

Мемуары бывшего германского императора Вильгельма II-го представляют собою интересный человеческий документ. Каковы бы ни были настоящие качества Вильгельма II-го, как человека и правителя, нельзя отрицать, что он в течение целого ряда лет занимал одно из первых мест на мировой исторической арене. И до войны 1914 - 1918 г. и в особенности во время ее действия высказывания немецкого императора приковывали к себе самое напряженное внимание на всем пространстве нашей планеты.

---

Во время переговоров Гальдан выказал себя превосходно осведомленным человеком, умеющим искусно и решительно вести дебаты, в которых проявляются его блестящие качества адвоката.

Беседа продолжалась несколько часов и привела в общем к разъяснению вопроса и к предварительному соглашению относительно отсрочки постройки флота. Подробности этой беседы можно найти в документах имперского морского ведомства. Тирпиц был великолепен. После нескольких бесед, происходивших при участии Баллина, Гальдан уехал. Баллин донес мне, что Гальдан высказал ему свое полное удовлетворение результатами своей миссии, выразив мнение, что приблизительно через 8   14 дней можно будет переслать нам проект соглашения.

Между тем время проходило, и приближался момент внесения законопроекта. Тирпиц предложил в случае, если до этого момента соглашение будет заключено, соответствующим образом изменить законопроект, а в противном случае внести его в неизмененном виде. Наконец, получил, правда, не проект соглашения, а содержащую всякого рода вопросы бумагу, ответ на которую потребовал много совещаний и длительного обсуждения. Постепенно во мне укреплялось подозрение, что англичане не думают серьезно о соглашении: они нанизывали вопрос на вопрос и выискивали детали, не имевшие прямого отношения к соглашению. Англия шаг за шагом отказывалась от своих предложений и обещаний, и проект соглашения так и не выходил.

В Берлине между тем и со стороны Министерства иностранных дел, и со стороны призванных и не призванных инстанций началась ожесточенная кампания и против законопроекта о флоте, и против Тирпица и меня. Канцлер, питавший надежду, что ему удастся достигнуть соглашения и увековечить свое имя в акте, который должен был освободить Германию от «окружения» и принести с собой урегулирование и улучшение отношений с Англией, также выступил за отказ от законопроекта: ведь это означало бы не что иное, как предоставление иностранной державе возможности чудовищно влиять на вопросы германской обороны, подвергая таким образом опасности право на самоопределение нашей нации и нашу боеспособность, в случае если бы нам была навязана война. Этим Германия, сама не получавшая никаких гарантий от своего злейшего противника, давала бы ему возможность предписывать ей то, что он найдет нужным в его собственных интересах. В связи с создавшимся положением возникли споры и напряженная борьба. Особенно резко и не всегда деловито она велась как раз теми кругами, которые в действительности были мало знакомы с вопросами морской обороны.

В течение этой зимы, столь тяжелой и для меня, и для фон Тирпица, адмирал, хорошо разглядев положение своим проницательным взором и видя насквозь противника, держался в разгоревшейся борьбе как настоящий офицер, любящий свое отечество, и встречал с моей стороны искреннюю и всемерную поддержку. Все официальные инстанции были согласны с тем, что никакая чужая страна е имеет права решать вместе с нами, что мы имели право и что не должны делать для нашей обороны.

Надежда на заключение соглашения все уменьшалась. Англия выказывала к нему все меньший интерес и постепенно отказывалась от многих существенных пунктов своей «вербальной» ноты. Таким образом, адмирал Тирпиц и я видели, что все английское предложение было лишь маневром.

Борьба за законопроект о флоте становилась все ожесточеннее. Как-то я встретил в Куксгафене президента Гамбургского сената д-ра Бурхарда, которого я уважал как образец аристократического гражданина Ганзейского города, часто привлекая его в качестве советника и к обсуждению политических проблем. Я обрисовал ему весь ход дела и борьбу в Берлине по поводу законопроекта и попросил его высказать свое откровенное мнение, как он считает наиболее правильным для интересов государства поступить в данном случае, так как мне важно слышать объективное суждение, свободное от влияния борющихся в Берлине сторон.

Доктор Бурхард ответил с резкой подчеркнутостью, убедительно и ясно, что мой долг по отношению к народу и отечеству   не отказываться от законопроекта о флоте.

Кто высказывается против внесения этого законопроекта, тот грешит против своего народа и отечества. То, что мы считаем необходимым для своей обороны, безусловно, должно быть сделано. Прежде всего, однако, нельзя терпеть, чтобы иностранное государство осмеливалось иметь желание вмешиваться в наши дела. Английское предложение является простой «уловкой», чтобы заставить нас отказаться от законопроекта о флоте. Этого не должно случиться ни при каких обстоятельствах. Немецкий народ никогда не поймет, почему отказались от его права на самоопределение. Законопроект во что бы то ни стало должен быть внесен в рейхстаг. При этом Бурхард подчеркнул, что в союзном совете он выступит за его принятие (он это и сделал впоследствии в своей блестящей увлекательной речи) и будет вообще действовать в этом направлении в Берлине. Англичане, правда, будут ругаться, но это безразлично   они уже давно это делают,    а войны из-за этого они, конечно, не начнут. Адмирал фон Тирпиц исполняет лишь свой долг, и я должен всецело помогать ему. Канцлеру следует отказаться от противодействия законопроекту, иначе он рискует, что ему в конце концов еще выбьют окна за его «англофильство».

Таково было мнение представителя большого торгового города, которому в случае войны с Англией грозила наибольшая опасность. В нем говорил дух настоящего ганзейца. Поразительное подтверждение мнения д-ра Бурхарда об английском предложении я недавно получил в Голландии в разговоре с одним голландцем, которому англичане в свое время сообщили об английских планах. Тирпиц и я поняли правильно: предложение нейтралитета было лишь политическим маневром.

Вскоре пришли также известия и от Баллина о том, что в Англии дела обстоят не совсем благополучно. По полученным оттуда сведениям, там в связи с соглашением возник спор. В Лондоне недовольны Гальданом и утверждают, что он дал себя околпачить Тирпицу. Это, разумеется, свидетельствовало о гневе англичан по поводу того, что Тирпиц, не отказавшись от законопроекта о флоте, сам не попался на удочку и что Гальдан не сумел преподнести английским министрам отданный им в жертву немецкий законопроект о флоте. Об «околпачивании» со стороны Германии не может быть и речи. Но упреки по адресу Гальдана позволяют подозревать: данные ему инструкции клонились к тому, что он должен был «околпачить» немцев. Если его соотечественники придерживались того взгляда, что произошло как раз обратное, то можно только горячо благодарить адмирала фон Тирпица за правильное понимание и отстаивание немецкой точки зрения на благо нашего отечества.

Около середины марта борьба за законопроект о флоте обострилась в такой степени, что 22 марта при выходе моем из Шарлоттенбургской усыпальницы в парке канцлер, наконец, попросил у меня отставки. После долгих объяснений канцлер взял просьбу об отставке обратно, причем я сообщил ему мнение д-ра Бурхарда.

Посетив спустя некоторое время господина фон Бетмана в его саду, я нашел его совершенно разбитым с телеграммой из Лондона в руках. В ней содержался совершенный отказ от предложения нейтралитета и всяких других предложений, а в заключение ко мне обращались еще с увещеванием оставить фон Бетмана на посту рейхсканцлера, так как он пользуется особым доверием британского правительства. Слезы негодования блестели на глазах глубоко разочарованного в своих надеждах канцлера. Похвала иностранного правительства, только что явившегося причиной тяжких испытаний для Германии и для него самого, глубоко оскорбила канцлера. Он вторично попросил отставки. Я не принял ее и попытался его утешить. В то же время я приказал запросить германского посла в Лондоне, каким образом он вообще принял такую телеграмму и решился переслать ее в Берлин.

Теперь уже канцлер был согласен с законопроектом о флоте. Из-за лояльности, однако, последний был проведен с теми ограничениями, которые были предусмотрены на случай заключения соглашения. В Англии же, напротив, военно-морская программа была выполнена целиком. Этот «эпизод» с Гальданом характерен для политики Англии. Весь этот широко организованный маневр был устроен исключительно с целью воспрепятствовать развитию германского флота. Проведение огромной судостроительной программы в Америке, ранее обладавшей едва достойным упоминания торговым флотом, во Франции, военный флот которой превосходил по численности германский, в Италии и в России, строившей суда и за границей,   все это не вызывало, однако, ни малейшего протеста со стороны Англии. А между тем и Германии, ущемленной между Францией и Россией, следовало быть вооруженной по меньшей мере так, чтобы она, обороняясь от этих стран, могла держать в своих руках свое море. Для этой цели постройка нами флота была необходима. Последний ни в коем случае не был направлен против в четыре-пять раз более сильного английского флота, обеспечивавшего превосходство и безопасность Англии в такой степени, что никакой разумный человек в Германии не мог и мечтать, чтобы германский флот сравнился с ним по силе. Флот был нам необходим для защиты наших берегов и нашей торговли. Для этого недостаточны такие средства обороны, как подводные лодки, миноносцы и мины. К тому же береговые батареи на Балтийском море так устарели и были так мизерны, что при ураганном огне тяжелой артиллерии с больших современных военных судов они были бы сметены в 48 часов. Таким образом, наши берега у Балтийского моря были почти беззащитны. Для их обороны необходим был флот. Скагеррак доказал значение и ценность флота в современной войне. Битва закончилась бы для Англии уничтожающе, если бы в рейхстаге не отклонялись все представлявшиеся до 1900 года предложения об усилении флота. Эти 12 потерянных лет уже нельзя было наверстать.