Николай Горчаков - Режиссерские уроки К. С. Станиславского

• Название: Режиссерские уроки К. С. Станиславского
• Автор: Николай Горчаков
• Издательство: ИСКУССТВО
• Жанр: Искусство и Дизайн
• Год: 1950

Книга Н. Горчакова «Режиссерские уроки К. С. Станиславского» очень своеобразна по своему литературному жанру. Основанная главным образом на стенографической записи репетиций Станиславского, она находится на грани воспоминаний и документального произведения. Эта особенность книги придает ей большой интерес, ибо в ней — живой опыт Станиславского, в ней великий режиссер выступает в самом процессе своей творческой работы.

---

прочел я К. С. Станиславскому.

— Позвольте, — удивленно возразил Константин Сергеевич, — это ведь, если не ошибаюсь, из четвертого явления первого акта. А в первых трех явлениях неужели мы с вами ничего не найдем такого, чем «Горе от ума» отличается от современных пьес?

— Как будто нет… — отвечал я, еще раз пробежав мысленно первые три явления пьесы.

— Значит, вы с понятием «эпохи» знакомы теоретически, искусствоведчески, быть может, но не режиссерски. Давайте вместе читать текст.

— «Светает!.. Ах! Как скоро ночь минула!..» — начал было я.

— Простите, — тотчас же остановил меня Константин Сергеевич, — разве с этих слов начинается пьеса?

— Ах, да, — спохватился я, — есть ведь еще ремарка. Я не прочел ее…

— И не с ремарки начинаются пьесы, — снова перебил меня К. С. Станиславский. — Возьмите текст.

Я посмотрел на первую страницу книги.

— Действующие лица?

— Совершенно верно, — отвечал К. С. Станиславский. — Прочтите их для себя вслух. Нет ли уже и в них указаний на эпоху.

— «Павел Афанасьевич Фамусов, управляющий в казенном месте», — прочел я и невольно остановился.

— Что значит «управляющий в казенном месте»? — спросил меня Константин Сергеевич.

— Он занимает пост управляющего делами какого-нибудь государственного учреждения.

— Какого именно?

— Не знаю, Константин Сергеевич, я как-то не подумал об этом.

— А почему он не поехал в этот день на службу? Ведь по тексту он провел весь день дома?

— Я и об этом не думал, по правде сказать, Константин Сергеевич.

— Значит, вы думали об эпохе с другого конца. С общеизвестных и общераспространенных понятий. Это, конечно, тоже необходимо. Но, овладев общим представлением об эпохе, режиссеру необходимо свои знания применить непосредственно к тексту пьесы. Приготовьте мне к следующей нашей встрече названия тех учреждений в Москве, где мог служить Фамусов, и додумайтесь, почему он в этот день не поехал на службу. Когда мы с вами встретимся в первый раз с «четверкой», вы должны будете уметь ответить на любой вопрос об эпохе, применительно к тексту пьесы. Давайте читать дальше действующих лиц.

— «Софья Павловна, дочь его, — читал я, — Лизанька, служанка. Алексей Степанович…»

— Подождите, — остановил меня снова Константин Сергеевич. — Вы не обратили внимания, что Грибоедов в наименовании действующих лиц назвал служанку Лизанькой, а затем всюду в пьесе, кроме первого явления, называет ее «Лиза». Чем это объяснить?

— Не знаю, Константин Сергеевич, мне это как-то не бросилось в глаза.

— Подумайте, пофантазируйте. Это тоже работа режиссера над эпохой, исходя из текста пьесы.

— «Алексей Степанович Молчалин, секретарь Фамусова, живущий у него в доме.

Александр Андреевич Чацкий. Полковник Скалозуб, Сергей Сергеевич.

Наталья Дмитриевна, молодая дама; Платон Михайлович, муж ее — Горичи», — читал я довольно медленно, невольно вдумываясь в эти фамилии действующих лиц и ожидая, что Станиславский опять прервет меня.

— «Князь Тугоуховский и княгиня, жена его, с шестью дочерьми.

Графиня-бабушка, Графиня-внучка — Хрюмины.

Антон Антонович Загорецкий.

Старуха Хлёстова, свояченица Фамусова».

— Что значит свояченица, вы знаете? — прервал меня Станиславский.

— Знаю, сестра жены Фамусова.

— А теперь так говорят, называя сестру жены?

— Сравнительно редко, Константин Сергеевич.

— Значит, это слово — тоже признак языка эпохи. Читайте дальше.

— «Г. Н.

Г. Д.

Репетилов.

Петрушка и несколько говорящих слуг.

Множество гостей всякого разбора и их лакеев при разъезде.

Официанты Фамусова.

Действие в Москве, в доме Фамусова».

— Я заметил, что с середины списка действующих лиц вы стали его читать гораздо медленнее, очевидно, вдумываясь в него, — заметил мне Станиславский. — Чем это объясняется?

— Я начал думать, во-первых, о том, что автор дал всем своим персонажам фамилии, имеющие непосредственное отношение к их характерам. Я, конечно, читал об этом и раньше в исследованиях о «Горе от ума», но не придавал этому особенного значения. А сейчас я заметил, что определение положения, родства или профессии персонажа у Грибоедова в списке действующих лиц довольно своеобразно. Некоторые написаны просто: имя, отчество, фамилия. У других отличительные признаки поставлены перед их именами: полковник Скалозуб, графиня-бабушка, графиня-внучка, старуха Хлёстова. Репетилов без имени и отчества, просто — Репетилов, а г. Н. и г. Д. имеют только условные обозначения их личностей. Стал прислушиваться и к отдельным словам, вроде «гостей всякого разбора». Вот почему, вероятно, я читал задумавшись перечень действующих лиц.

— А я убежден, что именно в это время перед вами и мелькали «видения» эпохи. Вот это приблизительно тот процесс, который должен проделать режиссер, отыскивая элементы эпохи в тексте пьесы. Ваши замечания вполне справедливы. Ведущая черта характера Скалозуба, — конечно, полковник, поэтому Грибоедов и ставит ее впереди имени и отчества Скалозуба.

Скалозуб, изрядно выпив, может забыть, как его зовут, но никогда не забудет, что он полковник: «не нынче-завтра генерал». И Репетилова не важно как зовут по имени и отчеству, а важно, что он трещит, как заведенный будильник. «Repeter», кстати, по-французски значит не только «повторять», но и «заводить». И г. Н. и г. Д. — это обозначения людей, а не люди, имеющие имя, отчество, фамилию, звание. Видите, сколько таит в себе один список действующих лиц у такого писателя, как Грибоедов, а вы сразу махнули в четвертое явление, на «Кузнецкий мост». А какие события вы считаете характерными для эпохи в первых трех явлениях пьесы?

Размышление над списком действующих лиц дало, очевидно, правильное направление моим мыслям.

— Первое событие — это Лиза спит «в креслах», охраняя Софью и Молчалина; второе — свидание с игрой на флейте и фортепьяно; третье — утренний обход дома «барином», его приставания к служанке. Мне кажется, что это все события, которые не могли бы случиться в наше время.

— Совершенно верно, — подтвердил мои догадки Константин Сергеевич, — теперь вы на верном пути. А какие слова в первых трех явлениях до «Кузнецкого моста» характерны для эпохи?

Снова я стал читать про себя, но на этот раз по книге, текст первых явлений «Горя от ума», называя Константину Сергеевичу вслух те слова и обороты речи, которые, по-моему, могли быть отнесены к языку эпохи Грибоедова:

— «Откудова» — теперь говорят откуда, «середи комнаты» — теперь говорят посередине, «свесившись с кресел», «чуть день брежжится», «ночь минула», «покудова», «зашла беседа ваша за ночь», «осьмой», «Ах! амур проклятой!», «невзначай», «Ой, зелье, баловница», «к лицу ль вам эти лица!» «проказ и ветру на уме» «започивала», «больно спится», «помилуй, как кричишь», «сударь», «тужите», «обмерла», «поклон, сударь, отвесьте», «А что в ответ за вас»…

— Отлично, — прервал меня К. С. Станиславский, — мне ведь важно направить ваше внимание на особенность языка, свойственного данной эпохе, а не точно зафиксировать, говорят в наши дни этими словами или не говорят. Во всяком случае, вы теперь убедились, что до «Кузнецкого моста» есть множество слов, выражений, оттенков мысли, событий, характеристик в самом тексте пьесы, которые наглядно рисуют нам эпоху и из общих наших исторических представлений о ней переводят наше внимание на необходимую нам частность, на конкретное выявление эпохи в том драматическом произведении, которым мы собираемся заняться. Итак-с, никогда не удовлетворяйтесь общими знаниями и характеристиками. Они нужны, необходимы, спору нет. Но режиссеру и актеру особенно важно их конкретное проявление, отражение в мельчайшем изменении текста, в деталях события, в оттенке мысли автора. Иногда даже в пунктуации… Ну, об этом поговорим отдельно, когда будет время. У Грибоедова своя очень интересная манера расставлять знаки препинания. Она помогает часто понять мысль автора, характер персонажа. Это мы отнесем к занятиям с «четверкой». Скажите мне теперь несколько слов о характерах образов вашей «четверки».

Я только что собрался сказать, что Софья — «продукт своего времени», как вспомнил мое не очень удачное определение эпохи. Рот у меня непроизвольно открылся и через две-три секунды уже произвольно закрылся. Очевидно, это было достаточно смешно, так как Станиславский улыбнулся и сам нарушил последовавшую паузу.

— Я угадываю, что вы не хотите сообщать мне столь же общепринятые сведения о Софье, какие вы попытались мне рассказать об эпохе. Я помогу вам. Вот что мне надо услышать от вас о Софье. В вашей «четверке» ее будет репетировать A. О. Степанова. Вы ее хорошо знаете по вахтанговской школе. Впрочем, примерно так же хорошо вы знаете Ю. А. Завадского, B. Д. Бендину и А. Д. Козловского; Значит, все, что я скажу сейчас о задаче режиссера по отношению к образу Софьи, будет в той же степени относиться к Чацкому, Лизе, Молчалину.