Лидия Винничук - Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима

• Название: Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима
• Автор: Лидия Винничук
• Издательство: Высшая школа
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5—06—001288—3

Книга состоит из серии очерков, посвященных описанию быта, нравов и материальной культуры Древней Греции и Рима. Автор прослеживает все этапы развития Греции и Рима, их особенности, проводит сравнительный анализ. В результате возникает реальная и живая историческая картина. Книга снабжена иллюстрациями и списком источников.

---

Там же, IV, 30

Еще подробнее и красочнее описывает злоключения рыбака в Римской империи Ювенал. В одной из его известных сатир некоему рыболову удалось вытащить великолепный экземпляр столь крупной рыбы, что даже сенат не мог долго решить, в какой посуде можно такую рыбу приготовить. Видя это, рыбак счел за лучшее поднести свою завидную добычу в дар высшей власти:

Диво такое хозяин челна и сетей обрекает
Домициану: ведь кто бы посмел продавать это чудо
Или купить, когда берег — и тот был доносчиков полон!

Ювенал. Сатиры, IV, 45–47

КОММУНИКАЦИИ — ПУТЕШЕСТВИЯ — СВЯЗЬ В ГРЕЦИИ

Городам, их величию, блеску, совершенству построек дивятся многие, родину же любят все. И не было еще человека… который был бы до того обольщен, чтоб от избытка чудес в чужих краях предать забвению отчизну.

Лукиан. Похвала родине, I

Во II в. н. э., когда Лукиан писал эти слова, люди путешествовали далеко и часто, даже просто в туристических целях: многим доставляло радость увидеть чужие города и страны. Но, конечно же, не туризм дал начало поездкам и походам. Такой мотив мог появиться лишь тогда, когда античные государства уже стабилизировались, дороги стали доступны и безопасны, средства связи отвечали потребностям и интересам путешествующих, а уровень культуры обусловил широкое стремление к поиску и познанию чего-то нового. Ни в одной стране, и в Греции также, мы не установим какой-либо определенной даты, под которой было бы записано имя первого путешественника — человека, впервые покинувшего здешние места в поисках новых земель. В самой Греции люди рано должны были начать ездить из государства в государство. Помимо целей политических, этого требовала и повседневная жизненная практика: разнообразие географических и экономических условий в стране заставляло даже обитателей самых отдаленных друг от друга областей вступать между собой в контакты и поддерживать эти взаимные связи веками.

Греческий корабль (пентеконтера)

Это отнюдь не было легким делом, ведь каждое из государств имело свои особые законы и установления, приспособленные к местным условиям. Достаточно вспомнить разговор Афинянина и Клиния с острова Крит у Платона. «Я думаю, чужеземец, — говорит Клиний, — всякий легко поймет наши установления. Ведь вы видите природу местности всего Крита: это не равнина, как Фессалия. Поэтому-то фессалийцы больше пользуются конями, мы же — пешими бегами. Неровность местности более подходяща для упражнения в пеших бегах; из-за нее и оружие по необходимости должно быть легким, чтобы не обременять при беге: для этого, по своей легкости, кажутся подходящими лук и стрелы. Все это у нас приспособлено к войне, и законодатель… установил все, принимая в соображение именно войну; так, он ввел сисситии, имея в виду, мне кажется, что на время походов сами обстоятельства вынуждают всех иметь общий стол — ради собственной своей безопасности» (Платон. Законы, I, 625, d—е). Подобные обычаи существовали и в Спарте, и ее представитель мог точно так же объяснить и оправдать эту особенность своего, родного края.

В Греции ее рельеф и почвы не благоприятствовали развлекательным путешествиям ради удовольствия. К далеким походам и поездкам побуждала необходимость — торговые связи, иная экономическая деятельность, культовые традиции, наконец, политические дела и военные экспедиции. В мифах, несомненно связанных и тесно переплетенных с неизвестной для нас тогдашней реальностью, дороги и путешествия играли огромную роль. Причины и цели этих легендарных передвижений были столь же разнообразны, как и в реальной жизни: политические конфликты, оборачивавшиеся длительными внешними войнами (например, Троянская война); поиск новых, более плодородных земель, основание колоний; торговля. Во многих греческих мифах герои пытаются завладеть золотом, за ним надо было отправляться в дальние страны: в Колхиду — за «золотым руном», в Лидию — за песком златоносных рек, во Фракию и на остров Тасос — за драгоценной рудой. Медь, как уже говорилось, везли с острова Эвбея, а ценнейший для греков металл — серебро — добывали в VII–VI вв. на Тасосе и Сифносе, позднее же стали известны рудники в Лаврионе и в Маронеях. Толпы людей передвигались, кроме того, из города в город, направляясь к святилищам какого-либо местного божества или героя или же на знаменитые торжества и праздники — общегосударственные, как, например, Панафинейские, или общегреческие, как Олимпийские игры. Особенно часто посещали греки святилища Асклепия, ища там чудесного исцеления от недугов.

Идя по следам греческих мифов, можно насчитать немало далеких походов и путешествий по морю и по суше. Больше всего подробных описаний посвящено именно морским странствиям: это и поход аргонавтов во главе с Ясоном за «золотым руном», и троянская экспедиция, и далекое героическое плавание Геракла на запад, до названных его именем Геркулесовых столбов (ныне Гибралтарский пролив), и полное опасностей возвращение греческих героев из-под Трои. Среди поездок сухопутных стоит вспомнить лишь злосчастное паломничество фиванского царя Лая, отца Эдипа.

К дальним поездкам побуждали и дела семейные (такой была, например, поездка Клитемнестры с дочерью Ифигенией и малолетним сыном Орестом к своему мужу царю Агамемнону в Авлиду). Когда же стали появляться в Элладе громкие имена философов, поэтов, ученых, местные владыки охотно приглашали их к своим дворам, одни — из интереса и любви к искусствам и наукам, другие — из тщеславия. Так, в VII в. до н. э. много путешествовал афинский законодатель Солон, побывавший и в Египте, и на Кипре, и в Лидии, где его принимали цари. В VI в. до н. э. гостем самосского тирана (правителя-узурпатора) Поликрата не раз бывал поэт Анакреон. Эсхил и поэт Симонид ездили к Гиерону Сиракузскому. В V–IV вв. до н. э. дифирамбический поэт Филоксен состоял в дружеских отношениях с сицилийским тираном Дионисием. Немало странствовал в своей жизни и Платон: он гостил в Южной Италии, в Египте и на Сицилии у Дионисия II. В III в. до н. э. Антигон, правитель Македонии, окружил дружеской заботой, двух поэтов: Антагора с острова Родос и Арата из Сол (в Малой Азии). Еврипид покинул Афины, чтобы также переселиться в Македонию по приглашению ее царя Архелая; здесь он и умер. Мы назвали только наиболее известные имена, однако и многие другие поэты и ученые часто пользовались покровительством влиятельных лиц и властителей в далеких странах.

Наконец, за пределы отчего края отправлялись и те, кого гнали в дорогу пытливость и любознательность или же страсть к приключениям и смелым авантюрам. Лукиан в диалоге «Корабль, или Пожелания» стремится проникнуть в сущность человека, разгадать его сокровенные чаяния. Собеседники делятся друг с другом своими вполне заурядными желаниями, мечтами о богатстве и власти, и лишь один из них высказывает желание, как мы бы сейчас сказали, футурологическое, впрочем, для нас сегодня это уже не футурология. Устами этого героя говорит, очевидно, сам автор, чья мысль прорывается в еще неизведанное, сотворенное лишь его творческой фантазией будущее. Герой заявляет, что не станет просить о деньгах, о сокровищах, о царстве: все это вещи недолговечные, которые скрывают в себе множество ловушек и приносят больше неприятностей, чем удовольствия.

«Я хочу попросить Гермеса даровать мне перстни, обладающие волшебной силой:…чтоб летать, высоко поднявшись над землей, и для этого пусть у меня будет некий перстень…

(…) А если окажется какая-нибудь диковинка в Индии или у гипербореев, драгоценность ли какая или приятное из еды или питья, пусть без посланцев я сам полечу и захвачу всего вволю. Грифона, крылатого зверя, или Феникса-птицу, что живет в Индии, незримых для прочих, их бы мне увидеть, а также истоки Нила да будут мне одному открыты, как и все ненаселенные части земли. Если же есть у нас антиподы, однобокие телом, что населяют землю на юге, так и их хочу увидеть.

(…) Сверх того хочу… познать природу звезд, луны и самого солнца и, наконец, что всего упоительнее, в тот же день возвещать в Вавилоне, кто победил в Олимпии, а затем позавтракать, если случится, в Сирии, отобедать в Италии» (Лукиан. Корабль, или Пожелания, 42; 44).

Много столетий должно было пройти, чтобы сбылись эти мечты, казавшиеся в ту далекую пору несбыточными, фантастическими, безумно дерзкими. Ибо что было говорить о полетах в поднебесье, когда даже наземные, сухопутные коммуникации представляли для греков немало проблем! Лишь морские пути облегчали тогда сношения с отдаленными областями и странами. Здесь трудности успешно преодолевались, и греки море любили, несмотря на все опасности, которыми оно им грозило. Греки знали, каким грозным и коварным бывает море, но знали и его красоту и те выгоды, которые оно им несло. Вероятно, их влекло к морю и то, что земля, суша не могла обеспечить в достаточной мере существование древних греков. Плодородной земли в Греции всегда не хватало, но и та, что была, оказывалась не слишком-то щедрой к местным земледельцам и не обещала им многого.