Крис Хаслэм - Двенадцать шагов фанданго

• Название: Двенадцать шагов фанданго
• Автор: Крис Хаслэм
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-4227-6

Мартин Брок — негодяй. Ему это известно, так же как и его любовнице, скандалистке Луизе. Прожигающий жизнь англичанин, он занимается сбытом кокаина на Коста-дель-Соль. Воли Мартина хватает только на то, чтобы мечтать о колоссальной сделке, которая радикально изменит его бесполезное существование. Мечта его сбывается, но пять килограммов кокаина стоят слишком дорого. Брок сполна заплатит за них смертельным ужасом, узнает, что такое самое страшное предательство и гибель близких…

---

Я пошел на кухню за шваброй и парой полотенец. Мэри потащилась в ванную комнату прополоскать рот, что давалось ей нелегко, судя по громким ругательствам, перекрывавшим шум льющейся из крана воды. Воспользовавшись ее отсутствием, я внимательно осмотрел комнату и обнаружил в вазе, полной съежившихся апельсинов, ключи от машины.

Мэри вышла шаркающей походкой из ванны, тяжело опустилась на изношенную тахту.

— Чертова кошка уничтожила все мои духи «Шанель», — пробормотала она, прикуривая сигарету от золотой зажигалки. Она взглянула на меня, моргая, словно заметила в первый раз. — Боже! Они прилично отделали тебя, верно?

— Кто отделал? — быстро спросил я.

Мэри открыла рот, чтобы ответить, потом изменила свое решение. Но было уже поздно.

— Кто меня отделал?

Она пожала плечами:

— Откуда я знаю? Без сомнения, тебе наподдал какой-нибудь подонок с мощными кулаками. Удивляюсь, что этого не случилось гораздо раньше, учитывая твой образ жизни.

Ответ был обнадеживающим, но не совсем. Я пытался перехватить ее взгляд, чтобы прочесть в нем правду, но он выдавал лишь ее оцепенение.

— Прекрасная работа, — сказал я, меняя тему разговора до того, как хозяйка выдумает новую уловку, чтобы избежать расспросов.

Мэри проследила за моим взглядом, который был устремлен на серебряный шприц, опущенный в стакан с горячей водой.

— Антиквариат, — откликнулась она рассеянно. — С двадцатых годов. Принадлежал, очевидно, какому-то поэту, поэтому старайся не лапать его руками. — Она снова легла на тахту и глянула на меня одним налитым кровью глазом в попытке определить, не слишком ли много выболтала. — Ты собираешься остаться на всю ночь или как? — Мэри перевела взгляд на окно, почувствовала внезапно неуверенность. — Сейчас ночь, не так ли? — спросила она, словно тьма за окном принадлежала ей одной.

— Да, ночь на четверг, пятницу или другой день, — подтвердил я. — Хочешь, чтобы я убрал все это?

Она вздохнула, как будто сожалела о том, что теряет зря время.

— А ты как думаешь? Нам нужно соблюдать приличия, парень. Нельзя оставлять лужи блевотины на полу комнаты. Мы ведь не шотландские, понимаешь.

«Шотландцы, а не шотландские», — подумал я, но не собирался ее поправлять. Последний человек, который чему-то научил Кровавую Мэри, находился сейчас в психбольнице Ашворта.

Я бросил полотенца на остывшее содержимое желудка моей хозяйки и удалил его из комнаты. Входная дверь оказалась открытой. Когда я остановился в ее проходе, опираясь на швабру и пуская в ночь клубы сигаретного дыма, стал размышлять о своем положении.

У меня не было уверенности, что Мэри говорила с Жан-Марком, как вообще я мог быть уверен в этом? Попытка прямо спросить у нее вряд ли принесет пользу, поскольку она ответит только то, что желает сказать. Я не мог ни подвергнуть ее пыткам, что было бы весьма желательно, ни соблазнить ее, что было бы ужасно. Но, по сути, большого значения не имело, встречалась она с Жан-Марком или нет. Значение имело только то, что она была лишена возможности увидеть его снова. И сколько бы я ни смотрел во тьму, я видел только один способ гарантировать это.

Я стер тыльной стороной руки малейшие следы тревоги на лице и вернулся к Мэри улыбающимся.

— Можно попросить тебя об одной услуге?

— Спроси, — позволила она, устремив взгляд в телевизор.

— Можно мне остаться на ночь?

Мэри поерзала и наградила меня долгим чудным взглядом. Ей казалось, что она избавилась от меня, оценив мое побитое состояние, пусть разговор и возник непроизвольно, но я оставался здесь, в ее гостиной, и был более реальным, чем она полагала. Она улыбнулась улыбкой паука.

— Можешь остаться, но помни, тебе не придется лежать на тахте. Никаких забав, будешь отрабатывать ночлег.

— Справедливо, — согласился я. — Чего ты хочешь?

Она указала томно на пустую бутылку вина, валяющуюся на полу:

— Для начала тебе нужно подобрать это и принести нам другую бутылку. Где-то на кухне стаканы.

Я откупорил новую бутылку красного вина и нашел пару немытых, разных по емкости стаканов.

— У меня были ужасные дни, — пожаловался я, устроившись неудобно на стуле с жесткой спинкой.

Хозяйка кивнула, сосредоточив внимание на мужчине с кистью художника на плоскости телеэкрана.

— Не поверишь, что я пережил после того, как увидел тебя в заведении Дитера.

Мэри нахмурилась и подняла руку.

— Не окажешь мне услугу, утенок? Помолчи, черт возьми, пока я смотрю «Внутренний фронт».

Интересно, так ли она отвечала своему мужу, когда он говорил, что его день прошел плохо. Я налил вина, закурил сигарету и стал смотреть на женщину, старающуюся не замечать, как в моем горле усиливается кислотное жжение.

— Ты когда-нибудь видел «Внутренний фронт»? — спросила Мэри во время рекламной паузы. — Это очень хорошая передача. Если бы такие эксперты пришли сюда и осмотрели это место.

В наркотическом опьянении она позволяла себе нормальное поведение, всматриваясь в пригороды на экране и желая, как и я, чтобы следующий ход в игре был за ней. Большинство людей, насколько мне было известно, получало удовольствие от просмотров порнографии, Кровавая же Мэри предпочитала смотреть мыльные оперы и ток-шоу, и ясно почему. Магия телевидения позволяла Мэри увидеть страну, в которую ей не суждено вернуться. Она могла представить жизнь, отнятую у нее мужем, жизнь, с которой было покончено навсегда.

Сочувствие к ней, однако, нисколько не облегчало моего положения. Мэри почти созналась в том, что видела Жан-Марка, но вместо того, чтобы встать на мою сторону и заключить сделку, попыталась неуклюже скрыть это. Факты свидетельствовали о том, что Мэри выступала против меня в ситуации, когда на кону стояла моя жизнь, и это ставило меня в весьма затруднительное положение. Я был заинтересован в том, чтобы остаться на ночь в Ла-Мендиросе, не больше, чем увидеться с Бенуа, но важно было, чтобы Мэри полагала, будто я не спешу оставить ее дом. Ее ближайшие соседи, обвинявшие меня в дурном влиянии на их дочь, жили более чем на километр дальше, на расстоянии, которое Мэри могла пройти пешком за полчаса. Если бы я, не маскируясь, встал и сбежал на ее машине, вполне вероятно, что большой фургон ее соседей, преодолев брод мелководной реки и воспользовавшись заброшенными обходными путями, мог оказаться на перепутье в Матаморосе раньше меня. Поэтому было необходимо, чтобы мой отъезд произошел без свидетелей и как можно скорее.

— У тебя есть гашиш? — спросил я, когда человек на телеэкране вбивал в пол гвозди.

Мэри сжимала подушку.

— Нет, — сказала она отрывисто, уже погрузившись в решение дилеммы. Разум убеждал ее, что следует оставаться в трезвом уме, пока она не сдаст меня Жан-Марку за вознаграждение. Чувство же требовало вколоть новую дозу героина, но она не могла этого сделать, наблюдая за мной.

— А кокаин?

— Нет, ни черта нет, — пожаловалась она. — Мой чертов дилер оставил меня без всего. У меня есть только героин.

Я сделал вид, что обдумываю ее ответ, затем покачал головой:

— Не принимал героин уйму лет. Он валит меня с ног.

— И что же? — спросила Мэри, бросив интересоваться культурой пригородов. — Ты выглядишь так, словно нуждаешься в хорошей встряске. Немного героина окажет целебное влияние на твои раны, понимаешь?

Если бы я был надежно обездвижен, Мэри могла бы вознаградить себя новой дозой наркоты, к чему она стремилась.

Я потягивал свое вино.

— Попробую.

Она оживилась, представила, как бы обрадовался Жан-Марк, обнаружив своего заложника под мягким афганским покрывалом.

— Тогда вперед, — кивнула Мэри, прикрыв вздох облегчения снисходительной улыбкой. — Я приготовлю тебе дозу. — Она принялась за дело.

— Позволь мне, пожалуйста, — попросил я, вставая. — Сначала приготовлю одну дозу для тебя, другую — для себя. Так требует этикет.

Мэри была наркоманкой-самоучкой, ученицей зрелого возраста, и поэтому не ожидала этого. Она прикрыла упаковку одной рукой, шприц — другой.

— Вот что я тебе скажу, — быстро произнесла она, став ко мне спиной. — Я приготовлю свою дозу, ты — свою. О'кей?

Я нахмурился:

— Почему?

Она повернулась ко мне, глядя лучистыми глазами:

— А почему бы нет?

— Потому что это дурные манеры, — вздохнул я. — Это означает, что ты мне не доверяешь.

Она взглянула на меня, пытаясь прочесть мои мысли. Я посмотрел на нее, пытаясь их скрыть. Она пожала плечами. Это означало, что я победил.

— Ладно, — сказала она, — как тебе угодно.

Приготовление дозы женщине среднего возраста одновременно опасно и до удивления банально. Инструменты, которыми она пользовалась, были свободны от грязи и налета, характерных для приспособлений многих любителей наркоты, с которыми я встречался. А сопровождающая их аттестация термостойкости создавала ощущение, что я делаю смесь не более опасную, чем смесь джина и тоника. Я подвинул к себе скамейку и сел за кофейный столик вне поля зрения Мэри. Она разложила инструменты так, чтобы ими можно было легко воспользоваться: потускневшую ложку, упаковку, сделанную из тусклых страниц жесткого порнографического журнала, типографская краска которых угнетала как чрезмерно затертый амулет, нарезанный лимон. Ложка была согнута для удобства размешивания; пользуясь кончиком ножа для очистки кожуры, я спихнул грамм порошка в вазу. Понаблюдал за пятнистой коричневой горкой, внезапно и остро осознав, что жалкая жизнь Кровавой Мэри зависела от этой ложки, от кончика ножа, от мешочка в моих руках. Она примет все, что я ей предложу, питая, возможно, надежду, что мне удастся то, что оказалось ей не под силу. Я бросил взгляд на ее усталый профиль. Спутанные крашеные волосы лежали на подушке, как конские хвосты. Мэри смотрела в телевизор и ожидала подвоха. Эксперты «Внутреннего фронта» демонстрировали оригинальный проект хранилища, сделанного из ящиков для яиц, я же пытался припомнить, сколько героина понадобится для чрезмерной дозы. Мне требовалось уединение на короткое время, на одно-два мгновения, в течение которых я мог бы посоветоваться с собой, обратиться к своему здравомыслию.