Шерри Томас - Не в силах забыть

• Название: Не в силах забыть
• Автор: Шерри Томас
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-072875-6, 978-5-271-34828-0, 978-5-226-03958-4

Брак Лео Марздена и Брайони Аскуит дал трещину сразу же после медового месяца. А вскоре молодые супруги расстались без объяснения причин и стали жить вдали друг от друга.

Однако спустя три года Лео неожиданно решил разыскать бывшую жену, поселившуюся в далекой Индии, и вернуть домой, в Англию. Зачем? Ведь они давно уже стали друг другу чужими. Быть может, он просто не в силах забыть женщину, пробудившую в его сердце страсть, неподвластную доводам рассудка?

---

— Есть кое-что, чего я никогда вам прежде не рассказывал, — проговорил Лео. — Когда мы были еще женаты, я как-то зашел к одной из старинных подруг моей матушки. В тот день ее навещала сестра, и за разговором выяснилось, что эта женщина училась в пансионе благородных девиц вместе с Тодди. Узнав, кто моя жена, она попросила передать вам, что Тодди отзывалась о вас как о самом чудесном, самом замечательном ребенке на свете.

В те дни Брайони считалась женой Лео, хотя по ночам дверь ее спальни всегда запиралась. Лео не захотелось передавать жене комплимент. Сказать по правде, он решил, что Тодди горько обманулась в падчерице, которая давно забыла и думать о покойной.

Брайони подняла голову:

— Правда?

— Это точные слова леди Гризуолд. Когда мы спустимся с гор, я пошлю ей телеграмму и попрошу поискать старые письма Тодди, чтобы передать их вам.

Брайони снова опустила глаза:

— Вам не стоит беспокоиться ради меня.

Лео разжал объятия:

— Мне это вовсе не трудно.

Некоторое время Брайони оставалась неподвижной. Потом она привстала на цыпочки и поцеловала Лео в щеку, легко, едва коснувшись губами.

— Спасибо. Доброй ночи. — Она неслышно скользнула в сгущающийся мрак, покинув круг света от фонаря.

— Доброй ночи, — произнес Лео в темноту, вслушиваясь в шум удаляющихся шагов.

О жизни до Тодди в памяти Брайони сохранились лишь тусклые серые картины бесчисленных комнат в поместье Торнвуд. Мать ее, разочарованная рождением девочки после долгих лет бесплодия, умерла от острой пневмонии до того, как Брайони исполнилось два года. Отец же, убежденный, что детям лучше расти в деревне, сам предпочитал вести жизнь вдовца в городе и совершенно забросил дочь. Но с появлением молодой мачехи жизнь Брайони заиграла яркими красками. Живая двадцатилетняя миссис Аскуит и ее робкая замкнутая четырехлетняя падчерица сразу же подружились. Они прожили неразлучно все три коротких года, отпущенных Тодди.

Вместе они бродили по поместью и ближайшим холмам, собирая листья, лепестки цветов и семена, чтобы Тодди потом могла составить описание местной флоры. Они устраивали пикники, детские балы и увлекательные игры на природе. А когда погода не позволяла гулять или кататься верхом, пили горячий сидр, играли в шахматы или тренировали память, листая энциклопедию, выбирая наугад страницы и находя разнообразные сведения обо всем на свете.

У них с Тодди было великое множество планов. Они с радостью ждали появления на свет ребенка. Но случилось так, что Тодди, улыбчивая, искрящаяся, полная жизни и света, любопытства и доброты, умерла при родах.

Брайони показалось тогда, что жизнь кончилась.

Через три месяца после похорон Тодди умерла няня Брайони. А еще три месяца спустя отец Брайони женился вновь. Но между помолвкой и венчанием третью миссис Джеффри Аскуит постигло несчастье: один из ее сыновей заболел полиомиелитом, а другой туберкулезом.

Сразу после свадьбы она явилась в поместье в сопровождении гувернантки, которой поручила присматривать за падчерицами, кормилицей и новой няней (ее успела подыскать экономка). Брайони увидела мачеху снова лишь через пять лет: той приходилось без конца курсировать между санаторием в Германии и больницей в Лондоне.

Нанятой ею гувернантке, мисс Брансон, больше бы подошло командовать полудюжиной мальчишек с преступными наклонностями, чем двумя девочками-сиротками. Мисс Брансон установила режим беспрекословного послушания и строжайшей дисциплины. Она истязала своих подопечных, пока не вышла замуж за викария и не покинула Торнвуд, чтобы тиранить пастора и его прихожан.

Эту гарпию сменила другая гувернантка, некая мисс Раундтри, рассеянная пожилая женщина, более приятная, чем ее предшественница. Потом отец Брайони вместе с женой и двумя ее болезненными сыновьями приехали в поместье, собираясь провести за городом несколько месяцев. Семья наконец-то воссоединилась.

Каллиста мгновенно освоилась, привязавшись к неожиданно обретенной родне. Брайони же успела ожесточиться и окончательно уйти в себя. Человеческие существа, включая и ее самое, интересовали эту одинокую девочку лишь как объекты исследования, совершенные механизмы, непостижимо сложные прекрасные системы, вместилища душ, чаще всего недостойных своих чудесных физических тел. Со временем она без сожалений оставила отцовский дом, посвятив себя одной лишь медицине и равнодушно отметя все остальное.

Забыв, что когда-то ей хотелось близости, дружбы и любви.

Глава 7

На следующий день Лео попросил приготовить ему ванну. Во время болезни ему приходилось довольствоваться лишь обтираниями губкой, что наводило его на мысли о гигиене Средневековья. Ванну наполнили в купальном шатре. Раздевшись, Лео с наслаждением погрузился в горячую воду и закрыл глаза. Несколько минут спустя он услышал, как кто-то вошел в шатер. Он было решил, что кто-то из кули принес ведра с водой, однако стука ведер не последовало.

Обернувшись, он увидел Брайони, стоявшую возле входа в шатер. В руках она держала полотняную сумку и табурет.

— Почему вы здесь?

— Я помогу вам искупаться.

Лео недоверчиво поднял брови. Их айя была индуской, а не мусульманкой, она вполне могла бы выступить в роли банщицы. Вдобавок помимо нее в лагере имелось немало слуг, способных потереть ему спину, ополоснуть свежей водой и подать полотенце. Брайони не было нужды затруднять себя.

— Я раздет, — растерянно произнес он.

В последние несколько дней Брайони не раз видела его обнаженным, постоянно меняя ему одежду, которую тотчас стирали.

— Разумеется, раз вы сидите в ванне. — Она расстегнула пуговицы на рукаве и аккуратно закатала его, обнажив руку до самого локтя. Потом так же медленно, дюйм за дюймом, подвернула другой рукав.

Лео едва ли могло бы смутить зрелище раздевающейся женщины, но с Брайони все было иначе. Его сердце начинало бешено колотиться, стоило ей лишь снять перчатку. В библиотеке дома Уайденов он, хорошо знакомый с женской анатомией, вконец потерял голову при виде ее декольте — на любой другой женщине это платье казалось бы скромным, если не строгим. И все же оно обнажало плечи и слегка приоткрывало грудь, отчего у Лео, никогда прежде не видевшего Брайони в вечернем платье, перехватило дыхание. Перелистывая страницы энциклопедии, она рассеянно водила пальцем по краю выреза, словно топография собственного тела была ей незнакома.

— Запрокиньте голову, — попросила Брайони.

Лео повиновался. Смочив его волосы теплой водой, она намылила их кастильским мылом. Ее ногти слетка царапали кожу. Белую от пены голову она щедро ополоснула из кувшина, собирая мыльную воду в ведро, подставленное под край ванны.

Вытерев его волосы полотенцем, Брайони уселась на табурет рядом с ванной. Из полотняной сумки она достала губку, быстро окунула ее в воду, отжала и принялась намыливать с тщательностью хирурга, готовящегося к операции.

Ее обнаженные руки блестели от влаги. Изумительно гладкая кожа казалась перламутровой, Дыхание Лео участилось. Брайони начала намыливать его руку, двигаясь от плеча к кончикам пальцев. Затем, перенеся табуретку к другому бортику, она взялась за другую руку, старательно отводя глаза от центра ванны, где сквозь мутноватую от мыла воду можно было отчетливо разглядеть отклик Лео.

В шатре было тепло и влажно, клубы поднимавшегося из ванны пара витали в воздухе. Ее лицо пылало. Лео облизнул губы. Его одолевало желание лизнуть губы Брайони. На ее переднем зубе виднелась крохотная щербинка, которую ему хотелось лизнуть с того самого дня, когда он впервые пришел на обед в лондонский дом будущего тестя.

Протянув руку, Лео расстегнул верхнюю пуговицу на ее блузке. Брайони тотчас вскочила, опрокинув табурет.

— Пожалуйста, перестаньте.

Она встала позади него, намылила ему спину и ополоснула водой. Затем вернулась к боковому бортику и похлопала Лео по торчавшему из воды колену, жестом предлагая поднять ногу на край ванны.

С того места, где она теперь стояла, невозможно было не заметить, что с ним творится, и Брайони отнюдь не была слепой. Неужели она и впрямь думала, что сможет помыть его, не вызвав столь предсказуемой реакции?

Губка двинулась вверх по его бедру, мягкая, слегка шершавая. Брайони добросовестно делала свое дело: она мыла ногу быстрыми точными движениями, не дразня, не играя, не замедляя руки. И все же Лео еще больше охватывало желание. Губка задела его восставшую плоть, и у Лео вырвался хрип. Будто ничего не услышав, Брайони перешла на другую сторону ванны и слегка похлопала Лео по другому колену, а затем принялась намыливать его бедро.

Лео мысленно обвинил ее в желании поиздеваться над ним, но потом решил, что судил слишком сурово. Брайони наверняка делала все возможное, чтобы как следует его искупать, не обращая внимания на бурлившее в нем неистовое желание.