Олеся Велецкая - Luna

• Название: Luna
• Автор: Олеся Велецкая
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Иногда они спускаются с небес…

---

Велецкая Олеся L'una

I

Луна была богиней. И она была безликой. Боги всегда безлики, поскольку каждый видит их по-своему. Безликость тысячи лиц. Они сами не знают, какое из них настоящее. А ведь оно у них было. Настоящее лицо. Изначально. Просто они настолько вечны, и за вечность сменили такое множество лиц, что не помнят, какое было изначальным. Им нужно быть индивидуальным ликом для каждого верующего в них, чтобы поддерживать веру каждого, индивидуально, потому что только так смертных можно вдохновлять, и направлять, каждого по-своему, по потребностям. Не помнят, потому что оно им не нужно. Но, не Луне. Л уна устала от вечности. От бессмертия. Она хотела жить, по-настоящему. Не вечно. Чтобы жизнь приобрела смысл, который потерялся в вечности также как ее лицо.

Последний раз, сливаясь с общим информативным фоном Вселенной, последний раз растворяясь в нем, отыскивая нужную ей информацию: как стать смертной, Луна прощалась с привычным для нее миром. Прощалась с безопасностью, безмятежностью, бестайностью, непогрешностью и с еще многими без-, бес- и не-, определяющими божественное начало божественного существа. Потому что абсолютное знание и абсолютный опыт исключает многие составляющие жизни. Отсюда и бессмертие — исключение жизни. А она хотела жить. Настолько хотела жить, что прощание получилось неожиданно легким. Она знала что, отрываясь от общей ткани сущностей Вселенной и становясь индивидуальностью, ее будущее закроется от нее и, соответственно, откроются неизвестные ей способы миропознания, и она не знала, справится ли она с этим. Но, не чувствовала страха грядущего. Ни одна частица ее угасающей божественности не чувствовала горечи. Наоборот, ее наполнили необычно-приятные ощущения радостного предвкушения, будоражащего волнения, восторженности. И ей это нравилось.

С этими приятными ощущениями она и спустилась в мир. Осталось избавиться от единственного бес- которое отделяло ее от радости полной жизни — бессмертия. И начать жить. Она узнала, как стать смертной. Надо чтобы кто-то из живущих узнал ее лицо. После потери большей доли божественности оно единственное среди тысяч не потеряет четких очертаний для смертного, в нем не будет зыбкости придуманных лиц. И тогда она узнает его сама. И оно больше не будет меняться. Настоящее лицо, изначальное. Всего лишь. И она станет смертной. Так просто.

II

Как оказалось, стать смертной совсем непросто. Люди продолжали не видеть ее лица. Несмотря на то, что теперь она являлась им не сном и видением, а наяву и реально. Несмотря на то, что для смертного в ней больше не было загадки. Они попросту не хотели видеть ее. Они видели ее прекрасной и уродливой, юной и старой, доброй и злобной, но не такой как она была. Потому что каждый день она видела в зеркале другое лицо. Лица менялись. Ни одно из них не было настоящим.

Они хотели видеть то, что хотели видеть. Потому что, несмотря на потерю божественной общности с Вселенной, Луна была богиней. И она была безликой. Богиней Тысячи Лиц. И каждый мог создать ей тысяче первое, тысяче второе, тысяче десятое-сотое… каждый мог воплотить в ней своё видение ее образа или свою мечту. Никто не хотел видеть в этих тысячах одно-единственное, настоящее. Им это было не нужно. Но, это было нужно Луне. Поэтому, надо было стать нужной смертным. Нужной не как богиня, как смертная. Немного подумав, Луна решила, что ей надо искать любовь. Потому что она знала, любимый человек всегда нужен любящему.

Но, когда прошло сто лет, она поняла, что и в любви люди ищут то, что ищут. Они ищут не дополнения, а исполнения. Исполнения Мечты. За сто лет она разбила множество сердец, она была и роковой и не очень, и домашней девочкой и сорвиголовой и кем она только не побывала. Только не собой. И эта тщетность ее утомила. Поэтому следующие сто лет Луна провела в отшельничестве. Она тихо и незаметно жила в маленькой квартирке маленького дома в большом городе. Поскольку уже успела понять, что затеряться и стать незаметной можно только в большом городе, где никому нет ни до кого дела.

Как-то она вышла погулять. Шел сильный дождь. Такой сильный, что дальше кромки зонта разглядеть что-либо было почти невозможно. Она любила такой дождь. Вот уж когда никому не приходило в голову разглядывать ее и подвергать ненавистным переменам. Все спешили укрыться от мокрого некомфорта, забывая обо всех других желаниях. И она не заметила, как натолкнулась на молодого человека и чуть не сбила его с ног. Она подняла его зонт, который он уронил от неожиданности, подала зонт молодому человеку и извинилась. Но, молодой человек его не взял. Он стоял и смотрел на нее. Не замечая некомфорта проливного дождя, уже насквозь промочившего его одежду. Луна почувствовала, как потемнело у нее внутри, в предчувствие предстоящему очередному изменению. Она впихнула зонт молодому человеку в руки и побежала обратно домой. Повернув, наконец, ключ в замке, запирая дверь, она успокоилась, и устало прислонилась к ней, разглядывая в зеркале прихожей свое новое лицо. Серые глаза, белые волосы, кожу цвета спелого персика…

А несколькими днями позже, когда она шла на рынок за овощами, к ней обратилась женщина:

— Здравствуйте, — сказала она — извините, возможно, я ошибаюсь, но я думаю, что Вас ищет один молодой человек…

Луна удивилась. И женщина подала ей газету, в которой фломастером было выделено объявление: "Ищу девушку с глазами, цвета полированного серебра, шелковыми волосами цвета облаков, кожей цвета спелого персика, чертами… " и далее шло подробное описание девушки, которую кто-то искал. Объявление заканчивалось словами: "Всем, кто сможет сообщить мне ее местонахождение, гарантирую щедрое вознаграждение". Луна улыбнулась про себя: еще одно желание, еще одна страсть, жажда наживы…

— Сожалею, но это не я. Вы ошиблись, — ответила Луна, — отдавая газету женщине. Но, не успела она пройти нескольких шагов, как к ней подошел мужчина:

— Здравствуйте, — сказал он — извините, возможно, я ошибаюсь, но я думаю, что Вас ищет один молодой человек…

Луна огорчилась. День был испорчен. Она ответила мужчине:

— Сожалею, но я думаю, что Вы ошибаетесь.

И отправилась домой.

Но, возле дома к ней опять подошел человек:

— Здравствуйте, — сказал он — извините, возможно, я ошибаюсь, но…

Она рассердилась. Вдохнула и собралась ответить резкость. Но, ее взгляд упал на зеркальную витрину магазина… ее отражение смотрело на нее серыми глазами с лица цвета спелого персика, обрамленного волосами цвета облаков… оно нисколько не изменилось с тех пор, когда Луна видела его в последний раз… в зеркале прихожей, в день, когда шел проливной дождь…

III

Они были женаты уже 30 лет. Эти 30 лет смертной жизни были для нее самым счастливым временем, какое она могла вспомнить за всю свою бывшую вечность. Она не менялась. И всем казалось, что и не старилась, оставаясь, свежей и молодой, как в первый день начала ее настоящей жизни. Не старилась от счастья. От жизни. От ЕГО любви. ЕГО, единственного человека, которому она оказалась нужна, она сама, такая, какая есть. Она любила его еще 10 лет. И еще. Каждый вечер, засыпая рядом с ним, она с любовью гладила его руки, ставшие сухими и морщинистыми, своими, не тронутыми временем, хранимыми его любовью. И благодарила его за эту любовь. Ведущую ее к жизни, и смерти.

Она Любила его, любила их детей, любила вспоминать, как она его полюбила. Ее сердце тепло улыбалось, вспоминая, как во время его ухаживания за ней и после свадьбы, он, всем и каждому, рассказывал, как они встретились: "Когда я увидел Луну, ее прекрасные глаза цвета полированного серебра, шелковые волосы цвета облаков…", вспоминая, как ликовало ее существо, когда она смотрела в зеркало, после комплиментов очередного их нового знакомого и — не менялась. Она вспоминала, как волны нежности и любви охватывали ее и заставляли трепетать рядом с этим человеком, первым человеком, исполнившим не свою, а ее Мечту.

Это было ее лучшим воспоминанием. И ей нравилось, когда в Новый Год вся семья собиралась за столом и ее муж, снова и снова, рассказывал, как началось ее счастье, ее жизнь. Так было и в этот раз. Она сидела в кругу семьи, растворяясь в приятных воспоминаниях, улыбках детей и внуков, слушая слова мужа:

— Когда я увидел бабушку, ее прекрасные глаза цвета жженого меда, блестящие волосы цвета воронова крыла, кожу цвета фарфора высшего сорта…

— Мама, ты сменила имидж? — спросила Луну дочь, пристально смотря на нее.

Ошеломленная Луна застывшей рукой подняла со стола бокал из богемского стекла и посмотрела в него на свое отражение. На нее смотрели прекрасные чуть раскосые медовые глаза с фарфорового лица, обрамленного блестящими черными волосами. Лицо ухоженной красивой женщины средних лет, отдаленно напоминающее лицо медсестры-японки, ухаживавшей за мужем Луны в больнице после инсульта.